– Ася, – поправила она.
Шорохов кивнул.
– Асель. Фамилия и отчество – тоже твои… Возраст, внешность, группа крови, а также биография, привычки, включая вредные…
– Ну?.. – Она еще не поняла, но, глядя на Олега, заранее встревожилась. Тот целенаправленно смотрел в пепельницу. – Ты о ком говоришь?
– В общем, о тебе. Почти… Ты сегодня погибла. У тебя в доме был взрыв. Тебя больше нет, Асенька.
– Что-о?! Бред какой… Вот же я!
– Тебя уже вычеркнули. При таких авариях часть народа всегда объявляют пропавшими без вести. От некоторых просто ничего не остается, а похоронить заочно человека нельзя – ни с юридической точки зрения, ни с моральной. Так вот, твое тело найдется наверняка. Уж оно-то никуда не пропадет.
– И меня гарантированно похоронят?..
– Да. С гарантией.
– И тут я… выхожу… – Ася, на секунду забыв, о чем, собственно, речь, раскинула руки в стороны, подняла подбородок и изобразила, с каким лицом она выходит. С надменным. – Выхожу… Ха-а!.. Вы кого закопали, недоумки?!
Шорохов грустно покачал головой.
– Служба этого не допустит.
– Служба?..
– Тебе не надо ничего объяснять, ты сама все знаешь. Твое «Ха!» будет вторжением. Твое существование, начиная с момента взрыва, само по себе нарушает естественный ход событий. Даже если ты просидишь в четырех стенах до старости. Но есть и похуже… кое-что похуже, Асенька… Ты нужна Службе, и она тебя будет искать. И когда-нибудь обязательно найдет, потому что у нее в запасе целая вечность. Надо быть готовым…
– А почему вторжение-то? Ну, по ошибке кого-то там и опознают… А если бы меня дома не было? Я же работаю. Сегодня, вообще-то, собиралась пораньше отпроситься… Но ведь могла и не отпроситься! Меня могли не отпустить!
– Ты отпросилась, и тебя отпустили, – уверенно ответил Олег. – Ты пришла домой. Не исключено, по дороге кого-то встретила… Но сколько бы ты не проболтала с подругой, сколько бы не обломала каблуков – к взрыву ты успела. И ты погибла. Так все и было.
– Было?.. В «бетонном столбе»? И это моя судьба – умереть сегодня?!
Ася прикрыла рот ладонями. Олегу нетрудно было представить, что она сейчас чувствует.
– Утром тебя собирались вырвать из магистрали, – сказал он. – Но ненадолго, вот что мне не понравилось… Извини, я распорядился твоей судьбой иначе. Не знаю, что из этого получится…
– Как ненадолго? Ну хоть лет десять-то я должна была?.. – Ася требовательно посмотрела на Шорохова, и тот, чтобы не отвечать, заканителился с прикуриванием. – Нет? Не десять?.. Семь?.. Шесть?.. – спросила она, мрачнея. – Два?.. Сколько?!
– Тебе оставалось три дня. Но это там, в Службе, в их раскладе. Теперь он изменился.
– Три дня… – повторила она. – Почему так мало? Им что, жалко? И это было известно?.. Заранее?! И Василию Вениаминовичу?..
Мнемопрограмма все же отвоевывала пространство в Асиной памяти, хотя и медленней, чем положено. Фальшивый год на базе проявился уже в полной мере, и Олег чувствовал себя от этого почти счастливым. Ася не была клоном. Она была обычным человеком, которого в младенчестве запрограммировали на лишние трое суток жизни и доблестную смерть. Клону, созданному как прикрытие, про Службу и железки знать было ни к чему.
