— Это чего, Редкозубова, что ли? — зафиндилил метким щелчком в унитаз окурок Пашков.
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Олег.
— Ее вся наша Спасская знает, — снялся Пашков с подоконника. — Я сам прошлым летом из-за нее пострадал. Мне что-то скучно было, ну, и я к вам пришел немного в домофон позвонить. А бабка ваша сзади подкралась. Сперва мне палкой дала по спине, а потом в милицию заявила. Мне наш участковый потом целый час читал лекцию о моральном облике молодежи демократической России. Так что держи, — протянул Пашков щедро змейку Олегу. — Завтра отдашь и расскажешь.
— Еще бы, — устраивая змею за пазухой, пообещал Олег.
После уроков, предупредив родителей, что должны навестить Марию Александровну, ребята отправились выручать папаху.
По мнению Олега, теперь, со змеей Пашкова, замысел должен осуществиться безо всяких осложнений. Женька прячется. Девочки звонят в дверь Эдварду-Венечке. Он открывает. Они с визгом вцепляются ему в руки, кричат, что на лестнице змея, и, главное, делают все, чтобы он пошел с ними, не закрывая при этом дверь в квартиру. Если им это удастся, Женька проскользнет в квартиру и спрячется там в шкафу. Потом Эдвард-Венечка кинется наверняка домой за каким-нибудь тяжелым предметом. Девочки в это время, спрятав змею, дожидаются американца и объявляют ему, что змея уползла. Он уходит, а они бегут на улицу и оттуда звонят из автомата Темычу и Олегу к Марии Александровне. Дальше все разворачивается по заранее намеченному плану.
— А с лифтершей что будем делать? — вспомнил Женька в последний момент.
— Ну, вы же в нормальном виде сегодня, — отозвался Олег. — Может, она вас вообще даже спрашивать ни о чем не будет.
— А если все-таки спросит? — встала, словно живая, в памяти девочек суровая стражница порядка.
— Тогда скажете, что в седьмую квартиру к Натульчику, — нашел выход Темыч. — Ее фамилия Каранмидопулос.
— Как? — разинули рты остальные.
— Каранмидопулос, — медленно повторил Тема. — Я сам сперва удивился. Но мать говорит, у Натульчика муж был какой-то
грек.
— Ладно, все ясно, — заторопился Олег. —
Удачи вам.
Друзья вместе дошли до угла Портняжного и Большой Спасской. Затем расстались. Олег с Темычем зашагали вниз к Астраханскому. Женька с девочками устремились на всех парах к метро «Сухаревская».
С лифтершей все прошло более чем гладко. Ее просто не оказалось на месте. Ребята беспрепятственно сели в лифт.
— Ты уж как следует все обыщи, — вылезая на четвертом этаже, шепнула Катя на ухо Женьке.
— Без тебя знаю, — огрызнулся тот. Теперь, когда цель была близка, ему стало страшно. Но отступать он не собирался.
Ребята замерли и прислушались. На площадке было совершенно тихо.
— Запускайте, — скомандовал Женька.
Девочки спустились на пол-этажа вниз. Чуть погодя по полу возле батареи начала угрожающе извиваться змея.
Женька, взлетев на площадку, спрятался в нише и махнул рукой девочкам. Можно звонить.
Из квартиры послышались шаги. Замок щелкнул.
— Вам что? — поглядел на девочек Эдвард. Сегодня на нем были черные джинсы и свитер.
— Змея! — повисла у него на руке Таня. — Там… Там… — ткнула она в сторону лестницы. — Идемте скорей!
Эдвард еще ничего не успел сообразить, когда девочки выволокли его на лестницу и потащили вниз. Там под мертвенным светом неоновой лампы продолжала извиваться змея Пашкова.
— Ну, страна, ну, домик, — пробормотал Эдвард. — То змеи, то беженцы… Я сейчас! — крикнул он девочкам — Надо швабру!
Женька тем временем уже залез в стенной шкаф. Там висели какие-то летние вещи. Забившись в дальний от дверцы угол, мальчик прислонился к стене и стал ждать.
Глава XII
АНДРЕЙ СТАНИСЛАВОВИЧ ВСТУПАЕТ В ИГРУ
Мария Александровна приняла Олега и Тему с распростертыми объятиями.
— Вот хорошо, что пришли! — воскликнула она. — Мне что-то сегодня совсем тоскливо. Вроде жила одна, и ничего. А тут Венечка несколько дней не приезжает, я уже не знаю, куда деваться. И беспокоюсь я за него. Вы же, наверное, от Машульки знаете. Он у себя в квартире упал, разбился. Сперва врачи даже подозревали сотрясение мозга. Но вроде ничего. Обошлось.
— Ну, это самое главное, — выдавил из себя Олег.
Темыч при этом с угрюмым видом сидел в кресле. Его возмущала неискренность старой учительницы. И он начал всерьез пересматривать отношение к окружающему миру. Если уж даже старушки способны на такое притворство, то остальные и подавно. Как вообще доверять после этого людям?
— Сейчас чайку заварю, — бодро засеменила на кухню хозяйка.
— Нет уж, не беспокойтесь. Мы сами, — немедленно вскочил на ноги Темыч.
— Пожалуйста, — вернулась в столовую старушка. — Мне же легче.
Темыч ретировался на кухню.
— Я смотрю, он у вас все такой же нервный, — оставшись наедине с Олегом, заговорила учительница.
— Да немного есть, — подтвердил мальчик.
— По-моему, вы все слишком легкомысленно к его здоровью относитесь, — покачала головой старушка. — Поверьте моему опыту: такая юношеская нервозность может впоследствии перейти в серьезное психическое расстройство. Сам посуди: мальчик славный, а ведет себя… — Мария Александровна помолчала, подбирая слова поточней. — Ну, как будто ему постоянно что-нибудь угрожает. И на месте ему не сидится. То туда, то сюда… Я с Венечкой советовалась по этому поводу. Он обещал, если нужно, устроить отличного невропатолога с мировым именем.
— Спасибо большое, — вежливо улыбнулся Олег. — Но пока не надо. Темины предки его никаким невропатологам показывать не хотят. Они считают, что с ним все нормально.
«Знаем мы, какие у Венечки невропатологи, — одновременно вел внутренний монолог Олег. — Накормит психотропными препаратами, чтобы у Темыча память отбило».
Едва мальчик об этом подумал, как его бросило в дрожь от внезапной догадки. Чего это, собственно, Мария Александровна завела ни с того ни с сего разговор о Венечкиных докторах? Вроде и Темыч ничего особенного сейчас не делал. Ну, предложил чайник поставить. Подумаешь, неужели старушка и ее, так сказать, «внучек» вычислили, что их в чем-то подозревают?
— Непростительное легкомыслие! — не дала Олегу сосредоточиться Мария Александровна. — Просто не понимаю, как можно так относиться к здоровью сына! Ладно, Олег. Я сама потом с мамой Темочки поговорю. Лучше раньше, чем позже. Вы ведь мне теперь не чужие.
«Ничего себе давит!» — забеспокоился еще больше Олег.
Усиленно кивая и поддакивая речам учительницы, он стал лихорадочно обдумывать ситуацию. «Неужели всему виной папаха? Значит, Венечка-Эдвард ее не выбросил. И номер школы на ней оказался. Ну, а дальнейшее им вместе с Марией Александровной ничего не стоило вычислить. Если так, они, чего доброго, начнут всерьез действовать против нас. Надо хоть Темыча предупредить».
Тот словно читал мысли друга. Из кухни внезапно послышался грохот кастрюль. А затем вопль:
— Олег! Быстро сюда! Ты мне нужен!
