точки: одна маленькая – статична, вторая побольше и движется. И вроде бы ничего сторож, однако полного комфорта не получается. Если вдруг появится на экране третья точка, никто не сообщит по рации: «Это мимо, шеф, – можно работать». Придется быстренько карабкаться по скату балки, чтобы посмотреть: мимо ли?
«Мазда» догнала движущийся фанерный макет, окатила с левого борта свинцом и, наддав, как на форсаже, вылетела по противоположному скату прочь из балки. Директор выключил мишенный двигатель, щелкнул секундомером, записал цифры напротив номера варианта и пошел к макету. По времени результат такой же, как и при тренировках «насухую», без боеприпасов. Длительность огневого контакта – три секунды. Это вполне приемлемо: в принципе можно поставить на этом варианте жирный крест, на скорую руку прогнать остальные, менее сложные, – и отдыхать. Если бы работал постоянный состав, Март не колеблясь так бы и сделал. Но тут вот есть Умник такой – новичок. А потому команда будет тренироваться до седьмого пота, пока несколько раз не отработает по каждому варианту.
– Норма! – крикнул от макета Рекс – пока Директор перемещался от «Волги» к узкоколейке, «Мазда» вернулась в балку и поспела к мишени раньше. – Нет, действительно норма – посмотри…
Март мелом отметил три пробоины в голове силуэта на фоне заднего «окна» – работа Умника и заштриховал двенадцать отверстий, веером рассыпанных по нижнему обрезу «дверей» и контуру «колес» – дело рук Рекса. «Икс» № 2 явно поскромничал, утверждая, что новичок его переплюнул: работать в водительское окно через голову Руля и при этом исхитриться не послать ни одной пули в салон – это вам не над бабкой парализованной глумиться. Это особый класс.
– Вот что, Умник… Когда будешь повторять это упражнение, выпускай полмагазина, – задумчиво полюбовавшись на работу «иксов», распорядился Директор. – Первая очередь – по объекту, вторая – россыпью понизу. Иначе любой баллистик сразу вычислит, что никакая это не блатота обкумаренная, а целенаправленно работал снайпер на фоне прикрытия из аналогичного оружия.
– Вы сказали – работать только по объекту, – невозмутимо напомнил Умник, сохраняя каменное выражение лица – после выполнения упражнения прошло едва ли две минуты, а физиолептика практически нулевая! – Если я дам вторую очередь, есть риск поразить водилу и «телка» на переднем сиденье. А вы сами сказали: процент поражения посторонних должен быть минимальным.
– Не выкай, Умник, опять получишь в ухо, – недовольно дернул щекой Директор и похлопал указкой по пробоинам Рекса: – Тебя никто не просит мочить водилу и «телка», не умничай. Вот смотри: так работать надо. А если и зацепишь кого по ногам – ничего страшного. Они за это страховку получат. А мы получим более достоверную картину. Вопросы?
– Попробуем, – скромно пообещал Умник, уважительно глядя на Рекса: в ходе плановых занятий в «Абордаже» начальник кафедры огневой подготовки никогда не демонстрировал свое искусство. – Я, конечно, не волшебник, я еще учусь, но…
– Ну вот и ладушки, – Март потыкал указкой в сторону сиротливо ожидавших на склоне балки ростовых мишеней. – Поехали дальше: вариант номер один…
Следуя отработанной методике, Директор в ходе трехдневных практических занятий выкроил время и для морально-психологической подготовки. Возможно, это следовало обозвать идеологической обработкой, но Март принципиально исключал из своей системы координат все, что связано с идеологией, считая оную дурным наследием старого режима.
– Я тебя за идиота не держу – боже упаси, – пояснил он Умнику, вывозя его на экскурсию по местам боевой славы членов Первого Альянса. – Но в течение часа попрошу помолчать и внимательно слушать. Комментарии будут потом…
Саранов вполне оправдал надежды Директора и за несколько отведенных ему часов состряпал целое досье на вышепоименованных членов, вылив при этом на их светлые головы здоровенный ушат слегка аргументированной грязи.
