— Чем не занималась?
Его тон походил на удар плети, и она отшатнулась. Он никогда ей не поверит. Никогда. Она оттолкнула его руку.
— Забудь, Кристиано. Это была плохая идея. Я постараюсь заснуть.
Но он не двинулся с места. Его тело прижимало ее к полу.
— Я не хочу забывать, Антонелла. Объясни мне, почему ты то пылкая, то холодная. Тебе нравятся подобные игры? А вот я начинаю от них уставать.
Она замерла. Глаза наполнились гневными слезами.
— Я все еще девственница, — заставила себя произнести Антонелла. — Ты мне, конечно, не поверишь. Поэтому, пожалуйста, отпусти меня.
— Девственница? — повторил он. — Это невозможно.
Она уперлась ему в грудь:
— Почему? Из‑за того, что ты слышал обо мне, Кристиано? Значит, сплетни для тебя — источник истины?
Кристиано наблюдал, как румянец заливает ее тонкие черты. Неужели она говорит правду? Или перед ним талантливая актриса? Боже милостивый! Он вспомнил ее реакцию, когда она увидела его обнаженным. Антонелла растерялась. А потом она испугалась, когда он ее поцеловал. И запаниковала, когда он забрался ей под платье.
Кристиано готов был дать себе хорошего пинка. Они вместе пережили слишком много. Он больше не считает ее легкомысленной и алчной женщиной. И она невинна! У нее есть множество причин бояться его, и все же она доверила ему себя. Из всех мужчин, которые, без сомнения, пытались переспать с ней, она выбрала его. Этот факт потряс Кристиано. Он не заслуживает ее.
— Антонелла, — сказал он, — прости меня.
Ее глаза на мгновение расширились. Но потом холодный взгляд вновь устремился на него. Она хорошо умеет скрывать свои чувства.
Антонелла отвернулась:
— Ничего. Уже все в порядке. Прости, что причинила тебе неудобство.
— Причинила мне неудобство? — Кристиано хрипло рассмеялся.
Он не может с чистой совестью принять в дар ее невинность. Все, что он сделал, было направлено на единственную цель — добиться контроля над ее страной, подчинить Монтеверде своей воле.
Антонелла заслуживает лучшего. Он переплел свои пальцы с ее, прижался губами к тыльной стороне ладони. Закрыл глаза, когда ее пьянящий аромат проник в ноздри.
Я не могу заняться с тобой любовью, Антонелла.
Она подумала, что ослышалась. Он отказывается заняться с ней любовью. Еще один мужчина отверг ее, увидев, что у нее ущербная душа.
Мужчины не хотят ее. Их привлекает ее красота, но не она сама.
Она закрыла глаза и прижалась щекой к полу.
— Антонелла, — позвал он сиплым голосом, полным сожаления. — Ты заслуживаешь лучшего. Лучшего, чем пол в крохотной комнатке. Лучшего, чем совокупление, вызванное отчаянием, поскольку наша жизнь в смертельной опасности. Ты заслуживаешь ложа из шелка и роз и мужчины, который любит тебя…
Она пронзила его гневным взглядом:
— Ты вынуждаешь меня выйти за тебя замуж. Так кто будет заниматься со мной любовью в первый раз? Ты позволишь мне выбрать для этого мужчину, а потом, несмотря ни на что, женишься на мне? Не думаю.
Брови Кристиано угрюмо сдвинулись. Его раздирали противоречивые чувства.
— Нет. Конечно, я буду у тебя первым. Но не здесь, не сейчас.
У нее перехватило дыхание.
— Так ты веришь мне?
— Да.
Какое счастье! Он верит ей.
— Спасибо.
Кристиано указательным пальцем потер ее нижнюю губу. Мягко, чувственно. Ее тело немедленно воспламенилось.
— Мы подождем. Мы сделаем это, когда придет время.
Такое время может никогда не наступить.
Антонелла схватила его за запястье, легонько прикусила палец. Потом лизнула его. Желание вспыхнуло в его глазах, опаляя ее.
— Антонелла, — хрипло выдавил он.
— Я хочу сделать это сейчас. Хочу тебя.
— Ты не приняла бы такое решение, если бы не буря.
То, что он очень хорошо понимает ее, лишь усилило желание. Ни один мужчина никогда не понимал ее. Какая ирония! Самым проницательным оказался монтероссец.
— Я не хочу умереть, не испытав этого.
— Мы не умрем, Антонелла.
— Ты не знаешь.
— Знаю. Обещаю тебе.
Словно в насмешку, послышался какой‑то рев. Что‑то загрохотало. Барабанная дробь дождя по крыше стала оглушительной.
— Пожалуйста, Кристиано. Завтра может и не наступить.
— Антонелла, — простонал он, откинув голову назад и зажмурившись, словно боролся с собой. — Поверь, завтра ты возненавидишь меня.
— Ты забываешь, что я тебя уже ненавижу, — напомнила она.
Улыбка приподняла уголок его рта.
— Ах да. Как я мог забыть об этом?
Она подняла дрожащую руку, вплела пальцы ему в волосы. В глазах его горели жар и желание. Боже, как ей нравится ощущение его волос! Мягких, шелковистых. Черных, как безлунная ночь.
— Поцелуй меня, Кристиано. Притворись, что мы лежим на шелковых простынях. Притворись, что любишь меня…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кристиано прикоснулся к ее губам нежно и чувственно. Ей хотелось застонать, хотелось прижать его к себе и заставить поцеловать так, как он целовал раньше. Но Антонелла сдержалась.
— Да поможет мне Бог, — пробормотал Кристиано, — я не могу отказать тебе. Должен, но не могу. Если ты испугаешься, — прошептал он, — или передумаешь, скажи мне, и я остановлюсь. Все для тебя, Антонелла. Все должно быть так, как ты хочешь.
Ее сердце согрелось впервые за долгие годы. Что бы ни случилось, это подходящий момент с подходящим мужчиной.
— Спасибо, Кристиано. Спасибо за понимание.
Его ответом был еще один поцелуй, на этот раз глубокий и властный. Ее тело сделалось горячим и влажным. Потайное местечко между ног томилось от предвкушения.
Рука Кристиано скользнула вниз. Он гладил бедро, поднимая платье все выше.
— Подожди, — ахнула она. — Разве мы не должны погасить свечу?
Его рука продолжила свой путь вверх.
— Зачем? Я хочу видеть тебя.
