Вот я так и знала, что не дадут мне жить спокойно! Может удовольствие получают, меня дергая все время? Бывают, говорят, такие отклонения в голове.
— Зачем?
— Мы хотим сократить дорогу и пойти через Старый лес.
— На границе со звериными землями? — уточняю.
— Да.
— А там разве можно? — Сколько помню рассказов про Старый лес на границе с волками, там не только дикие звери плодятся, как хотят, но и всякие редкие существа все еще водятся, в том числе смертельно опасные. Старый лес — особый мир, кто заходит туда, тот уже не выходит, как сказывают.
— Нам можно, — важно кивает Ждан, — если… ну в общем, если ты не будешь много внимания привлекать.
Как именно я могу привлечь внимание думать не собираюсь.
— Дней через десять.
— Чудесно!
Из последующей беседы мне удается узнать план — мы срезаем половину дороги через Старый лес, и через две ночи выходим прямо к Стольску. Там отдыхаем, посещаем звериное посольство, волки выясняют, как дела на северо-восточной границе, где было неспокойно, когда они отвлеклись на Князя. А потом можно ехать по тракту, или снова пойти по Старому лесу, так быстрее доберемся до дома! То есть они — до дома, а я еще неизвестно докуда.
Надо же, как радуются, тоже дом… любят. Только у них есть дом, а у меня теперь нет.
Даже не замечаю, когда они закончили болтать и удивленно замолчали.
— Дарька, а ты чего, не рада? Брата не хочешь разве повидать?
Брата? А где живет брат? Помню, говорил название города мне перед отъездом. Точно, Стольск! А мне и в голову не приходило… Всегда казалось это так далеко, что я туда попасть никак не могу. А теперь я буду в Стольке через два дня! Санька….
— Хочу…
— Значит, повидаешь!
И откуда силы берутся? Я готова идти дальше прямо сейчас! Еле дождалась, пока соберутся. И не обошлось, конечно, без еще одной неприятности. Совершено мимоходом мне говорят:
— Дарька, когда тебе надо пойти в туалет, говори нам, мы будем показывать, в какую сторону идти, где зверей нет. Хорошо?
Утром бы еще краснела после таких слов, как маков цвет! А сейчас даже ничего не колышется внутри, как ни странно.
— Хорошо, — спокойно отвечаю.
Волки
Отъезд домой вызвал огромное облегчение, несмотря на то, что впереди ждали опять все те же старые проблемы, вопросы и конфликты.
Еще к тому же неясно, как Дарена перенесет переход по лесу, людей они водили очень редко и некоторые из них до выхода не доживали. К тому же водили они только здоровых мужчин, а тут девчонка, хотя считается, что разницы никакой нет. Значит, петлю нужно искать очень короткую, чтобы в случае чего сразу выйти. Вот только короткая петля выведет с самую середину леса, где любят устраиваться зурпы, а взрослого зурпа они даже втроем осилят только при большом везении.
В общем, переход ожидался не из легких.
Глава 8 Старый лес
Вначале мы едем верхом, лес редкий, ровный, как поле, местами совсем плешивый.
Граница со Старым лесом заметна издалека. Похоже, эти деревья видели не только моих предков, а пожалуй и само сотворение мира. Огромные корни сплетены так плотно, что земли не видать. Подлеска почти совсем нет, только стволы деревьев да заросшие травой и мхом корни.
В этом лесу пришлось идти пешком, ведя Мотылька за уздечку. Вначале я боялась, что вскоре мы просто переломаем ноги, не я, так лошадь и на этом наше путешествие закончится. Но земля оказалось очень ровной, между корней плотно забились мелкие сухие ветки, труха и мох. Идти было даже приятно, как будто мягкий ковер под ногами. А вот Мотыльку здесь не нравилось, она шумно фыркала и отмахивалась хвостом от чего-то невидимого, но очень неприятного.
И в этом странном лесу волки недолго искали повод для смеха. Когда жеребец Дынко подошел к Мотыльку слишком близко, шумно вздыхая у ее головы, вспомнилось, что он к ней неравнодушен и я тут же потянула поводья, отводя свою лошадь подальше.
Могла бы и догадаться, какой получу результат. Может Дынко это даже специально устроил.
— Данька собирается беречь честь своей кобылы пуще своей собственной! — кто-то пробормотал сквозь хохот.
А я даже не обиделась. Вообще неприятно, когда над тобой смеются, но к их смеху, наоборот, так и тянуло присоединиться. И потом, хоть и обзываю про себя предателями, но если честно, думаю, они все- таки неплохие люди. То есть волки. Ведь… не тронули же, заботятся, как ни странно, хотя мало кто стал бы терпеть меня, как есть и быстро бы на место поставил с помощью силы. Я же полностью в их власти, в мрачном лесу, где вокруг ни души.
Таак, вот сейчас стоит подумать о чем-нибудь другом. Например, что скоро я увижу Саньку. Сильно ли он изменился за два года? Помню, уезжал, вскоре после моего дня рождения, тощий был, нестриженый, но сиял как новая монета. Конечно, свое дело и полная свобода! Всего два дня и я его увижу!
Остановились мы только один раз, у небольшого узкого стоячего озера, с совершено недвижимой поверхностью, затянутой пленкой желтеющей ряски.
Радим поманил меня пальцем и сделал знак идти тихо. Что-то хочет показать, наверное, интересное, раз улыбается.
Его палец указывал куда-то за озеро, в ветки низко склонившихся елей.
Что это там, я даже не сразу разглядела. На большом камне, нависающим пологим, густо заросшим мхом боком прямо над водой виднелась какая-то маленькая зеленоватая… фигурка? Как будто ребенок. Хотя нет… размером с ребенка, а фигура-то недетская. Женская, хотя и бедра узкие и грудь маленькая, но явно женская! Сидит на камне, ноги по колено в воде и по волосам рукой водит.
Волчий вой за моей спиной испугал не столько меня, сколько существо на камне. Я-то почти сразу поняла по хохоту, что это ребята выселяться. А она, похоже, не знала. Камень мгновенно опустел, а по озеру только круги шли.
— Мавка, у вас таких уже нет, — пояснил Радим. — У вас, у людей вообще мало нечисти осталось, всех извели. Напридумывали страшилок, кого ни возьми, все сплошь пакостники да злыдни. А они ведь совсем безобидные. Ну, поймает мавка кого, ну пощекочет немного, и все! А топить — нужны ей в соседях злые утопленники, как же!
И правда, на вид совсем безобидная. Как такая маленькая может кого-нибудь поймать? Интересно, тут в лесу еще много таких же существ? Может, лесные бабочки водятся? Вот бы поймать!
На ночлег мы остановились, когда начало темнеть. Радим опять ушел в одиночку за водой и пока не вернулся, я глаз не могла оторвать от леса. А он снова появился с другой стороны.
Теперь они собрались готовить кашу с мясом и салом. И опять делают все спокойно и быстро, как будто не шли целый день и совсем не устали. В этот раз за дровами ходил Ждан, а Дынко рассматривал топорик. Это что, обряд какой-то, рассматривать его каждый раз перед использованием?
Когда затрещал костер, глаза сами собой начали закрываться. Мне надо было в лес, но заставить себя встать я не смогла. Так и терпела, отгоняя сон, пока еда не была готова, а потом без остатка съедена. Радим собрал посуду и потащил в лес, наверное, к воде мыть.
Теперь уже тянуть было некуда, поэтому я, как и положено, поинтересовалась в какую сторону идти.
