перестройку и войти в светлое будущее. Разделённых стран бывших советских республик. Войти обворованными и обнищавшими, но с проснувшимся национальным самосознанием. Искажённым национальным языком, оборванными, нищими, но свободными. Свободными от гнёта России такой же республики, огромной страны, империи СССР. Звучит как бред душевнобольного! Но так говорили и мечтали все. Конечно без трудностей и лишений. А Наде попавшие под её руку должны были быть благодарны. Она уже тогда тренировала их жить и работать так, как живут и работают теперь многие в светлом будущем. Они этого не знали вот и не понимали. Отсюда и недовольство. Наивные бедные люди! Люди, не оценившие своего счастья. Счастья того, что не знают своего будущего…
Виктор утром 8-го августа, как и обещал себе поехал в техникум. Он должен был узнать, в котором часу будет проводиться последний экзамен. Диктант. Вошёл в вестибюль техникума. Подошёл к доске объявлений посмотрел и с досады плюнул. Экзамен был назначен на 9.00. Зачем было приезжать? Но, что сделано, то уже сделано и он просмотрел всю доску объявлений.
Особо много интересного не узнал, кроме одного. Экзамен по физике выкосил их ряды основательно. Из 9 групп осталось 4, то есть конкурс на место сократился более чем в четыре раза. Это его не обрадовало и не огорчило. Он был выше этого. Шёл вне конкурса по специальным спискам. Куда внёс себя в отличие от всех остальных фигурировавших в этих списках сам. Сказать кому-то об этом? Не поверит! Говорить Виктор никому не собирался. Раздосадованный бессмысленной поездкой он ушёл из здания техникума и направился домой. Причина его досады была простой. Вчера он купил книгу доктора медицины профессора кафедры Московского медицинского института, Богомолова. Очень интересную! И вот пришлось от неё оторваться! Было досадно. Но кое-что наверстал до прихода родителей. Так и закончился этот день перед последним экзаменом.
9-го августа в 8.50 он стоял перед аудиторией N 109. Здесь же стояли и остальные абитуриенты из его новой группы. В этот раз направлений на экзамен не выдавали. Вместо них каждому выдали по двойному листку из тетради. В верхнем правом углу листка стояла фамилия, номер группы и подпись председателя приёмной комиссии. Подпись снова была разного цвета. У одних зелёного у остального большинства синего цвета. Для каждого в стране равных возможностей был определён свой путь. О первой части говорили и вещали постоянно. О второй стыдливо умалчивали. Хотя все об этом знали. Но справедливость была завоёвана народом в октябре 1917 года и закреплена в конституции СССР. Новую справедливость народ завоюет уже в 1991. Получит и новую Конституцию. Она и закрепит за ним этим беспокойным народом новые права. Однозвучные со старыми правами, но с новыми привилегиями, о которых также будут умалчивать. Увы, такова жизнь! Таковы мы!
Экзамен прошёл хорошо. Преподавательница диктовала слова медленно. Произносила чётко. Было дано и время на проверку написанного диктанта. Виктора медлительность преподавательницы даже злила. Текст диктанта она читала с листка бумаги, на котором он был отпечатан. Она смотрела на текст. Виктор смотрел тоже. Её глазами. Когда она отрывала глаза от текста и смотрела на абитуриентов в аудитории, ему приходилось отвлекаться вместе с ней. Смотреть на всех и себя? Да ещё при этом слышать все её мысли. О жизни, о личных проблемах. Не есть удовольствие. Его это раздражало и злило, он и не выдержал. Преподавательница глаза от листка бумаги с текстом больше не отводила. Так Виктору было удобней. Он не слушал её голос, а просто писал с листа. Закончил раньше всех. Успел подумать о своём, помечтать. Преподавательница проверяла его работу, была очень удивлена. У неё возникло даже два предположения. Первое было простое. Парень просто переписывал всё с листа, заглядывая ей через плечо. За это говорило многое. Часть букв были написаны как печатные. Сохранена была даже опечатка буквы, как и на её листке. Одни были чётче другие бледнее. Стояли все знаки препинания, как в оригинале. Даже лишние. Второе предположение было ещё более фантастическое. Этот парень и был автором текста для диктанта, прибывшего в запечатанном конверте из Министерства среднего профессионально технического образования. Обе эти версии преподавательница держала при себе, не делилась ни с кем. Причин этому тоже было две. Первая заключалась в том, что её могли счесть ненормальной и больше на участие в приёмных экзамены не приглашать. Это было неприятно и по карману било. Вторая причина была объективной. На листке парня подпись председателя приёмной комиссии была зелёного цвета. Листки с подписью чернилами такого цвета она аккуратно правила. Подбирала цвета шариковых ручек. Здесь парень ей работу облегчил. Она поставила пятёрку и отложила листок. Мгновенно выбросила из головы крамольные мысли. Глупой она не была. Вредить себе? Не собиралась.