– Экспонат номер 1, – Март, сверясь с записями, притормозил у небольшого столбика на обочине шоссе, который обвивал пластмассовый венок с траурной лентой. – Август 95-го, ДТП. Сын Пручаева на джипе, будучи пьян до изумления, сбил здесь молодую мать с ребенком. Оба – насмерть. Дело закрыли ввиду… отсутствия состава преступления. Мать погибшей вскоре после этого умерла от инфаркта, а мужа-вдовца, отчего-то впавшего в буйство, упрятали в психушку. Поехали далее…
Экспонат номер 2, – «экскурсия» сделала остановку у доков речного порта. – Опять 95-й год, октябрь. Здесь нашли утопленника. Утопленничек, судя по всему, изрядно порезвился перед тем, как попасть в воду: на теле его обнаружили многочисленные следы пыток, с десяток колото-резаных ран и веревку с камнем на шее. Убиенный оказался журналистом местной газеты: он вел независимое расследование по факту странной приватизации Пручаевым и Логвиненко рыбного завода. Убийцы, естественно, не найдены. Поехали далее…
Всего таких «экспонатов» было более двух десятков – с соответствующим разбросом по годам вплоть до осени 98-го. Март не пожалел времени и колесил по пригороду Белогорска часа три: почему-то все эти мерзкие деяния по большей части происходили именно там. Удобнее, что ли. Затем Директор привел умыкнутые откуда-то данные по банковским операциям и продемонстрировал Умнику монументальные особняки и дачи «объектов» и их родственников, приведя в качестве аргумента простое сопоставление цифр. Выходило, что, если принять во внимание продекларированную часть доходов вышеуказанных «объектов» и номинальную стоимость находящейся в их собственности недвижимости, им понадобилось бы трудиться как минимум три тысячи лет, чтобы заработать такие деньги.
– А люди, как известно, столько не живут, – резюмировал Март. – Или я отстал от жизни и не в курсе последних достижений геронтологии?
– Мне кажется, вы… напрасно тратите время, – осторожно заметил Умник, приобретший в ходе экскурсии некоторую задумчивость и серьезность взора. – Я все прекрасно понимаю, не надо меня обрабатывать. Вы уже говорили, что мы не воюем с женщинами, детьми и среднестатистическим простым людом. Не убиваем правдоискателей журналюг и простых коммерсантов, по мелочи ворующих друг у друга. Я понял, что вы хотите внушить мне: это особо опасные преступники, недосягаемые для закона, – наглые, бесстрашные и кровожадные, которые опасны для общества. И мы, помимо всего прочего, – своеобразный трибунал, призвание которого…
– Мы не трибунал, – пресек поток красноречия Март. – Это тебя слегка занесло, мой юный друг. А будешь еще «выкать» – схлопочешь в ухо. Тебе же сказали русским языком – не «выкать»! Какой, в задницу, трибунал?! Мы – машина уничтожения. Хорошо отлаженная, незаметная, самостоятельная и не бездумная. Наш теперешний случай – вполне хрестоматийный пример: никаких эмоций, просто обычная работа. Есть два монстра, они оба изрядно прожорливы, недоступны для закона и зело кровожадны – правильно ты сказал. Один монстр хочет загрызть другого, но силенок не хватает. Тогда этот монстр приглашает нас и платит деньги. Это понятно? Есть спрос и предложение – рынок, короче. Никакого трибунала. Мы второго монстра за эти деньги без эмоций завалим и пойдем мороженое кушать.
– И таким образом сделаем того монстра, что остался в живых, сильнее, – с готовностью «включился» Умник. – Правильно? Нет, мне глубоко плевать, кто из них победит в этой драке, но получается, что так или иначе мы помогаем одному из этих противных монстров. Ну и кто мы после этого?
– Ты упустил один маленький штришок, который все расставит на свои места, – грустно ухмыльнулся Март. – Некоторая неточность определения с моей стороны, отсюда и неверная трактовка ситуации. Я погорячился насчет монстров, извини. Монстры – это отдельно взятые особи. А мы с тобой во всех случаях имеем дело с гидрой. Как там у нас насчет мифологии? Ага, вижу по твоим искаженным борьбой мысли глазам, что насчет мифологии все в порядке. Так вот: наши два монстра – это не что иное, как две головы гидры, имеющей единый организм. Головы усердно жрут друг друга, но организм от этого не погибает. Сожрет одна другую, на ее месте вырастет новая и через некоторое время, окрепнув, слопает ту, что давеча пообедала ее предшественницей. Замкнутый цикл.
– Интересная концепция! – оживился Умник. – Интересная… Даже как-то неожиданно, но… Довольно занимательно. А мы, значит, с этой гидрой боремся – так я понял?
– Все-то тебя в народные герои тянет, – ворчливо заметил Март. – Дурное наследие социалистического воспитания: без общественной пользы – ни шагу. Нет, дорогой друг, мы не герои и ни с кем не боремся. Мы скорее обслуживающий персонал при этой гидре. Вот маленькая сказочка. Представь себе огромный зал. В этом зале, посреди, большущий бассейн, в нем сидит невъебенно большая гидра – многоголовое
