6–му упражнению вроде ушел на 10–й барак. Все – обратно, с улицы в секцию, я – одним из первых. А эта сволочь “Макар” к концу зарядки – опять к нам! Опять я скорей–скорей выхожу – и в дверях как раз с этой мразью встречаюсь, и он еще и делает мне замечание – мол, зарядка не кончилась, Стомахин! Впрочем, говорил он это не только мне, и потом быстро ушел.
Блатных еще до завтрака вызвали на вахту, в т.ч. и того, у кого “спалился “ телефон, но – не закрыли, на удивление, после завтрака он вернулся. “макар” стоял у столовки, когда мы шли туда и обратно, строил в колонну по 3 на обратном пути. Завхоз наш тусовался около него с колодой наших личных карточек (фотка, ФИО, статья, начало и окончание срока), – я думал, прямо здесь, у столовой, эта мразь сейчас устроит “проверку по карточкам”, но нет, обошлось. Хотя – чисто в отместку за утреннюю потасовку в бараке – со шмоном прийти очень даже могут и сейчас, в субботу...
25.5.08. 6–57
Спать по ночам стало вообще невозможно. Угол напротив меня, откуда выехали “обиженные”, заняли, перетащив туда свои шконки, 2 полублатных хмыря, 20 и 26 лет, младший из которых в прежнем моем проходняке (до Н.г.) спал как раз надо мной. Сидит с 16 лет, с малолетки, а всего срок 10 лет за убийство. Наглейший, абсолютно беспардонный тип; порой кажется, что наглость, хамство, циничная беспардонность и бесцеремонность составляют самую глубинную его суть. И вот этот свой проходняк, крайний у входя в секцию, наискось от меня, они превратили в проходной двор. Там вечно полно народу, – то говорят по нескольким телефонам сразу (громко), то колют наколки, а сегодня всю ночь, с вечера, играли в карты. Я проснулся около 3–х ночи – сидят всей кодлой, играют, да еще – включили в свою незаконную (тайком от “мусоров” сделанную) проводку лампу, которая и через тряпку, завешивающую вход в проходняк, светит мне прямо в глаза, да и вообще ярко освещен весь этот конец секции. Да еще в том конце тоже висит “ночник”, не выключаемый порой всю ночь. Т.е., выключай верхний свет, не выключай – ночью все равно в секции слишком светло, чтобы нормально спать, лампа эта прямо в глаза... Твари, чтоб вы сдохли со своими картами! Раз нет “мусоров”, чтобы вы все погасили и разбежались за секунду, – взять бы да разогнать вас, без предупреждения откинув вашу занавесочку на входе, крепкими палочными ударами!.. Утром выяснилось, что лампу эти подонки просто–напросто выкрутили на ночь из ближайшей к ним люстры на потолке, – утром вкрутили ее обратно.
Ноет зуб со вчерашнего вечера (а вчера к ночи он разболелся сильно, пришлось темпалгин принять). Плохой признак. Не дай бог разболится по–настоящему, как год назад!..
Завтра начинается очередное длительное свидание. Если честно, совсем меня это не радует. Эти 3 неполных дня пролетают мгновенно, а мать – у нее всегда какое–то радостное, праздничное настроение, особенно вначале, когда я только прихожу. Она в упор не понимает, какая в этой радости встречи заключена с самого начала уже трагедия, – возвращение обратно в барак; и какой тоскливый ужас, какая нечеловеческая, изматывающая пытка – тут сидеть. Тоска такая, как будто душу вынимают из тебя живьем, – а она радуется так, как будто ей предстоит меня после свиданки забрать с собой, а не оставить здесь, в этом вертепе...
ИЮНЬ 2008
4.6.08. 9–00
С самого утра, еще до завтрака – вдруг вызывают в штаб, да еще в 15–й кабинет, к тому самому майору Степанову (“Агроному”) – хаму и козлу. Я уж думал – ну, сейчас начнется!.. Ведь никому из них нельзя верить, в т.ч. и оперу, который все изъятые на шмоне в моих баулах 26.4.08 (пока я был на длительной свиданке) бумаги обещал положить мне “на вещи”, т.е. в ход не пускать. Ну, думаю, сейчас как минимум 15 суток ШИЗО, как максимум еще одно уголовное дело лет на 5. Ну ничего, думаю, прорвемся, – ведь это война, настоящая война с государством, а не игра в бирюльки, чего ж ты хотел...
Но тут опять судьба преподносит неожиданный сюрприз: оказывается, приехал Большаков, полковник из нижегородского УФСИНа, с которым постоянно общаются по телефону мать и Е.С. (она даже и лично к нему заезжала в конце апреля, когда в Н.Н. обл. суде рассматривалась моя кассация на отказ в УДО и она ездила на это заседание).
