Подходила сейчас, после обеда, эта чума – “запасной вариант” – просить “что–нибудь сладкое – чай попить”. Я отдал последнюю шоколадку из предназначенных для подкормки этой блатоты. На мой вопрос – что же ты, мол, ушел вчера вечером во время этих разборок, – сказал, что ему, мол, нельзя ни в коем случае трепать нервы. Чмо чмом, короче.
То подскакивает температура, горит лицо, то опять падает. Вся правая рука, по всей длине, сильно болит – от вчерашнего тасканья, видимо. Слабость какая–то, нехорошее, болезненное состояние со вчерашнего дня.
Вчерашний сучонок–ублюдок пока не лезет, молча проходит мимо. Вчера, когда разгорелся этот скандал, я поневоле вспомнил того, на 11–м (сейчас числится на 6–м) – пучеглазого агрессивного дебила–“инсулинщика” 1990 г.р., который из–за случайного толчка на проверке хотел в июне выбросить мои вещи и матрас из блатной секции. Это такой тип, тут такие есть на всех бараках – молодые, очень глупые, зачастую с отставанием в развитии, закомплексованные мальчики–неофиты, которые в тюрьме и на зоне приобщились к воровским “понятиям”, ко всей этой насквозь лживой и циничной жизненной философии (главная цель которой – как бы урвать с соседа что–то материальное, будь то деньги на воле или шоколадка здесь) – и им понравилось, их жалкая, пустая, коротенькая жизнишка обрела высший смысл, и, с остервенением и восторгом неофитов, они несут всю эту блатную мерзость, все эти наглые “просьбы” (от которых нельзя отказаться без ругани и мордобоя) в массы, “идя от людей”, как подчеркивал этот, вчерашний. “От людей” (блатных) – к кому (всем остальным”)? К животным?..
А на улице между тем уже реально холодно, ходить можно только в телогрейке. С утра – морозец, ледок на лужах и густой белый иней на земле, траве, досках во дворе... Сейчас он стаял, сквозь облака порой даже проглядывает солнце, но, как бывает и зимой, и уже сейчас, не греет...
Кончается 25–я неделя, отмеченная свиданием с матерью. Мне осталось сидеть 170 дней.
3.10.10. 8–50
Температура, слава богу, прошла еще до вчерашнего утра, самочувствие нормализовалось. И – вчерашний день оказался днем забавных новостей.
С утра, в самом начале 10–го – сидел, переписывал позавчерашнее – вдруг передают вызов в 15–й кабинет (к Агроному то бишь). Идя, я с большой вероятностью уже предполагал, ЧТО им нужно, но – суббота?!. Однако прихожу – а кабинете вместо Агронома Наумов и еще какой–то, в милицейской форме – и начинает мне зачитывать ту самую эделевскую жалобу об избиении меня “подложенцем” 13.7.10, о которой я и думал. Оказалось, после почти 3–х месяцев хождения по инстанциям она поступила к ним в милицию (Тоншаевское ОВД? Но сам мент на мой вопрос сказал, что он из Пижмы) только накануне – и ему дан приказ оформить все бумаги в 3–хдневный срок! Что ж поделать, я написал отказ от дальнейшего разбирательства (по настоянию мента, хоть и прошло уже почти 3 месяца) от судмедэкспертизы.
Заходили уже в ворота столовки на обед – завхоз 8–го вдруг говорит мне, что ему дали официальную бумагу: мой адвокат, оказывается, подал на УДО для меня! Причем без моего ведома!! :) В полном недоумении я нахожу его после обеда, и он, как обещал, мне эту бумагу показывает. Так я и думал – конечно же, это Качанов, эделевский адвокат, кто же еще! Но подал он, правда, 22 сентября все же в Тоншаевский суд, а не в какой–то другой. И теперь – в этой бумаге – Тоншаевский суд просит администрацию ИК–4 прислать ему всю информацию о моих взысканиях и пр. Забавно.
Подошел сейчас, пока писал, “общественник” – вызывают в 7–й кабинет к 10 часам. То ли это Одинцов, опер, то ли уж не помню кто. Что бы им опять было надо?..
Так вот, про вчера. Забавно, что все–таки случится, видимо, 5–й раз, 5–е мое УДО, о котором я уж и не думал (мог подать еще в июне, да мать не захотела мотаться, собирать документы). Еще забавнее, что теперь – впервые – делать это, предоставлять все мои бумаги, придется самой администрации. Правда, от прежних попыток в архиве Тоншаевского суда остались и приговоры, и все прочее, – могли бы взять и оттуда.
