Он не спешил радоваться проявлению моего дружелюбия. Я улыбнулась ласковее и шире.
— Простите, нас познакомил Илья Сергеевич?
Катков не успел ответить, рядом возник продавец, молодой парень, именно на его прилавке я оставила купленный пакет. То ли ему делать было нечего, то ли магазин боролся за почетное звание лучшего по культуре обслуживания, но он подошел и очень вежливо сказал мне:
— Вы пакет забыли, — при этом хмуро посмотрел на Катка.
— Спасибо, — обрадовалась я. — Большое спасибо, я всегда что-нибудь оставляю. — Давайте я вам помогу, — парень ненавязчиво попытался оттеснить моего врага, но не тут-то было. Каток не из тех мужчин, которых можно отодвинуть.
— Топай, — сказал он. — Как-нибудь без тебя справимся.
К моему великому огорчению, парень ушел. Однако надежды избегнуть кары я все еще не теряла и с ласковой придурью продолжила:
— Давайте отойдем к окну и все это переложим.
Я искренне надеялась, что Саша меня увидит и придет на помощь.
— Вы не могли бы подержать пакет? — скромно попросила я и опять начала извиняться:
— Мне очень неловко, но я совершенно не помню, как мы познакомились. Конечно, если вы мне поможете… Как вас зовут?
Каток держал пакет и смотрел на меня с озорным любопытством, так ребенок смотрит на игрушку, прикидывая, что сначала оторвать: ручки или ножки. Само собой, взгляд этот не согревал душу, он нервировал и вгонял в тоску.
— В самом деле не помнишь? — подал он голос и широко улыбнулся. — Ты мне, радость моя, по физиономии съездила. Совершенно напрасно, между прочим. Я моргнула, убрала улыбку и растерянно на него уставилась.
— Теперь вспомнила? — обрадовался Каток.
— Да. Извините, я почему-то вас не узнала. Наверное, освещение или еще что-нибудь.
— Наверное, — охотно согласился он. С некоторой робостью глядя на него, я держала паузу. Он тоже молчал. Далее молчать не было никакой возможности.
— Не знаю, чего вы ожидаете, — задушевно начала я. — Но извиняться мне почему-то не хочется. Может быть, я зашла чересчур далеко там, в ресторане, но вы себя совершенно непристойно…
— Может, тогда мне извиниться? — предложил Каток.
— Думаю, это было бы не лишним, — кивнула я.
Он засмеялся. Смотрел на меня и смеялся, а я прикидывала, что за этим последует. Не будет же он кулаками махать в людном месте? Или будет? В этом случае я поведу себя неприлично: начну кричать и прятаться за прилавок. Только делать все это совершенно не хочется. Я посмотрела на него, потом на окно, вздох — и нула и заметила с некоторым недоумением:
— Все-таки странно, что это вы. Тот, в ресторане, был очень неприятным типом.
— Я изменился, — хмыкнул Каток. — Стал приятным. — Тут он склонился к самому моему уху.
Я дернулась и торопливо начала:
— Послушайте, если вы опять собрались сказать что-нибудь непристойное, то очень вас прошу этого не делать, потому что я вас опять ударю, а мне этого совершенно не хочется. Во-первых, неприлично в магазине скандалить, во-вторых… просто не хочется, и все. Если не возражаете, я пойду.
Я взяла пакет и в самом деле собралась уйти. Каток взял меня за локоть.
— Вот так вот, да? — спросил он и улыбнулся.
Тут я совсем некстати подумала о его глазах, а вслух сказала:
— У вас линзы, да?
— Что? — не понял он.
— У вас линзы? Не может такой цвет глаз быть настоящим… ой, извините… Вы что-то сказали?
— Когда?
— Ну, я уже не знаю… вы меня напугали, вот что. Я волнуюсь, и все мысли в голове путаются.
— Чем же я тебя напугал? Вроде бы не начинал даже…
— Вы меня за локоть держите, это тревожит.
Тут в поле моего зрения появился Саша. Он запыхался и выглядел глубоко озабоченным. У окна я стояла не зря.
— Какие люди, — хмыкнул Каток.
— Привет, Юра, — спокойно сказал мой спаситель, а я облегченно вздохнула, увидев между собой и Катком его широкую спину.
— Все в холуях ходишь? — презрительно поинтересовался тот.
— Бегаю.
А я расхрабрилась:
— Как хорошо, что вы пришли, Саша. Я уже начала забывать, как выглядят порядочные люди.
И мы направились к двери. Каток все-таки не удержался и окликнул меня:
— Не успеешь оглянуться, деточка, как мы снова встретимся.
Притормозив, я задумчиво ответила:
— Я не против встречи с вами. Видите ли, я все-таки чувствую себя немного виноватой, хотя, конечно, виноваты вы, а не я. Но и мне следовало проявить сдержанность.
— Я что-то не понял? Это ты так придуриваешься? — поинтересовался Каток.
— Это я так проявляю озабоченность.
— Сроду не видел дуры чудней. Тут я не выдержала и засмеялась:
— Красивый ты мужик, Юра, а какой-то недалекий.
Пока он застыл в растерянности, следовало убираться подобру-поздорову. Мы устремились к машине. Я искренне удивилась, что он дал мне уйти, не причинив телесных повреждений.
Саша нервничал гораздо больше, чем я, и немного успокоился, только когда мы оказались уже в квартире. Но и там чувствовал себя неуютно и томился. К счастью, очень скоро прибыл Владимир Петрович, а вслед за ним и Серафима. Саша с заметным облегчением отправился к хозяину. Выслушав мой рассказ, тетушка начала гневаться.
— Кто тебя за язык тянул, а? Дразнить его было обязательно? Юрик парень заводной, такому что в голову втемяшится, то уж насмерть. Нет бы улыбнуться ласково, заинтересовать мужчину или, на худой конец, поплакать. Что с тебя, убудет?
— Я его красивым назвала. Это дорогого стоит.
— Как-то с трудом верится, что он купился.
— Я не поняла, на кого у вас охота? — вступил в разговор Владимир Петрович. — Вы ж Циркача соблазняли, теперь на Юрика переключились?
— Молчи, мент несчастный, — взъелась на него Серафима. — Глянь, что делается. Девке в магазин сходить опасно. Хорошо это?
— Плохо, Серафима Павловна, плохо. Что делать прикажешь? Подать в отставку?
— Ладно уж, служи, — махнула рукой Серафима, и мы пошли пить коньяк.
Утром позвонил Сережа. Мы заранее условились, что разговаривать с ним будет Серафима.
— Слушаю, — сказала она с некоторой суровостью.
— Лику можно?
— А кто ее спрашивает?
— Сергей.
— Это тот самый знакомый, что ее изувечил?
— Тот самый.
— Кстати, приличные люди обычно здороваются.
— Здравствуйте. Лику можно?
— Не уверена. Откуда вы вообще взялись, молодой человек?
— Вы со всеми ее знакомыми так разговариваете?
— Нет, только с теми, кого не знаю. Не люблю сюрпризы.
— Мне перезвонить или вы ее все-таки позовете?
