то хауберк получил дополнительный кованый ошейник, защищающий шею от рубящего удара и армированные металлическими пластинами кожаные наплечники. Вместе с тегиляем защита выглядела внушительно, но какова она в деле выяснится только в бою.
Мой начальник штаба в основном одобрил новый доспех, но сделал несколько дельных замечаний, которые сразу же были учтены. После устранения недочетов новые доспехи встали на поток, и я только принимал готовую продукцию у кузнецов и кожевника, пошившего кожаную разгрузку по утвержденному образцу. До изготовления шлемов руки пока не дошли, но впереди была вся зима, и эта работа была отложена до времени, когда закончится эпопея с доспехами и новой обувью.
На дворе с каждым днем все сильней холодало, а я человек избалованный комфортом 21 века, поэтому постоянно мерз в местной одежде и обуви, которые далеки от совершенства. Подхватив сильный насморк, я вынужден был несколько дней безвылазно сидеть в казарме, и надумал за это время решить проблему кардинально. К моему удивлению валенок на Руси не носили, потому что их еще не изобрели, хотя войлок широко использовался в быту. Как валять валенки, я понятия не имел, а поэтому решил не заморачиваться и сшить себе унты, а заодно полушубок и шапку ушанку.
В боярской усадьбе и в Верее имелись неплохие мастера кожевенники, а пушнина на Руси являлась основной статьей экспорта, поэтому проблем с сырьем не возникло. Я напряг боярского сапожника, которому собирался поручить пошив берцов для дружины, но нападение на усадьбу поломало эти планы. Наступившая зима поменяла мои приоритеты в этом вопросе, так как унты оказались более востребованы.
Сапожник с явным недоверием взялся за порученную работу, посчитав непривычную обувку воеводской блажью, но когда сам испытал унты в деле, побродив пару часов по сугробам, то сразу пошил для себя такие же.
Это в 21 веке мужчину от женщины отличает только наличие штанов и то если женщина в юбке, в прежние времена у мужиков на Руси руки росли из правильного места, и большинство домашней утвари изготавливалось хозяйскими руками. В те времена семья реально держалась на мужских плечах и слово 'кормилец' являлось синонимом слова мужчина, а не ехидной насмешкой над мужем бездельником. Женщин, не умеющих вести хозяйство не существовало в природе, и любая девушка умела доить корову, готовить еду, прясь, ткать, вязать и делать еще кучу дел, которые можно перечислять до ночи. Поэтому дружинники сами пошили для себя из раскроенных по готовым лекалам волчьих шкур унты, благо шило и дратва имелось в котомке любого бойца.
После эксперимента с унтами, я приступил к пошиву овчинного полушубка. Овчину на Руси за ценный товар не считали, а поэтому, я не боялся испортить шкуры, которые стоили буквально гроши. Конечно, боярский воевода не шил полушубок своими руками, ибо невместно ему заниматься такой ерундой, а так сказать возглавил производство, доверив исполнение своих мудрых идей профессионалам. На этот раз сапожник, который по совместительству шил шубы на продажу, отнесся к моей затее без предубеждения и с интересом включился в работу.
Шубы и полушубки существовали на Руси и до моих нововведений, но их покрой сильно отличался от предложенного мною. Запахивались местные шубы встык без нахлеста одной полы на другую и застегивались на так называемые 'разговоры', как на революционных шинелях. Эти шубы были длиной до земли и весили как караульный тулуп. На современных полушубках часто отсутствовали рукава, а длиной они тоже были ниже колен. Замерзнуть в такой шубе невозможно, однако воевать можно только чисто теоретически.
Натурные испытания нового продукта мастер снова взял на себя, поэтому мне пришлось подарить ему наш первый полушубок, так как он никак не хотел с ним расставаться. Особенно моему компаньону понравились карманы на груди, в которые можно было спрятать озябшие руки. В те времена на одежде карманов не было в принципе и всякую мелочевку носили в поясных сумках или за голенищем сапога, а до такой полезной вещи как карманы почему-то не додумались. На новой строевой форме дружинников карманы присутствовали, но эта форма воспринималась как специфическая одежда заморского воина и особого восторга у мирного населения не вызвала. А вот 'заморские' унты и полушубки, пошли на ура.