В этот день домашние Виктора не терзали. Отец, от переживания выпил обычные две стопки. Махнул рукой, выпил и третью. Давно известно. Все болезни от нервов. А лекарство от переживаний? Тоже известно давно. Вот и лечился им, снимал стресс и берёг здоровье. Жена по своему бабьему скудоумию этого понимать и принимать не хотела. Устроила скандал. Унюхала! Вот вредная! Но и от скандалов жены он тоже знал лекарство. Просто не слушал её криков. Она тоже помогала ему. Орала в полголоса рук не распускала, оберегала покой сына. Там и отмучились этот нервный день.
Виктор занимался своими делами. К домашним эксцессам привык. Они бывали часто. Внимания на них он давно не обращал. Этот вечер и следующий день пролежал на тахте. Читал. Когда надоедало читать, шёл прогуляться. Тревог, волнений не испытывал. Знал, что всё будет хорошо!
11 августа в 9.45, как было назначено, Виктор стоял в фойе техникума и читал различные листки бумаги с отпечатанными на пишущей машинке текстами. Вокруг толпились другие бывшие абитуриенты и их родители. Вступительные экзамены ещё продолжались, но набираемые группы на базе не полного среднего образования свою борьбу за право поступления уже закончили. Теперь за это право боролись те, кто поступал на базе среднего образования, имел аттестат о среднем образовании. Некоторые из этих поступающих имели за плечами и службу в рядах Советской Армии. Это были уже взрослые люди знавшие, что им нужно и что для этого надо. Они продолжали борьбу за ступеньку к дороге под солнцем, а мелюзга вроде Виктора её уже закончила.
К доске объявлений пробиться было не просто. Только немногие отходили с радостными или разочарованными лицами. Большинство продолжали стоять и искать в списках поступивших свою фамилию в сотый раз. Очень надеялись, что они её просто пропустили. Эти ребята стояли стеной. Пробиться сквозь них было сложно крепкому парню, а о Викторе говорить было глупо. С его габаритами это было не возможно. Вот он стоял и ждал, когда толпящиеся у доски ребята дадут возможность и ему подойти к ней. Конечно, ему ничего не стоило дать им команду бежать от доски прочь. Даже не требовалось внушать им ничего другого и напрягать свою фантазию. Но ему было жаль этих ребят, которые упорно гнали мысль о неудаче. Надеялись, что они просто смотрели не внимательно или их фамилии по ошибке пропустили. Вот и ждал терпеливо. Не могли же они стоять здесь целый день? Толпа потихоньку рассасывалась. Наконец Виктор смог втиснуться и прочесть объявления на доске.
Первым делом он прочёл список группы 'ОЭППП — 81а'. Расшифровывалось это так:
'Отделение эксплуатации проектирования полупроводниковых приборов, 1978 года набора, группа 'а', первый курс'.
Была ещё и группа 'б', но Виктор свою фамилию нашёл в списках группы 'а'. Дальше он нашёл объявление:
'Вниманию абитуриентов, сдавших вступительные экзамены и зачисленных в техникум!
Выдача ученических билетов, знакомство с классными руководителями, будет проводиться по группам (смотрите списки групп, вывешенных здесь же) в следующих аудиториях главного корпуса техникума по адресу: улица Воровского дом N 2:
1. Группа 'ОЭППП- 81а' — аудитория N 102 в 11.00'
Больше Виктора на доске объявлений ничего не интересовало. Он отошёл от доски. На часах было 10.56 и нужно было спешить, хорошо идти было не далеко. 102 аудитория находилась на первом этаже здания в конце коридора. Её он нашёл быстро. Дверь в аудиторию была открыта и Виктор вошёл.
Большая светлая комната с высокими потолками и тремя большими окнами старого здания. С плакатами, портретами и большой школьной доской на стене. Три ряда столов. По семь столов в каждом ряду. За столами вдоль стены стояли шкафы с плакатами, наглядными пособиями. За каждым столом стояли по два стула. Перед этими рядами столов стоял большой стол со стулом стоящим за ним. Этот стол и стул были развёрнуты навстречу лицом к остальным 21 столам. Этот стол был предназначен для преподавателя, а остальные столы для учащихся. Всё как в школе. Только учителей называли преподавателями.
За столами сидели парни и девушки. Парней было большинство, вместе с Виктором их было 19 и шесть