Таким образом, вместо ожидаемой выволочки, угроз и пр. от Агронома имел я (в русиновском кабинете) приятнейшую беседу с Большаковым, – правда, не особо содержательную. Он удивлялся, что по УДО не отпустили в тот раз, спрашивал, когда следующая подача, давал “ценные” советы типа: не идти на конфликт с начальством, не говорить вообще ничего “экстремистского” и т.д., спрашивал, есть ли у меня какие–то проблемы, – в бытовом смысле, разумеется, в бараке и пр., Приятно поговорили и разошлись; типа, можно рассчитывать, что администрация зоны и областной УФСИН “за” то, чтобы суд меня отпустил по УДО и будут его (суд) об этом просить. Тем не менее, в том, что ответ суда будет тот же, что и в прошлый раз, у меня никаких сомнений нет. Документы все собраны, после 7 августа можно подавать (если не навешают каких–нибудь новых взысканий до тех пор), суд будет не раньше сентября. – посмотрим.
Зато гнусные, омерзительные прямо–таки вести доходят из дому. Е.С. не только окончательно отказалась делать в мою защиту сборник, обещанный еще зимой, не только решила установить надо мной, над всем, что от меня сейчас, до освобождения, может исходить, жесткую цензуру, – но и, когда у нее это не получилось, оказывается, еще и нажаловалась на меня Лере Н., на мой “философский” текст в “Свободном слове”, точнее, на их сайте. Чем уж он вызвал такое неистовое ее возмущение, – фразой о том, что “весь мир нужно разрушить” (а на самом деле – “этот мир требует беспощадного разрушения”), как она говорит? Или имеющимся там большим антирелигиозным куском? Второе гораздо вернее, по–моему... Так или иначе, по словам Майсуряна, Лера и Злотник уже названивают Паше Люзакову, Матвееву, Фрумкину, Любмицевой и пр. с требованием убрать материал с сайта под страхом того, что иначе Лера бросит меня защищать. А как она, собственно, защищает–то? Просто упоминает иногда – мимоходом – в статьях. Но теперь эта жирная свинья прямо говорит (хотя я знал и раньше), что ей важнее всего ее репутация, а раз она меня защищает, то я не должен писать что–либо такое, от чего ее репутация может пострадать...
Как вырождаются и мельчают даже лучшие из лучших, вчерашние герои и несгибаемые борцы, – подумать только!.. В какое дерьмо они превращаются, в какую падаль и гниль!.. Бывшие политзэки, всю
(Пока писал – истошные крики: “Шмон–бригада на большом!” (“продоле”), “Шмон–бригада 5–й прошли!”, “Трое на 10–й, один к нам!”. Шмон на 10–м, короче, – 2–й этаж над нами. Завтра вполне могут опять прийти и к нам. Ни дня без шмона у них, ублюдков!..)
Так вот. Бывшие политзэки, всю жизнь отдавшие диссидентству и правозащите, пытаются теперь устанавливать самую настоящую цензуру, отказывают в защите политзэку сегодняшнему, пекутся больше всего о собственной репутации (в глазах кого?! Смешно просто!.. Дай бог, чтобы хоть полпроцента из тех, кому в стране известно имя Леры (вот тут, в нижегородской глухомани, оно известно далеко–о–о не всем!), относились к ней с уважением, а не считали, по старой памяти, сумасшедшей). И Е.С. еще выговаривает мне, что, мол, они защищают меня (как будто великую милость мне этим оказывают), хотя я выражал на воле идеи, абсолютно, видите ли, противоречившие их, старых правозащитников, взглядам и убеждениям. Как будто – на самом деле – я не выражал их же взгляды (права человека выше интересов государства) полнее, целенаправленнее, ярче и четче, чем они сами!.. Дешевки позорные, – вроде “Мемориала”, отказавшегося меня защищать вообще, еще в 2006 г., специальным заявлением. Это вообще сброд подонков, и недаром именно там, в “Мемориале” – Каретникова, полууголовная мразь, открыто говорящая везде, что меня посадили правильно, “правозащитница” хренова... Но и остальные не лучше. Дешевки и профанаторы, желающие если что и делать, в каких исторических процессах и участвовать (путем хоть правозащиты той же), то исключительно в белых перчаточках; спецы по профанации, по замазыванию принципиальных конфликтов (как в той же Чечне) вместо их окончательного разрешения; дешевые “миролюбцы” и пацифисты, своим пацифизмом только загоняющие все проблемы вглубь (улучшить и подлатать, видите ли, нынешнее прогнившее старье – вместо того, чтобы вышвырнуть его на помойку и начать жить с чистого листа...) и тем закладывающие мину под будущее.
Майсурян сказал, что он и Люзаков (главный редактор) против снятия текста с сайта, а остальные тут же “подняли лапки кверху”, да еще радостно оживился подонок Злотник, ВОПРЕКИ отговорам которого Лера