Полушубок для меня любимого был пошит уже из более дорогого товара, на воротник пошла не овчина, а шкура куницы и пуговицы были не деревянными, а выточенными из бронзы. Как потом оказалось металлические пуговицы на полушубке это глупость несусветная. На морозе к металлу прилипали пальцы и их пришлось срочно заменить на костяные из лосиного рога.
Полностью завершила мой зимний гардероб бобровая шапка ушанка, ставшая в Верее настоящим хитом сезона. Местное население носило какие-то колпаки и позаимствованные у татар малахаи, которые не шли, ни в какое сравнение с удобной ушанкой.
Законы моды всегда довлели над обывателем и никуда от моды не деться. Уже к февралю половина Вереи щеголяла в унтах, полушубках и шапках ушанках, которые пополнили мою казну звонкой монетой, да и кошель сапожника стал значительно тяжелее.
Рота тоже была переодета в унты и полушубки и передо мной, во весь рост встал вопрос лыжной подготовки личного состава, так как снега навалило не меряно. Снег в России лежит по полгода и без умения ездить на лыжах просто не прожить, поэтому лыжи применялись с незапамятных времен. Правда, эти лыжи были весьма примитивной конструкции и сильно напоминали широкую доску с загнутым носком и кожаной петлей, а про желобок и насечку для устранения противоскольжения я уже не говорю. На таких лыжах передвигаться по снегу конечно можно, но особо не разбежишься. О существовании таежных лыж с чехлом из шкуры в Верее даже не слышали, и сначала моя задумка была принята в штыки. Однако власть воеводе для того и дадена, чтобы он мог доходчиво объяснять подчиненным, что они не правы, при этом не особо стесняясь в средствах.
Чтобы не опростоволосится и сделать осмысленный выбор, я изготовил два варианта лыж. Первый вариант был с продольным желобком и насечкой елочкой на скользящей поверхности, а второй с меховым чехлом. Особой разницы между этими вариантами я не заметил, а поэтому решил остановиться на лыжах без чехла. Примерно через неделю личный состав роты встал на лыжи, и снова начались многокилометровые кроссы, от которых бойцы отвыкли с наступлением зимы.
У меня, как ни странно появилось свободное время, так как теперь личный состав дрессировали десятники и Митрофан Хромой, а занять чем-то полезным досуг, возможности не было. Я снова стал прикладываться к рюмке, но быстро сообразил, что пора завязывать с этим делом и нашел себе новое занятие, которое неожиданно очень изменило мою жизнь.
Зима на Руси время отдыха после трудовых: весны, лета и осени, поэтому народ, обиходив скотину, развлекался, как умел. Молодежь в Верее каталась с горы на санях, устраивала потешные бои на кулачках, штурмовала снежную крепость и конечно женихалась, выбирая будущих спутников жизни. Молодые парни и девки собирались в избах на посиделки, с песнями и плясками, где крутили любовь в рамках приличий, и этим мероприятиям старшее поколение старалось не мешать.
В боярской усадьбе тоже регулярно устраивались подобные вечеринки, на которых дворовые девки ублажали боярыню своими песнями, под пастушеские рожки и бубен. От этого деревенского фольклора у меня буквально сводило зубы, так как мой музыкальный слух с трудом выдерживал такое издевательство.
Не знаю как кому, но фольклорное пение никогда не вызывало у меня энтузиазма, хотя моя бабушка и трудилась хореографом в ансамбле 'Тульский хоровод'. Увы, но мои уши буквально вяли этого козлиного блеяния, потому что я был воспитан на классике. Гены отца пианиста, наделили меня недюжинными способностями к музыке, но особой тяги к искусству я не испытывал, хотя сам хорошо пел и играл практически на всем, что можно назвать музыкальным инструментом.
Отказаться от приглашения боярыни я не мог и вынужден был терпеть по вечерам издевательство над своим организмом, но это были еще цветочки! Ягодки начались, когда из Вереи приперся гусляр, который своим завываниями достал меня еще на рынке. Я понял, что дело может закончиться смертоубийством и, сказавшись больным, целую неделю посветил изготовлению гитары.
Как я уже упоминал, мой дед изготавливал старинные музыкальные инструменты для народных ансамблей и я часто ему помогал в работе. Поэтому с технологией изготовления гитары или гармони, я был знаком не понаслышке. Увы, но все три собственноручно изготовленных инструмента, погибли в уличных драках, а из последней гитары получился просто замечательный 'испанский галстук'.
Конечно, изготовленная мною в спешке гитара являлась примитивной подделкой под настоящий
