– Корректировок программы тоже не будет, – заявил Олег. – Никаких. Ты расскажешь о нашей задаче. По-человечески. И я попробую ее выполнить. Как человек, а не как кукла.
– Испугался, что я продублирую всю операцию с самого начала? Это невозможно… – сокрушенно проговорил Иван Иванович.
– Вот и отлично. Теперь остались только я и прибор, который после передачи Лопатину к нам уже не вернется. И тебе меньше соблазнов, и мне спокойнее. – Шорохов огладил карманы и, увидев на столе пачку «Кента», вспомнил, что сигареты давно закончились. – Тьфу…
Иванов сел обратно в кресло – тяжело, со вздохами и кряхтением.
– Прелесть тебе еще нужна, или нет? – спросил он.
Олег не ответил, но посмотрел на него достаточно выразительно.
– Тогда иди, встречай. Она скоро будет.
– Где?.. В бункере?!
– А то! Программа, Шорох. Программочка…
Олег похлопал себя по куртке, будто мог здесь что-то забыть.
– Но Ася не должна… – растерянно произнес он. – Она Службы как огня боится!
– Программа… – вяло повторил Иванов. – Прелесть боится, потому что знает, что ее здесь ждет. Но не прийти не может. Лучше бы ты ей не рассказывал, чем для нее эта служба обернется. Мне тут про свои муки плакался, а сам что?..
– Я не плакался, – буркнул Шорохов. – Может, все-таки не придет?..
Иван Иванович проверил время.
– Думаю, она уже рядом. По ее субъективным часам, близится операция с Криковой.
Олег прихватил программатор и пошел с ним к двери.
– Эй, эй! – заволновался Иванов. – Ты спятил?! Ты куда его потащил?.. Прибор… тут надо!.. В сейфе!.. Положить надо!..
– Ну что закудахтал? – Шорохов тронул ручку и остановился. – Не съем же я его.
– Ты!.. Ты… Шалопай! – Он подавился какими-то восклицаниями. – Мы же в теневой магистрали, идиот! Ты сам сейчас – тень! Вероятность!.. Не получит Лопатин программатора – и все! Не будет тебя! Вообще не будет!!
– Сколько эта мертвая зона продлится? Или петля?.. Как ты ее?..
– До утра, примерно. Утром отряд Лопатина здесь снова появится – или с тобой, или уже без тебя.
– Успеем. Пойдем, чего расселся?
Олег взбежал по лестнице и толкнул металлическую створку. На улице было темно, как и во время его приезда. И снова – ни одного прохожего. Оглянувшись по сторонам, он обхватил чемоданчик и направился к своему «Рено».
Слева из-за поворота сверкнули фары, и напротив козырька резко, с заносом, тормознула светлая «Волга». Ася вышла из машины и, заметив Олега, оцепенела.
– Прелесть!.. – позвал Шорохов.
Она медленно закрыла глаза и сделала маленький неуверенный шажок. Вперед.
– Ася! Ты чего?..
Она часто задышала и двинулась к бункеру.
– Асель?..
Прелесть продолжала идти – через силу, борясь то ли с собой, то ли с программой. Глядя прямо по ноги. В метре от Олега она подняла голову. На ее щеках блестели две тонкие дорожки. Сами щеки были даже не бледные – серые, как иней. Глаза смотрели куда-то сквозь, мимо.
– Ты все-таки нашел меня… – выдавила Ася.
– Ага!
– Ты подонок, Шорох.
– Я подонок… Мерси, – вякнул он и, чтобы не растягивать ее страданий, вытащил станнер.
«Рено» еще не успел остыть – объективно Олег подъехал к бункеру всего пять минут назад. Он подумал, что едва разминулся с самим собой, пришедшим за Прелестью, а в действительности – к Ивану Ивановичу, и от него к программисту. Впрочем, Шорохов сообразил, что после выстрела из «Кольта» началась уже другая магистраль, в которой он возвращаться сюда не должен. Да и дверь, – когда он впервые спускался по лестнице, – дверь внизу была только одна, в фальшивый цех «Крыши Мира». В служебный кабинет его попросту не пустили.
Олег посмотрел в зеркало – Прелесть сидела сзади, прислонившись виском к стеклу. Машина уезжала все дальше от бункера и от Асиной сверхзадачи – от того, что ей сейчас виделось главным в жизни.
– Держи ее, а то шишку набьет, – сказал Шорохов.
Иван Иванович обнял Асю и пристроил ее голову у себя на плече. Выражение ее лица – смесь страха и ненависти, застывшая в момент парализующего разряда, – не изменилось, даже если Прелесть понимала, что все идет к лучшему и что терпеть осталось не долго.
Квартира Ивана Ивановича находилась относительно близко, хотя других вариантов у Олега все равно не было.
– Шорох!.. У нее, кажется, начинается…
Олег поймал в зеркале озабоченный взгляд Иванова.
– Кризис, – пояснил тот. – По своим часам она уже прожила… все что ей положено. Подходит точка смерти.
– Но Криковой здесь нет…
– Программу Прелесть не выполнит. Я имел в виду… я не знаю, что у нее сейчас в душе творится. Можем не довезти…
Олег ударил по тормозам и, подрезав темную «восьмерку», остановился у тротуара.
– Нет, я не в том смысле, – проронил Иван Иванович. – Ехать-то как раз быстрее надо. У меня там… ну, кольнем ее чем-нибудь, на худой конец…
Шорохов крутанул руль и, снова оттеснив какие-то «Жигули», вырвался в левый ряд. Ася посмотрела за окно – пока одними глазами, и негромко простонала:
– Куда… куда… нет!..
Олег стиснул зубы и опасно обогнал здоровенный «Мерседес». Мимо мелькнул перекресток – Шорохов пролетел его на «красный», благо машины еще не успели тронуться. Свисток инспектора унесся вместе с возмущенными гудками куда-то в даль, словно в прошлое.
– Догонят?.. По колесам стрелять не будут?.. Что там у нас по программе? – спросил Олег.
– Какая программа? – удивился Иван Иванович. – У Прелести этого нет.
– Моя, моя программа.
– Свою ты сломал. К добру это или нет… Но я тебе уже ничем не помогу.
Олег снова посмотрел в зеркало. Программа Прелести, даже и сломанная, продолжала себя проявлять. Ася, зажмурившись, мотала головой – мокрые волосы хлестали ее по лицу, с потемневших кончиков срывались капли пота.
– Я не могу, не могу, не могу… – бормотала она что-то мучительно-бесконечное, и Шорохов судорожно соображал, как ему забрать хотя бы часть ее боли. И понимал: он не может, не может… Он сделал бы все что угодно – убил бы любого и умер бы сам, но пережить за Прелесть ее смерть он был не способен.
– Дом какой? – бросил он Иванову, заезжая во двор.
– Вон, слева, – мгновенно отозвался тот.
Олег, почти не снижая скорости, пронесся мимо заметенных снегом ракушек и оледенелой хоккейной коробки.
– Подъезд?..
– Вон, вон, второй!
Шорохов наскочил колесом на бордюрный камень и обежал машину. Распахнув заднюю дверь, он нагнулся и взял Асю на руки. Действие разряда уже заканчивалось. Иванов набрал код. Услышав металлический щелчок замка, Прелесть вздрогнула и снова что-то заговорила.
– Все, все… – прошептал Олег, прижимаясь щекой к ее горячему лбу. – Сейчас придем, и… вот сейчас придем… – Он не нашел, что добавить, и повторил эту фразу раз десять, пока не у него не вырвалось само:
