нельзя пока в машину. Необходимо во что бы то ни стало дождаться, когда «продавцы» плюнут на все и уберутся восвояси…
– Если он на шуре все расскажет… – донесся снаружи продрогший голос Гасана. – Представляешь, что будет?! Ой-е-е… Зелимхан сейчас в большой силе. Такой вес имеет! Его два отряда, считай, третья часть всей национальной гвардии…
– Да, это уж точно, – поддержал пулеметчик Хафиз, потирая озябшие руки и ерзая локтями по полированному капоту джипа. – Этот зверь большой и сильный, придется нам с ним повозиться… Сейчас бы шулюмчика горячего похлебать да стакан водки… Что за люди, э?! Сидят, индюки, не хотят уезжать! Понятно все – ничего им тут не обломится! Чего сидят, больной собаки дети? Ух, шакалы…
Ветер дул, время шло. Пауза с отъездом уже давно перешла всякие нормы приличия и как-то самопроизвольно трансформировалась в состояние напряженного предбоевого ожидания. Водиле уазному прискучило ковыряться в моторе, изображая фиктивное устранение неполадки, он захлопнул капот, подхватил автомат и совместно с камуфляжными хлопцами принялся активно перемещаться за машинами – грелся. Теперь можно было с уверенностью сказать, что кабинетная команда также является заложником ситуации. Даже если отказаться от неприличной затеи перебить горцев и завладеть недоданным за информацию «лимоном», то убираться первыми с поля переговорного «продавцам» теперь нельзя. Кто поручится, что абреки не захотят сотворить с ними то же самое и вернуть отданный за меня миллион? А никто! И те и те – волки, промышляют в ЗОНЕ не первый год, судя по всему. Диспозиция примерно паритетная, так что остается одно: ждать. И как долго, позвольте спросить? Мне в принципе без разницы – я в славный град Мехино (резиденция клана Асланбековых, если кто не в курсе) шибко не тороплюсь. А парням снаружи каково? Абреки вон уже синие, от неподвижного сидения скоро в статуи превратятся. Да и камуфляжные хлопцы ходячие – дети не совсем здоровой собаки – тоже продрогли. Зря они так, здоровье беречь надобно…
– Это война, – отмороженным голосом проскрипел Гасан. – Крови будет по колено…
– Точно, – подхватил Хафиз. – Как бы нам не пожалеть, что мы не отдали им все деньги. Не отпустят они нас просто так. За эти паршивые деньги они нас на бастурму порежут…
– Да я не про это! – с некоторым раздражением воскликнул Гасан. – При чем здесь мы и то, что происходит сейчас? Я имею в виду Ахсалтакова. Как только Иван выступит на шуре, нашему роду – хочешь не хочешь – придется воевать с Ахсалтаковым. Ты представляешь, что это будет? Это будет гражданская война, до последнего кровника… Если честно, я уже жалею, что мы согласились выкупить Ивана. И, думаю, Аслан тоже пожалеет – он очень умный, Аслан… Иван! У тебя семья есть?
Сильно покрасневшее от холода лицо Гасана вновь возникло в щели между дверью и верхним срезом стекла. Горящие глаза с надеждой смотрели на меня.
– Я сирота, – не стал я обнадеживать хорошего человека. – Близких и друзей не имею, поскольку с детства страдаю явно выраженной пиплофобией. Так что давить на меня вы не можете – увы.
– Я так и думал, – констатировал Гасан, вновь исчезая из поля моего зрения. – Он ненормальный – сам сказал. Такие волки семьи иметь не могут. Они всю свою короткую жизнь бегут сломя голову и грызут всех, кто попадается на пути. Вообще удивительно, что его поймали живым…
– Мы можем до шуры его не довезти, – высказал предположение Хафиз. – В Мехино привезем, покажем Аслану. Потом народ соберем и расстреляем Ивана на площади. Нормально? А потом наймем специалистов из славян, чтобы по-тихому убрали Ахсалтакова. Зачем скандал разводить? Адаты, конечно, адатами, но если подумать, сколько крови прольется, если этот волк заговорит…
– А он обязательно заговорит, – как о чем-то решенном заявил Гасан. – На площади! Хм… На площади народ обязательно спросит – кто послал. Кто нанял. Кто организовал. И что ему мешает сказать правду? А если он скажет… Это мы с тобой такие умные – поправ гордость, думаем о том, как сохранить мужчин рода и не допустить кровопролитной войны. А когда народ об этом узнает, остановить его будет невозможно. Ты же знаешь, какие наши старейшины – умрут, но не переступят через законы.
