– Ваша светлость, – не отставал Артона. – Возьмите с собой. Ну что мне тут болтаться, пехотинцу среди кавалеристов. А вам я пригожусь, вот увидите…
И по внезапно сузившимся глазам капрала Энтони понял, что тот видит куда больше, чем говорит. Бодрым видом его не обманешь.
– …Ну и как тебе помещеньице? – спросил Энтони, когда они вошли в опочивальню. – Помоги-ка мне…
– Красиво… – ответил Артона. – Но темно. И душновато. Надо бы проветрить. А что это вы делаете, ваша светлость?
– Этой духоте открытым окном не поможешь. – Энтони взгромоздил на стол кресло, сверху пристроил резной табурет и критически оглядел получившуюся конструкцию. – Не видишь – хочу снять этот ковер.
– Я там не удержусь… – чуть подумав, изрек Артона.
– Тогда я попробую, а ты, если что, меня внизу поймаешь.
– А может, просто дернуть?
– Если так не снимем, то дернем. Но вообще-то я бы не хотел. Я однажды так дома дернул… Картину. Она мне не нравилась.
Тирада была несколько отрывистой, поскольку одновременно Энтони взбирался на сооружение, получившееся в результате его усилий. Влез, удержался, заглянул за край ковра.
– Ну, и…? – поинтересовался Артона.
– Получил по голове. Два раза. Сначала рамой. Потом куском штукатурки. Ага, вижу! Раз, два… четыре штуки. Держи, держи!!! Ах, чтоб тебя! А, ладно, я не люблю балдахинов. Тащи сюда стол, сейчас будем гобелен снимать… О, еще две… А теперь… там, в будуаре, вино. Открой три бутылки…
Артона оглядел сотворенный ими разгром и осторожно спросил:
– Может, прибрать сначала?
– Слуги приберут, им королева за это платит… Да куда ты бутылки тащишь, мне только пробки нужны…
С помощью винных пробок Энтони накрепко забил все шесть отверстий для подглядывания, обнаруженных им в спальне, потом вызвал слуг и велел унести ковер, гобелен и то, что осталось от балдахина, а также заменить поломанную мебель. Затем взял бутылку вина, кивком указал на другую ординарцу и присел на постель.
– Садись и ты… – мотнул он головой, показывая на место рядом с собой.
Артона с сомнением взглянул на свои штаны, на белое атласное одеяло и устроился на полу у соседней стены.
– Знаешь, что? – принял внезапное решение Энтони. – Я хочу, чтобы ты спал не в комнате для слуг, а где-нибудь здесь…
– Перед дверью, что ли? – уточнил капрал. – И то верно. Она без замка.
– Нет, перед дверью – это слишком вызывающе. Где-нибудь не на виду, но так, чтобы я мог тебя позвать, или ты бы смог, если что…
– Понял, – кивнул капрал и улыбнулся со смыслом. Артона облюбовал для себя гардеробную. Энтони дал ему одну из перин с кровати, и капрал, сложив ее вдвое, изготовил отличный тюфяк, который легко можно было засунуть в бельевой шкаф. Они проверили стены, обнаружив еще один глазок. Дверь в гардеробную вела из спальни, и, пока Энтони находился в постели, никто туда не входил, так что при определенном везении можно было надеяться, что об Артона и не узнают.
В тот же день Бейсингема пригласили к королеве.
– Тони, что ты сделал со спальной комнатой? – укоризненно проговорила Элизабет.
– Ваше Величество, я не хочу, чтобы кто-то посторонний видел, как я сижу на стульчаке или развлекаюсь с женщиной. У себя в спальне я предпочел бы обходиться без чужих глаз.
– Ну, а балдахин тебе чем помешал?
– Ничем. Просто я на него упал. Это были наименьшие потери – боюсь, иначе я проломил бы кровать. Ваше Величество, я могу спать без балдахина. По правде сказать, мне случалось обходиться и без кровати…
В общем, день прошел замечательно. Энтони был очень доволен собой.
