«А вдруг правда в «Теплом Стане»? А я тут, как дурак… А почему в «Теплом Стане»?.. А почему бы и нет?..»
Не утерпев, Олег поехал обратно.
Все что у него было, – это гипотетический адрес и не очень конкретное время: «завтра». Однако Лис поймал Дрозда на тех же исходных – значит, могло получиться и у него…
Шорохов остервенело втоптал в пепельницу десятую сигарету. «Может получиться» – это совсем не то, что ему требовалось.
Через час он свернул в конце Профсоюзной улицы. Остановившись у двенадцатиэтажного корпуса, Олег пригнулся и посмотрел сквозь лобовое стекло вверх. Вот и второй адресок…
Позвонил. Длинные гудки.
Опять позвонил в «Медведково». То же.
Выкинул в окно пятнадцатый окурок. Подкатил к палатке, купил блок «Кента». Спросил блок «Салема», сказали – целого блока нет. Дали семь пачек. Бросил все на заднее сидение. Выпил пива и покурил еще. Позвонил – туда, сюда. Обозвал себя «гидроцефалом позорным» и поехал назад в «Медведково».
Если бы у них были автоответчики… Хотя бы у одной. Он узнал бы голос, либо – не узнал бы. Это было бы уже что-то определенное. А так – сплошные «бы»…
Шорохов мотался до вечера. Ездил и звонил. Звонил и ездил. Заправил машину – и по новой. Около полуночи он додумался остановиться посередине, на Садовом Кольце. Сходил, поел каких-то мерзких чебуреков.
В четыре утра он начал подозревать, что опоздал. По радио о взрывах газа пока не говорили, но Асю должны были заменить на клона еще до взрыва. И, возможно, уже заменили. А телефон, возможно, молчал просто потому, что Асин клон его отключил и в ожидании гибели улегся спать. Улеглась, вернее. Либо в «Медведкове», либо, опять же, в «Теплом Стане»…
В половине пятого наконец ответили. В «Медведкове».
– Да-а!.. – протянул голос – женский, но настолько озлобленный, что Олег даже не разобрался, Асель это, или нет. То есть, это, видимо, была Асель… Но какая из двух?
– Ася? – спросил он.
– Чо?.. Ты, урод, на часы посмотри! Какой номер набираешь?
– Всю ночь таскалась где-то, а теперь ее, типа, разбудили… – процедил Шорохов. – Спи, овца!
Не Ася. Точно.
Он завел мотор и рванул к «Теплому Стану». Решил: если и здесь не то – сразу перемещаться. «Рено» оставить во дворе, а самому – назад, на сутки, и снова искать. Потом снова. Потом еще. Пока сегодняшний день… нет, уже вчерашний… пока вчерашний день битком не набьется его двойниками. Один из них рано или поздно что-нибудь отчебучит, во что-нибудь ввяжется… Получится вторжение.
«Нашел, о чем горевать. Эх, ты, мясо…».
Олег забежал в подъезд и, поднимаясь в лифте, успел приготовить станнер. На площадке никого не было. Он осмотрел коридорную дверь, прогулялся до мусоропровода и набрал номер. Очевидно, Ася вела ночной образ жизни. У таких, как правило, есть сотовые.
«Пробить списки клиентов по телефонным компаниям», – наказал себе Шорохов. Он сделал пару кругов по площадке, затем достал сигареты и, чтобы не отсвечивать, вышел на лестницу.
Там его ждал сюрприз. Олег почему-то не удивился.
– Иван Иванович… – буркнул он. – Приветствую. Какими же это судьбами?
– Твоими, Шорох, – ответил тот, протягивая руку. – Вон… – Иванов кивнул вниз, и Олег, перегнувшись через перила, увидел лежащего на ступеньках оператора. – Компенсация за тобой приходила.
– Компенсация? Получается, я все сделал? Но сделал грязно?
– Нормально сделал. Не хуже любого другого… – Иванов слегка запнулся, – …человека.
– Ты знаешь, что я… Знаешь, кто я такой?
– А кто тебе про подсадку рассказал? Разве не я?
– Ты… Ты же имел доступ к моей программе!.. И ты ее поменял…
– Только про себя немножко вставил, – невинно уточнил Иванов.