– Тогда попросим сказать, что его спецслужбы направили, – легкомысленно предложил Хафиз. – Пообещаем ему что-нибудь…
– Ты что – совсем больной? – взвился Гасан. – Как ты заставишь его сказать неправду? Пообещаем! Ты что, с коня упал? Ему все равно умирать! Он скажет все, что захочет! И ничто не помешает ему сделать это. Так я говорю, Иван?
– Я очень рад, что попал в руки такого мудрого человека, – сообщил я, чуть напрягая голос. – Ты все знаешь, Гасан. Ты все предугадал – ты очень умный. Но вот идея Хафиза нанять славян для устранения Ахсалтакова мне очень даже понравилась. Хорошая задумка! Стратегически очень правильная. Нанять славян – это что-то… Наймите меня – я недорого возьму и обещаю добросовестно поработать.
– Он издевается над нами, – пришел к выводу Гасан, но после некоторого раздумья добавил: – Вообще, конечно – если бы не надо было его расстреливать, можно было бы подумать над этим предложением. Представляешь: Зелимхан нанял его, чтобы он убил людей нашего тейпа, а мы наймем его, чтобы он убил Зелимхана. Представляешь?!
Пулеметчик издал какой-то хрюкающий звук, отдаленно похожий на скверную имитацию жизнерадостного смеха, и завершил высказывание старшего:
– А в последний момент, перед тем, как перерезать глотку Зелимхану, Иван скажет ему: «Привет тебе, уважаемый, от Асланбековых!!! Хэч!!!» Ха! Нормально? Вот было бы интересно!
Соратники совместно похихикали – и я порадовался вместе с ними. Картина, нарисованная Хафизом, вполне соответствовала моим представлениям о предполагаемом финале жизнедеятельности господина Ахсалтакова. Умереть от руки некогда нанятого тобой и впоследствии обманутого ликвидатора – в этом есть нечто символическое. Нечто знаковое. Типа каждому воздастся по заслугам его. Это мне нравится. Молодцы, ребята. С чувством юмора у них все в порядке, зря говорят, что большинство горцев – угрюмые злобные личности. Это совсем необъективно: когда они обсуждают способы умерщвления своих врагов, лица их суровые лучатся дружелюбным восторгом.
– Эй, Гасан! – крикнул кабинетный русый, приоткрыв дверь «уазика» и выглядывая наружу. – Чего на ветру торчишь? Езжай домой, жена ждет! Или иди к нам, водочки хряпнем. Давай иди – у нас и закусь имеется! А то простынешь, на холоде сидючи!
Помахав приветственно рукой, Гасан не счел нужным отвечать на предложение русого и негромко выругался сквозь зубы:
– Вот шакал! Совсем обнаглел, сын осла. Он издевается над нами!
Кабинетный русый, поглазев с минуту в нашу сторону, зафиксировал отсутствие какой-либо реакции, пожал плечами и опять захлопнул дверь «уазика».
Да, если у них там водка и закусь, ждать они могут долго. А если много водки и закуси, тогда Гасан подхватит воспаление легких – из абреков он одет легче всех. Но если у кабинетных водки много, а закуси мало, то на определенном этапе потребления первой они обязательно войдут в кураж и начнут делать глупости – как и положено нормальным индивидам славянской расы. Так что…
– Мы можем не довезти его до Мехино, – вкрадчиво предложил Хафиз после продолжительной паузы. – Как ты думаешь, Гасан? Тебе такая мысль в голову не приходила?
– Ну-ка расскажи? – заинтересовался Гасан, вставая из положения полуприседа и резко размахивая руками – решил погреться.
– Мы можем перестрелять этих, – Хафиз кивнул в сторону супостатской колонны. – Застрелить Ивана. Забрать свои деньги. И потом поехать к Аслану, рассказать, что русские напали на нас – хотели отбить Ивана. А труп Ивана привезем Аслану. Аслан умный, он все поймет. Потом ты ему с глазу на глаз расскажешь про Зелимхана – и Аслан поймет нас еще больше. Труп Ивана мы положим в центре Мехино – пусть люди смотрят. Нормально?
Гасан даже махать руками перестал. Некоторое время переваривал бредовое предложение пулеметчика, затем хмыкнул:
– А что? Хорошо придумал. Вот так было бы лучше всего. Так было бы просто прекрасно… Но смотри – они не собираются уезжать. Они нас ждут. А начинать прямо сейчас – один шайтан знает, чем это все закончится. Смотри – они за машинами ходят. Если бы у нас было пять пулеметов, тогда ясно – можно было бы разнести их в клочья. Но у нас только один пулемет. Расстояние до них совсем маленькое. Сразу всех не убьем, успеют изготовиться, отвечать будут – а с такого расстояния… Представляешь? Да что я тебе