Артона оказался прав – он пригодился, и еще как. С его появлением Энтони сразу задышал свободней, просто потому, что рядом был верный человек. А еще Артона каждый день ходил с бумагами в казармы, в комендатуру, в интендантство, заглядывая по пути в кабаки и публичные дома. Проследить за ним было трудно, а уходить от слежки этот потомок ольвийского наемника и династии трогарских рыночных торговцев умел виртуозно. Он смотрел, слушал, носил письма, а также подсматривал и подслушивал, пил с дворцовыми стражниками и лакеями, из всего делал выводы и обо всем честно докладывал хозяину. Только одно в жизни капрала оставалось для Бейсингема тайной – Артона часто встречался с Галеном. И чем дальше, тем более озабоченными казались оба во время этих встреч…
– …Да знаю я все это… – поморщился Алан. – Церковь воплощенной мечты, церковь свободы, братство порванных цепей… Они вездесущи, как тараканы, и их так же невозможно вывести. Только что не было – и опять полный город.
– А кто придумал средство от тараканов – монахи или алхимики? – внезапно пришла Энтони в голову причудливая мысль.
– Полагаю, монахи, – отозвалась Эстер.
– Почему, матушка? – удивился Алан.
– Потому что кухонный мужик два дня лежал в постели. Алхимики бы такого не допустили, костра побоялись, – сердито поморщилась герцогиня. – Кстати, на тараканов эта штука совершенно не действует…
– Как и Священный Трибунал на дьяволопоклонников, – засмеялся Энтони.
Он был в превосходном настроении. Как раз накануне Сана, выполнив обещание, прислала ему снотворное, а сегодня, проходя через сад к конюшне, он заметил, что на кустах набухают почки. Как же ему надоела эта зима!
– Но самое интересное в том, – отсмеявшись, продолжал мальчик, – что эта церковь воплощенных надежд не имеет ни малейшего отношения к Аркенайну. Она просто собирает всех, кого не устраивает существующий порядок вещей, какими бы причинами это ни было вызвано. Чаще там собираются, как вы сказали, козлики, но встречаются звери и поопасней.
– Так, может быть, и хорошо? Как говорит леди Александра, они удовлетворяют свои желания и менее опасны для других.
– Вся беда в том, что они при этом не становятся лучше, – сказала Эстер. – Человек либо борется с пороком, и тот отступает, либо потакает ему, и тот растет, как сорняк на грядке. Знаете, что будет с садом, если его не пропалывать? Милорд, приходилось ли вам встречать человека, который сумел бы удержаться на одном и том же уровне порока?
– Я, например! – снова рассмеялся Энтони. – Я не борюсь со своими пороками, но не вижу, чтобы они увеличивались.
– Это не от вас зависит. Просто человек не может пить больше вина и иметь больше женщин…
– Может! Себастьян! – хохоча, перебил ее Бейсингем.
– …Чем ему отпущено природой, – непреклонно закончила герцогиня. – А также менять костюмы чаще, чем имеет возможность в них показаться…
– С последним не согласен! – тут же заявил Энтони. – Можно смотреться в зеркало.
– Кстати, вы меня удивляете, – заметила Эстер. – Мне кажется, ваш хваленый вкус в последнее время начал вам изменять… Надеюсь, это не последствия магии? Было бы обидно…
Бейсингем оглядел свой темно-красный камзол с золотым шитьем и кружевами.
– Магия тут ни при чем, – вздохнул он. – Увы, это вкус королевы… Приходится демонстрировать преданность венценосной. Она считает, что сюда идут гранаты… какой ужас! Интересно, кто были ее родители? По счастью, у моего ювелира нашелся хороший жемчуг, хотя и несколько необычный, но это эзрийская работа, так что оценки здесь иные. Эзрийцы умеют обращаться с жемчугом. Это тот редкий случай, когда золото…
