– Мир вам, дети больной империи. Слева, слева заходите. Да ноги вытрите!
Точно, слева от джипа валялась баранья шкура – абрек специально выкинул.
– Отчаянный ты человек, Сулейман, – пробурчал Иванов, забираясь на заднее сиденье. – Совсем один?
– Остальные в кустах, – Сулейман хмыкнул и впился взглядом в Глебыча…
Костя тоже забрался на заднее сиденье, а сапер остался снаружи и теперь мялся у гостеприимно распахнутой водительской двери.
– Мне за руль, что ли?
– Это доктор? – наконец, спросил Сулейман.
– Да, врач. Допрос под наркозом – без врача никак…
Костя вдруг почувствовал, что начинает краснеть…
Глебыч! Не кто-то из лихой троицы, а именно Глебыч. Тогда, у брода, он ходил к «Ниве». Значит, те, кто снимал, сидели ниже по течению, а не перпендикулярно. Хотя сейчас было уже не важно, как они там сидели. Железный Сулейман, оказывается, тоже человек. Нет, ни один мускул не дрогнул – тут надо отдать должное. Но глаза… Глаза абрека разве что не крикнули: «Ты опознано, животное!» – а так в полной мере передали все чувства узнавания.
– Рулить умеешь, доктор? – голос Сулеймана звучал ровно.
– Умею, – кивнул Глебыч. – Смотря куда рулить…
– Тогда садись. Ноги! Вон, шкура. Вот так… И дверь закрой.
Глебыч, несколько смущенный необычным приемом, сел на водительское место и захлопнул дверь. Сулейман заблокировал двери и развернулся к компании. Теперь он сидел, прижавшись спиной к двери, от охальных снайперов с ВОП его прикрывал буфер: Костя – Иванов… Знаете, бывают такие затейники: посмотрят, куда объект сядет, и работают «на ощупь», вслепую – через корпус машины. А есть ведь не просто затейники, а специалисты, которые для подобных случаев оснащены различной оптикой с тепловизорными и прочими устройствами…
В общем, правильно сел. Не полез на самое удобное для контроля за гостями место – где сейчас устроился Иванов…
Сулейман зачем-то включил печку – под полом что-то явственно щелкнуло, и ухмыльнулся в своей обычной манере.
– Ага, – отреагировал на щелчок Глебыч. – Активировал?
Сулейман покосился на Глебыча, затем вновь повернул голову к сидящим сзади… И посмотрел на них как-то по-новому. Как будто узнал об этих людях что-то важное.
– Ну вот. Теперь можно работать.
Да, теперь можно работать. А как? С улицы – тишина, весь салон под контролем, Иванов, который наполовину скрыт спинкой кресла, этой же спинкой надежно заблокирован. И что там такое щелкнуло?
– Смотрите, – Сулейман распахнул куртку и продемонстрировал «пояс» – металлические цилиндры, перепаянные кучей проводов, все это хозяйство на стальной сетке, которую не сразу и разрежешь даже при наличии хороших инструментов.
– Ну как, нормально?
– Нормально, – кивнул Глебыч, с интересом уставившись на смертоносное приспособление. – Устройства активации не вижу. Значит – сигнал?
– В смысле? – не понял Иванов.
– Кольцо, кнопка, тумблер, контакт – нет ничего.
«Сволочь ты, Глебыч!» – захотелось крикнуть Косте. И чего лезет, спрашивается?
– Это точно доктор? – усомнился Сулейман.
– Это доктор саперного подразделения спецназа, – Костя решил задним числом хоть как-то поправить безнадежность узнавания. – Он у нас на все мероприятия выезжает, где что-то может взорваться… Поэтому маленько разбирается…
– Понятно… Брата покажите.
– Барьер – Первому, – сказал Иванов в рацию.
– На приеме Барьер, – ответил командир уиновского спецназа.
– Пусть Аюб выйдет.
– Понял…
В зеркала было видно, как из «рафика» вышел пленник с заведенными за спину руками. Дистанция – более двухсот метров, лица не рассмотреть. Сулейман скрутил стекло со своей стороны и высунул голову в окно.
Костя шевельнулся и вопросительно посмотрел на Иванова. Может, хрен с ним, с сапером? Сейчас можно было бы…
Полковник едва заметно качнул головой. Насчет сапера он, может, был и солидарен. Сейчас, когда выяснилось, что объект явно не собирается выходить из машины, появились иные приоритеты… Но щелчок под полом ему здорово не понравился – особенно вкупе с реакцией Глебыча на это странное явление.
– Скажи, пусть покажет, как он на коне, – попросил Сулейман.
– Чего покажет?
– Как он на коне. Пусть передадут слово в слово.
Иванов продублировал просьбу в эфир. Барьер тоже сразу не понял, уточнил. Потом пленнику разомкнули наручники, и он показал, как это, на коне. Ноги колесом, левая рука впереди, дергается взад- вперед, а правая вверх и по обеим сторонам – хлесть, хлесть… То ли шашкой рубает, то ли плеткой стегает…
Вот такая пантомима. В целом очень даже нехитро. Любой мог бы показать, если бы знал, что имеется в виду. Просто неожиданно: кто его знает, как у них там на коне?
– Нормально, – кивнул Сулейман, поднимая стекло и возвращаясь в исходное положение. – Ну что, будем дела делать?
– За этим и приехали, – напомнил о своем старшинстве Иванов, несколько удивленный тем, что Сулейман до сих пор не спросил, кто тут главный. У горцев вообще так не принято. Любые вопросы по делу всегда решают со старшим, сколько бы с ним ни пришло на встречу других людей. – Теперь твоя очередь. Показывай, что там у тебя.
– У меня две новости, – Сулейман достал из кармана пульт – обычную самсунговскую «лентяйку», и качнул его в руке. – С какой начинать?
– А, вот оно! – опять не в тему прорезался Глебыч, прищурившись на пульт.
– С хорошей, – выбрал Иванов, уничтожив сапера взглядом. – День сегодня неплохой, так что…
– Для вас хороших новостей нет, – Сулейман с сожалением развел руками. – Есть плохая и очень плохая.
– Вот даже как? – Иванов досадливо крякнул и решительно взялся за дверную ручку. – Если ты так себя ведешь, нам не о чем разговаривать. Тут у нас не балаган, так что…
– Выходить нельзя, – Сулейман аккуратно похлопал широченной ладонью по подголовнику. – Минус пятьдесят килограмм – взорвется.
– Ага… – Иванов отдернул руку от двери и обескураженно уточнил: – Это плохая новость?
– Да, это начало плохой новости, – кивнул Сулейман. – Там десять килограммов тротила, хитрый такой заряд с рессорой… Ну, не я делал, мне сапер просто рассказал.
– Хорошо, – одобрил Глебыч. – Дублирующего на избыточную массу нет?
– Я не понял, о чем ты, доктор, – Сулейман опять похлопал ладонью по коже сиденья – нежно, как по попке любимой девушки. – Но выходить точно нельзя, там заряд, я его включил. Если кто-то выйдет из машины – сразу взрыв. Чтобы выключить, надо набрать код внизу.
– Мы так не договаривались… – Иванов напрягся, не сумев с ходу определиться, как теперь себя вести в данной ситуации. – Ты… Ты что себе позволяешь?
– Быстро ехать тоже нельзя, – Сулейман на Иванова – ноль внимания. – Если наши задницы подпрыгнут, там будет больше, чем минус пятьдесят килограммов, сразу взорвется. Можно только очень аккуратно ехать. Медленно, без прыжков.
– Это понятно, – Глебыч, совершенно не реагируя на изменение эмоционального фона встречи,