– И что там?.. что дальше?..
– О-о, не надо!.. Обойдемся, Шорох. Тебя сейчас другое волновать должно. Прелесть скоро появится.
– Зачем тебе это все? Ты же в делах Службы не участвуешь.
– Зато в твоих, Шорох… В твоих – очень даже участвую, – медленно выговорил он.
– Что тебе от меня нужно?
– Ну… пойду, наверно… – Иван Иванович покашлял и направился вниз по лестнице.
– Падла! – крикнул Шорохов ему вслед. – Я вам не чемодан, чтоб меня туда-сюда!..
– Если и чемодан, то черный, с красной кнопочкой! – весело отозвался Иванов. – Ради обычного Службу никто раком не ставил бы!
– Падла… – повторил Олег и, глянув на неподвижного оператора, закурил.
Вскоре подъехал лифт. Из кабины показалась Ася, за ней Алик.
Шорохов вытер ладонь о джинсы и, перехватив станнер, вышел на площадку. На распахнутой куртке звякнул язычок молнии, и Алик это услышал.
– В стороны! – приказал Олег. – В стороны разойтись!
– Нельзя, Шорох, – спокойно ответил оператор. – Ты все собьешь.
Девушка удивленно посмотрела на Олега. В ее глазах что-то мелькнуло, брови дрогнули и начали подниматься вверх, на самый лоб. Она его словно бы узнала. Но узнала как-то не так…
Алик был в длиннющем пальто и в хорошем костюме. Импозантен. Попшикался чем-то приятным. Олегу такой привычки не запрограммировали почему-то.
– Здорово, Аллигатор.
– Собьешь программу, – вполголоса повторил тот.
– Мне до фонаря ваши программы.
– Аллигатор?! Дима… – Ася бросила на Алика недоуменный взгляд и попыталась отстраниться, но тот не позволил. Он упорно заходил ей за спину.
– Ты же ей все собьешь, отмороженный! – сказал опер, опуская руку в глубокий карман.
Шорохов наконец сообразил, что он не ковбой, а станнер – это не ствол сорок пятого калибра и выстрел из него не смертелен. Временный паралич принес бы Асе меньше вреда, чем то, что могла приготовить ей Служба. Однако эти здравые мысли посетили Олега уже потом, когда Ася вздрогнула, попыталась отскочить от Аллигатора и бессильно распласталась на холодном бетоне.
– Сбиваешь програ… – вымолвил Алик, съезжая по дверному косяку.
«Пушка нужна, – отрешенно подумал Олег. – С этой железкой долго не протянешь».
Он наклонился к Асе – пощупал ей горло, посмотрел в зрачки, потряс за локоть. Сон был неестественно крепким, но это был все-таки сон. Не смерть. Похоже, вот отсюда ее и планировали перебросить в момент теста. Может, не сейчас, а чуть позже. Может, Алик еще надеялся что-нибудь успеть… и не факт, что Ася была бы против. Привела его к себе в шестом часу утра. Не иначе, семейный альбом показать хотела…
Олег выпрямился, развернулся на правой пятке и впечатал левый носок Алику в зубы, все – одним движением.
– С-сука!.. – прошипел Шорохов. – Играетесь, да? Программки пишете? С-сука!..
Второй удар пришелся по носу. Третий – в грудь. Аллигатор врезался затылком в стену, из руки у него выкатился пневматический шприц.
– С-сука! С-сука ты!.. – озверел Шорохов. – Я же говорил – не смейте ее усыплять! Она вам не кошка! Сами своей дрянью ширяйтесь!
Он бил Алика уже не разбирая, но чаще – по лицу, пока оно не превратилось в набухшую красно-черную маску. Олег отошел и тяжело оперся о подоконник.
– Если ты еще не сдох… – сказал он, не оборачиваясь, – передай своим… Мы с Прелестью, наверно, долго не протянем… Сколько уж получится. Но это время – наше, понял? И за каждую нашу секунду я сотню таких, как ты, живьем сожру. А если не отцепитесь, я вам такое вторжение устрою, что исправлять будет уже некому. И срал я на ваше человечество. Сами виноваты.
