делал срезы. Пять или шесть штук.
– Восемь, – уточнил Мышкин. – А теперь ты мне ответь…
– Ну?
– Говорят, ты по профессии патологоанатом. Или врут?
– Ты о чем? – осведомился Литвак.
– С каких пор местная трепанация считается вскрытием?
– Это как посмотреть… – уклончиво ответил Литвак. – Конечно, не на сто процентов, но все-таки вскрытие. И эти стекла, с контрабандой, тоже разбили?
Мышкин вздрогнул и рывком открыл нижний ящик стола. Сунул в него руку и с облегчением перевел дух.
Из ящика он извлек пергаментный конверт и высыпал на стол предметные стекла с теми самыми нелегальными срезами. Пересчитал.
– Эти здесь… – пробормотал он. – Все восемь. Весь криминал. Вот и все, что осталось на докторскую. Могу продать. Или так отдать.
– Давай! – обрадовался Литвак.
Тут не выдержала Клементьева.
– Женя! – возмутилась она. – Тебе не стыдно? Как ты можешь? В такой момент?
– А что «момент»? – удивился Литвак. – И спросить нельзя? Тем более по теме.
– Некрасиво, – поджала губы Большая Берта.
Тем временем Мышкин сложил стекла в конверт, заклеил его скотчем, сунул в ящик и запер на ключ.
И как раз рыжая майорша объявила:
– На сегодня всё. Ждите повестки на допрос. Всё? – спросила она у Зыбина.
– Вроде бы.
Она указала пальцем под стол.
– Вот еще улика.
Зыбин наклонился, взял из-под стола уцелевшее предметное стекло и уложил в отдельный полиэтиленовый пакетик.
– Вещественное доказательство, – пояснил он Мышкину. – Там могут быть отпечатки.
– Вернете?
– Посмотрим по ходу следствия, – ответила ему майорша. – Вам сейчас стекло нужно?
Мышкин вздохнул:
– Не нужно, – печально сказал Мышкин. – И, может быть, уже никогда не понадобится.
Зазвонил местный телефон. Трубку снял Клюкин.
– Да, – сказал он. – Он здесь. Хорошо.
Положил трубку и сказал Мышкину:
– Барсук проголодался. Велел тебя пригнать. К столу. Ох, как жрать хочет! Давненько, говорит, не пробовал свежей человечины.В приемной пусто, значит, Эсмеральда ушла навсегда. Потоптавшись у автомата с бахилами, Дмитрий Евграфович подумал и не стал обуваться. «Да пошел ты к черту! – сказал он главврачу. – В следующий раз прикажешь в операционных масках приходить!»
Главврач встретил его кисло-брезгливой гримасой. «Ну, давай, начинай свои репрессалии! Только по-быстрому!.. А это что еще за тип? Малюта Скуратов, надо думать».
Рядом с Мышкиным сидел седоусый мужик запенсионного возраста в черной саржевой куртке и таких же брюках. На его нагрудном кармане Мышкин с трудом разобрал желтыми буквами: «security». «Идиоты! И этот туда же – секьюрити, мерчандайзеры, менеджеры, логисты, хипстеры, флешмобы… Но харя знакомая». И тут же вспомнил: три года назад этот мужик приходил по вызову к нему в квартиру травить крыс.
– Докладывайте, господин Мышкин! – мрачно приказал Демидов.
«Ого! Кажется, иду на повышение. Точно: из потерпевшего сейчас стану налетчиком…» И в двух словах рассказал то, что уже знала вся клиника.
– Всё? – помолчав, спросил главврач.
– Всё, что мне известно, – осторожно сказал Мышкин.
– В таком случае… – начал Демидов.
– Нет, не всё! – вдруг рубанул крысолов-security и вцепился взглядом в Мышкина. – Не всё! – повторил он с вызовом.
Демидов недовольно поерзал в кресле.
– Видишь, кажется, Сергей Иванович тоже хочет тебя спросить, – буркнул он.
– А кто это такой – Сергей Иванович? – удивился Мышкин. – Я с ним не знаком. Но догадываюсь. Он, конечно, посол государства Ватикан в Питере. А ведь еще вчера был простой крысолов с Васильевского острова.
Лицо усача слегка раздулось и побагровело.
– Ну-ну, – примирительно сказал Демидов. – Придержи лошадей, Дмитрий!
Крысолов ткнул пальцем Мышкину чуть ли не в глаз.
– Такая дисциплина? – спросил он у главврача. – Цирк, а не дисциплина.
– Это я виноват, – ответил ему главврач. – Не представил вас друг другу. Коллега Мышкин, перед вами Сергей Иванович Кухарчук, новый заместитель начальника службы безопасности нашей клиники. И мой заместитель тоже.
– В самом деле? – поднял брови Мышкин. – Тогда мне полный… конец.
И повернулся к Демидову:
– Мне на выход с вещами?
– Не торопись. Всё в свое время, даже немного позже, – успокоил главврач. – Спрашивайте, Сергей Иванович! – предложил он. – Все, что нужно, спрашивайте. Может быть, оставить вас вдвоем?
– Я боюсь! – дрожащим голосом произнес Мышкин. – Не уходите!
Демидов вопросительно глянул на Кухарчука. Тот не шевельнулся.
– Хорошо, останусь, – объявил главврач. – Может, окажусь полезным.