– Вот же… – отрешенно произнесла она. – Сделали из меня куклу, да? Вдолбили чужие воспоминания, загрузили инфой… Как клона… Прелесть, а не ребята! – Ася засмеялась, негромко и как-то холодно. – Что же вы сделали, ребята?.. Зачем? Лучше бы и не трогали меня… Мне же терять больше нечего… Мне вас бояться поздно. Теперь вы меня бойтесь…
Олег обхватил голову руками. Ася в точности повторяла его слова. Вот это самое он и шептал себе, когда его выкинули из машины, как пакет с картофельными очистками. Лежал в снегу и улыбался, но улыбался только внутри – лицо, как и все тело, не слушалось. Улыбался и грозил… Однако скоро выяснилось, что ничего-то он не может. Напакостить всему миру – вероятно, да. Но это не цель. А Служба… Кому в ней мстить? Как? И есть ли в этом смысл?..
– Прелесть… – сказал Шорохов и, заметив, что она не отвечает, поправился: – Ася…
– Да?
– Никакой трагедии нет, между прочим. Тебе же в школе говорили про предопределенность?
– Меня там не было.
– И меня не было, но я сейчас не об этом.
– Вот как? – удивилась Ася. – А я тебя помню.
– И я тебя помню. Тоже еще со школы.
– Но если наши воспоминания – фикция, то как это вышло?.. Кстати, что с твоим тестом? Я тебе должна один секрет открыть… Его поручили провести мне.
– Твоему секрету знаешь, сколько? – Олег пересел с пола на кровать. – Был я и на тесте, и еще дальше… Я ведь за тобой уже оттуда вернулся.
– Оттуда?.. И ты в курсе, что со мной случится?
– В курсе, – ответил он. – Потому и не случится. А будет что-то другое. Я не зря о школе спросил. Ты ведь помнишь лекции? Вам их тоже читали? А… гхм, да… В общем, ты просто помнишь… И тебе уже известно, что свободы нет. Есть только предопределенность, в магистрали – своя, у вырванных из магистрали – своя. И все давно решено. Люди этого не осознают, хотя иногда и задаются всякими вопросами… Операторы знают наверняка, но предпочитают об этом особо не размышлять, – тошно. А мы… Мы уже убедились: все живут по программе. И никто – ни старик, ни ребенок, ни самый крутой опер, – никто не имеет возможности выбора. Никто не отличается от… допустим, какого-нибудь клона… – закончил Олег с усилием.
– Ты же сам изменил мое будущее, – возразила Ася.
– Его нельзя изменить. Боюсь, мы просто сломали магистраль и оказались… в другой магистрали. И снова катимся куда-то… и каждый наш шаг легко предвидеть – если чуть-чуть заглянуть вперед.
– Поэтому мы будем торчать здесь до посинения, да? Ночью выбегать в ларек за чипсами и сигаретами. Кончатся деньги – примемся шарить по помойкам. Лишь бы не высовываться… Два друга, хрен да подпруга… Два взаимных глюка! Не понимаю, зачем тебя в мою память засунули? И, главное, так ярко помню… Никой информации от тебя не получала, ты же курсантом был. Просто маячил все время…
– То же самое я могу сказать тебе. В принципе, я не против, но… Сомнения кое-какие возникают.
– Нас с тобой свели специально, – угадала Ася.
– После теста мы оба попадем в отряд к Лопатину. И кроме нас там никого не будет.
– Ну так тем более ясно!
– Ясно – это когда я все уже прошел, и тебе тут на пальцах раскладываю…
– И что нам теперь делать?
– Об этом я еще не думал, – признался Шорохов. – Легализоваться как-то надо. У меня паспорт служебный, ФСБ при желании его отследит, у тебя – вообще свидетельство о смерти… Достанем новые документы. Потом посмотрим…
Олег примял в переполненной пепельнице окурки и щелкнул зажигалкой. Ася подошла к окну, чтобы открыть форточку, но сначала задернула занавеску.
– Так жить нельзя… – обронила она.
– Согласен. Но когда я тебя искал, я о другом заботился… Чтобы ты просто жила. В принципе. А уж как – это вопрос пятый. К черту! – взорвался он. – Завтра куплю два паспорта с визами, и умотаем отсюда!
– За границей та же Служба, только в чужой стране спрятаться труднее. Олег… – Ася помолчала. – Зачем ты в это полез?.. Отбил меня у Аллигатора…
– А что у тебя с ним?