Блатной азиат, неожиданно столь благорасположенный ко мне, оказался родом из Ташкента, – узбек? Ситуация с ним развивается по накатанной, как и со всеми прежними: нажравшись моих шоколадок (2, нет, даже 3 штуки), он вчера вечером начал уже клянчить у меня просто жратву – сперва “банки” (я сказал, что нету), а потом, уже после проверки, подойдя и сев на мою шконку еще раз, – “колбас–молбас”. Черт с тобой, сука! – я отрезал ему кусок колбасы от батона – последнего, оставшегося еще со свиданки 29.8.2010. Пользуясь такой его близостью (сидел совсем рядом) и уверениями, что он всегда за меня вступится, если что, я напомнил ему, что так и не перезвонил Мане – она звонила на днях пару раз на номер другого блатного, телефонистова землячка, и азиат, который живет с ним в одном проходняке, пользуется одной “трубой” и даже “симкой” (я специально уточнил), сам говорил мне о ее звонке – видимо, она попала на него.
Он тотчас притащил мне “трубу”, я набрал Мане. Говорили мы довольно долго – главным образом мне хотелось узнать последние новости, и тут–то Маня сообщила последнюю поразившую меня новость за вчерашний день. Оказалось, Всемирный чеченский конгресс в Польше – недавний, тот самый, на который ездил Закаев, и проводившийся, естественно, противниками Доку Умарова и Имарата Кавказ, – такой, увы, среди чеченцев теперь наступил раздрай, – предоставил мне чеченское гражданство! Удовлетворив тем самым мою просьбу об этом, написанную еще в тюрьме, в июле 2006 г., сразу после убийства Басаева, в знак солидарности с чеченцами; это заявление было тогда же переправлено Тарамову, чеченскому представителю в Швеции – и, как сказала Маня, было тогда же опубликовано на “Чеченпресс”; но в самой просьбе было, тем не менее, отказано – из–за недавнего тогда еще конфликта по поводу карикатур на пророка Мухаммеда.
И вот... Но с тех пор, увы, ситуация резко изменилась – и радость от удовлетворения тогдашней просьбы сильно поблекла. Маня – думаю, с полным основанием – говорит, что в итоговом документе (не читал и не знаю ни названия, ни формы) конгресс написал полную хрень – что–то о возможном сотрудничестве с Россией. Это после всего того, что было на чеченской земле... Закаев, главная фигура этой части политически активных чеченцев, давно уже – и сильно! – запятнал свою репутацию какими–то переговорами с Кадыровым (!!) о своем возвращении в Чечню. Так что – к радости по поводу того, что не забыли, отметили, удовлетворили давнюю просьбу, теперь примешивается и изрядная горечь по поводу того, что внутреннее единство мужественной, бесстрашно боровшейся нации не было сохранено...
10–29
В 7–й кабинет вызывали, оказывается, затем, чтобы сфотографировать – анфас и в профиль с обеих сторон – и откатать заново отпечатки пальцев. Их уже катали, когда только привезли сюда, летом 2007 г. Зачем понадобилось снова? “Мусор”, проводивший все эти процедуры, отговаривался полным незнанием, – мол, начальство велело, а зачем – понятия не имею – и даже сказал, что на сегодня у него еще целый список тех, кому тоже надо снять отпечатки пальцев. Но к 10 утра, по крайней мере, пришел я один, и когда уходил – тоже никого не было. М.б., эти данные – фото и отпечатки – положено обновлять время от времени? Пусть так; хотелось бы только, чтобы это не было связано с каким–нибудь новым следствием по новому, мне еще неизвестному делу – и чтобы в марте я поехал бы отсюда все же домой, а не на централ в Нижнем...
4.10.10. 10–16
Понедельник. Началась 24–я неделя до конца. Баня была, видимо, последней в старом, кирпичном здании – его активно ломают. Внутри, в раздевалке, уже все ободрано и разломано; снаружи – на днях снесли крылечки у обоих входов, сегодня с утра взялись отдирать железные листы с крыши. Ту, маленькую, деревянную баньку рядом никак не подключат – от
Вызывают в 16–й кабинет.
10–42
Оказалось, в 16–м тетка, которой дали печатать мои вчерашние фотографии, никак не может этого сделать – они размыты, нечетки, сняты очень плохо. Сфотографировала меня еще раз; а я как раз вчера вечером наконец постригся – и теперь на фотках вместо нормальной прически останется этот ужасный короткий ежик, почти весь седой. А зачем нужны эти фотографии – тетка тоже (как она говорит) не знает...
Пошел туда – а “Макар” и Демин (санчасть) навстречу мне, но успели свернуть на тот (1–й) “продол”. Полторашка, мелкая тварь, сидя в будке “нулевого”, не хотел было пускать – мол, бери “общественника”, а то вон начальник (показывает рукой на “Макара”). Пустил только тогда, когда я сказал, что мне плевать – я