– Много у вас вопросов? Все про наше горе? – спросил Мышкин охранника.
Кухарчук открыл рот, но Мышкин его опередил:
– Вы сами-то на месте происшествия были?
– Вы меня… – начал Кухарчук.
– Зачем вам это вообще надо? – опять не дал ему сказать Мышкин.
– Я сейчас… – снова попытался бывший крысолов.
– А у вас ордер на арест есть? – с угрозой осведомился Дмитрий Евграфович.
– Сергей Сергеевич! – возмутился Кухарчук. – Вы только посмо…
– А разрешение суда допрашивать некомбатантов, то есть мирных граждан? Где оно? – не унимался Мышкин.
– Да что же это?.. – приподнялся Кухарчук.
– Тихо, Мышкин! – прикрикнул Демидов. – Заткни фонтан.
– «Господин Мышкин»! – с язвой поправил начальника Дмитрий Евграфович.
– Ты у меня до гражданина договоришься! – пригрозил главврач. – Сергей Иванович… – предложил он.
Сергей Иванович вытащил из нагрудного кармана «security» листок, сложенный вчетверо, развернул и, отставив его от себя подальше, на вытянутой руке, откашлялся.
– Вопрос первый, – внушительно начал он. – С какой целью была проведена инсценировка взлома и кражи в патанатомическом отделении?
– Инсценировка… чего? – приложил Мышкин ладонь к уху. – Не слышу.
– Взлома, – повторил Кухарчук. – И кражи.
– Рекомендую спросить у того, кто этот взлом организовал или инсценировал! – посоветовал Мышкин.
– Не хотите, значит… чистосердечно… – отметил крысолов. – Тогда зайдем с другой стороны.
– Только имейте в виду, я не педераст! – предупредил Мышкин. – И никому не позволю с другой стороны!
Кухарчук замолчал, выпучил глаза. Продолжил.
– Какого объема достиг перерасход спирта во вверенном вам отделении?
Мышкин вопросительно посмотрел на главврача.
– Отвечай по-человечески, Дима, – сказал Демидов. – Не сокращай нам жизнь своими еврейскими штучками.
– Хорошо, отвечу, – послушно пообещал Мышкин. – Но только в конце квартала. Или года.
– Это почему же? – вытаращился Кухарчук.
Ответил Демидов:
– Я понимаю Дмитрия Евграфовича. Надо все подсчитать, вывести баланс. В самом деле, сразу не получится.
– Тогда по-такому спрошу, – согласился Кухарчук. – Какая на сегодняшний день недостача у вашего спирта?
Мышкин насупился, потом тяжело и злобно задышал, заскрипел зубами – максимально ясно дал понять, что оскорблен смертельно. И спросил клокочущим от ярости голосом:
– В свое время отвечу и на этот ваш идиотский вопрос, Сергей Иванович. Приходите ко мне в конце квартала, налью вам стаканчик, и мы с вами запишем его в недостачу.
– Никто меня никогда не подкупил! – приосанился Сергей Иванович.
– Ну что ж, надо когда-то начинать. В конце квартала и начнем. Я буду вас подкупать, а вы мне продаваться.
– Не паясничай! – снова одернул главврач. – Продолжайте, Сергей Иванович.
Сергей Иванович глянул в бумажку:
– Сколько килограммов спирта вы и ваши подчиненные, а также соучастники унесли вчера в ночь якобы ограбления?
– Сколько килограммов? – переспросил Мышкин, посмотрел на потолок и долго беззвучно зашевелил губами, подсчитывая. – Многовато. Килограммов пятьсот. Позавчера. А вчера – ничего. Что там уносить? Ничего не осталось.
– Совсем другое дело! – удовлетворенно сказал Кухарчук. – Сразу бы так. Надо под протокол. А вы, Сергей Сергеевич, – свидетель. Как бы не вышло потом отказа от дачи показаний.
Еще раз старательно оскорбившись, Мышкин вскочил и отшвырнул в сторону стул.
– Да кто ты такой?! – взревел он. («Слюной надо было брызнуть, – запоздало упрекнул себя Дмитрий Евграфович. – И злости маловато»). – Ты что – прокурор? Ты Карла дель Понте? Загримировалась под крысолова с Васильевского острова? Смотрите все на неё – усы приклеила!
И указал пальцем на Кухарчука. Тот обалдело схватился за свои усы.
– Она-то, Карла, хоть и сука паскудная, – продолжил Мышкин, – но все-таки прокурорша и имеет право допрашивать. Сергей Сергеевич! – попросил он главного. – Снимите с него штаны. Надо проверить для блага закона, Карла он или все-таки Карл? И куда он девал кораллы? И где кларнет?
У Демидова по щекам текли слезы: он задыхался от смеха.
– Но если, – угрожающе зазвенел голос Мышкина, – если государственная экспертиза, которую я по закону имею право проводить, установит, что ты – не Карла, то будешь арестован за присвоение чужих властных полномочий. И получишь пять лет трудовых лагерей. В подарок рабочему классу.
– Да что это такое, Сергей Сергеевич? – взвыл Кухарчук. – Скажите ему!..
Главврач с трудом успокоился и вытер глаза.
– Не обращайте внимания, Сергей Иванович. Он так шутит. Понимаете ли, Дмитрий Евграфович к нам из цирка работать пришел.
И, пригнувшись к Кухарчуку,
