Сынов четверку, что тебе
Твоей, Сабин, супругою
Даны столь непохожими,
Своими не считаешь ты.
Но лишь сыночек маленький,
Едва-едва родившийся,
Как ты – ну прямо вылитый
За всех, – в твоих объятиях.
Тех четырех фальшивыми
10 Зовешь детьми и гонишь их.
Лишь одного, родимого,
Зовешь своим наследником.
Так, на руках лелеючи,
Из всех его целуя лишь,
Как обезьяна деточку,
Чрез город весь таскаешь ты.
Но важно мудрецы твердят,
Чей это труд, занятие,
Что все природы таинства
20 Постигнуть надо тщательно;
Так важно мудрецы твердят,
Что очень часто матери
Воображают ревностно,
Детишек зачинаючи,
И те черты таинственно
Неизгладимо явные
Непостижимым образом
В самом сойдутся семени.
Их восприявши внутренне
30 И с ними возрастаючи,
От дум привитый матери
Свой облик получает сын.
Хоть ты от тысяч разнишься,
Рожавши четырех, жена,
К тебе весьма бесстрастная,
Их родила несхожими.
Но этот сын единственный
Из всех – твое подобие,
Ведь мать в его зачатие
40 Была весьма встревожена
И о тебе лишь думала,
В тревоге вся измаялась, -
Чтоб ты, Сабин, не вовремя,
Как будто волк из сказочки,
Не прибыл, вдруг нагрянувши.
Принцепс, когда на мосту он уселся, взирая на воды,
Знатные ноги свои перед собой протянул.
Там же присел и мужик, но немного поодаль, однако,
Думая – именно здесь вежливо будет присесть.
Некто его поднимает. 'Дерзаешь ты с принцепсом, – молвит, -
Вместе сидеть на мосту? Разве не стыдно, мужик?'
Тот отвечает: 'Сидеть на мосту на одном преступленье?
А если на десять миль этот протянется мост?'
С лошади как-то сойдя, обратился к стоящему возле
Некий придворный: 'Возьми, кто бы ты ни был, коня'.
Тот, ибо был боязлив, отвечал: 'Господин, неужели
Этого зверя – коня кто-то удержит один?'
'Есть, кто удержит один', – он в ответ. А тот, подхвативши:
'Если ты можешь один, сам ты его подержи'.
Воин, зачем у тебя на руке кольцо золотое?
Разве не лучше ему ноги твои украшать?
Ибо средь ярого Марса недавно полезней и лучше
Рук послужила тебе только одна лишь нога.
Бриксий, в книжонке твоей объявилась такая загадка,
Что предложить ее Сфинкс мог бы Эдипу вполне.
'ХОРдигера' целиком в ней повсюду найдешь, но не сыщешь
Там, чтобы 'КОРдигера' первый присутствовал слог.
'Туск, – ему врач говорит, – ты вином глаза убиваешь';
Просит его не забыть этот полезный совет.
Тот же: 'И звезды, и землю, и море, и все, что мы видим,
Я и увидеть успел, и перевидеть давно.
Но не пришлось мне еще испробовать многие вина,
Новые вина когда новый дарует нам год'.
Так, не колеблясь и твердо, сказал он: 'Вы, глазки, прощайте.
Видел достаточно я, но недостаточно пил'.
Арн, ты и много, и долго все клялся, и ныне добился,
Что после этого ты можешь не клясться совсем.
