В смысле. Рассказы, которые будут (антология)

публикаций и выставок.

С недавних пор точно знаю, кем хочу стать, когда вырасту.

От издателя:

В LJ блестящего фотографа Реццы в графе 'учебные заведения' указаны два: Hogwarts School of Witchcraft and Wizardry и Научно- исследовательский институт чародейства и волшебства (НИИЧАВО). В первом она обучалась с 1988-го по 1998-й год, во втором с 1998 по 2003-й. Училась, училась и выучилась, все как у людей.

На первый взгляд, это кажется милой шуткой - зачем и нужны разного рода анкеты, если не для того, чтобы мы могли насмешничать над серьезностью их составителей. Однако начнешь смотреть ее фотографии, и постепенно закрадывается сомнение - а вдруг не шутила? А простодушно написала всю правду о себе. Как есть.

Надо сказать, что в ходе чтения текстов Наталии Реццы, которые мы публиковали в сборниках 'Праздничная книга' и 'Живые и прочие', это сомнение никуда не исчезает, а уж после рассказа 'Праздник Пятилепестковой Розы', который вы надете в этой книге, понемногу превращается в уверенность.

Гала Рубинштейн

О себе рассказывать совершенно невозможно, потому что врать как-то глупо, а если не врать, придется признать, что я ничего о себе не знаю. Относительно уверена в том, что родилась в 1970 году, в Харькове, а сейчас живу в Израиле. Почти наверняка.

От издателя:

Рассказы Галы Рубинштейн публиковались во многих ФРАМовских сборниках - '78', 'Уксус и крокодилы', 'Куда исчез Филимор?', 'Шкафы и скелеты', 'Вавилонский Голландец', 'Живые и прочие', 'Из чего только сделаны' и в ряде выпусков 'Русских инородных сказок'. В 2007 году мы издали в 'белой' серии ее роман 'Забавные повадки людей', населенный персонажами настолько живыми и беспокойными, что мне до сих пор иногда слышатся их голоса и шаги, хотя роман, теоретически, был в письмах, какие уж тут шаги. Но - вот.

И сейчас, почти четыре года спустя, я не могу сказать о прозе Галы Рубинштейн лучше, чем это сделал один из ее персонажей: 'Мы, нормальные и здоровые, держимся за руки и громко распеваем веселые песенки, в то время как в двух шагах от нас рушатся дома и судьбы, а реальность, которую мы считаем милой и доброй, то и дело выдергивает из нашего круга новую жертву. И мы на секунду замолкаем, но хруст костей на милых и добрых зубах настолько невыносим, что лучше уж зажмуриться, наощупь дотянуться до другой руки, и запеть, громче прежнего. Чужая рука не заменит ту единственную и неповторимую, которой больше нет, но она лучше, чем пустота. Во всяком случае, на первый взгляд. А второго не будет, не до того, времени нет, а то ведь, не дай бог, отстанешь от мелодии, не попадешь в ритм. А там, того и гляди, совсем остановишься, раскроешь глаза и выпадешь из круга на землю дико визжа и зажимая уши ладошками. И тогда твои соседи поглядят на свои опустевшие руки, потом переведут на тебя недоумевающий взгляд и вызовут санитаров'.

Что бы ни писала Гала Рубинштейн, она всегда пишет об этом. Да так, что читателю впору рядом на землю грохнуться. Дико визжа и зажимая уши ладошками, совершенно верно.

Андрей Сен- Сеньков

Родился в 1968 г. в Таджикистане. Живу в Москве.

Книги – «Деревце на склоне слезы» (1995), «Живопись молозивом» (1996), «Тайная жизнь игрушечного пианино» (1997) , «Танец с женщиной, которая немного выше» (2001), «Дырочки сопротивляются» (2006), «Заостренный баскетбольный мяч» (2006), 'Слэш' (2008), 'ZZAJ' (2009), 'Бог, страдающий астрофилией' (2010)

Публикации – «Вавилон», «Арион», «Черновик», «Новое литературное обозрение», «Воздух», «НАШ»(Украина), «Юность», «Уральская новь», «Абзац», 'Новый берег'(Дания), «TextOnly», 'Союз Писателей'(Украина), «Авторник», «Слово/Word»(США), 'International Poetry Review'(США), «Poesia»(Италия), «e-samizdat»(Италия), «Europe»(Франция), «kultura»(Германия), «Kto Zdes?», «WAM», 'Транслит', 'Eesti Paevaleht'(Эстония), 'Fjala'(Албания), 'Jacket'(США), 'Albania', «Самиздат века», «Современная литература народов России», «Нестоличная литература», «Девять измерений», «Очень короткие тексты», «La Nuova Poesia Russa» (Италия), «Poesia del Novecento In Italia e Europa»(Италия), «La Nuovissima Poesia Russa»(Италия), «Crossing Centuries»(США), «Самое выгодное занятие», «По непрочному воздуху», «Секреты и сокровища», «Уксус и крокодилы», 'Беглецы и чародеи', 'Книга Страха', 'Живые и прочие', «Черным по белому», «То самое электричество», 'Poeteka'(Албания), 'Кофейная книга', «Moscow Style»(Великобритания), «Artography», «Гуманитарный Фонд», «Ex Libris НГ», 'Circumference'(США), 'Шкафы и скелеты', 'Вавилонский голландец', 'Zoland'(США), 'Harp & Altar'(США), 'Двоеточие'(Израиль), 'Солнце без объяснений', 'Peaches and Bats'(США), 'Interim'(США), 'HoboEye'(США), 'Mantis'(США), 'Aufgabe'(США), 'SPReview'(Канада), 'кЛЯП'(Украина), 'Kньжевни запис'(Черногория), 'Poet'(Германия), 'Agriculture Reader'(США), 'Anthologie de la poesie russe contemporaine 1989-2009'(Франция), 'Кораци' (Сербия), 'Words Without Borders'(США), 'Книжевни лист' (Сербия) и др.

Переведен – на итальянский, английский, французский, немецкий, голландский, эстонский, албанский, черногорский, украинский, сербский.

Дважды шорт- лист премии Андрея Белого (2006 и 2008 гг).

От издателя:

Андрей Сен-Сеньков, в первую очередь, поэт, автор циклов верлибрических миниатюр и интереснейших образцов визуальной поэзии; проза его кажется мне естественым следствием этих практик, скорее даже частным случаем, когда из лабиринта метафор вдруг прорастают истории - что с ними будешь делать.

Циклы прозаических миниатюр Андрея Сен-Сенькова, которые публиковались во многих ФРАМовских сборниках, всякий раз оказывались жизненно необходимы составителю - как некая волшебная травка для приготовления Короля Паштетов, над которым бился когда-то Карлик Нос. Благодарность моя к автору, который великодушно (и всякий раз удивительно вовремя) присылал мне свои тексты, безгранична, потому что - кто знает, сколько незримых мечей отвело его мастерство от моей головы?

Юлия Сиромолот

Меня зовут Юлия, мне 40 лет. Ещё не Юлия Семеновна, это точно. Я росла-росла, читала книжки и полюбила науку химию за всякие ее чудеса и добытую тяжким трудом способность объяснять если не все, то очень многое. И выучилась на инженера-химика, специалиста по особо чистой воде. Потом я 10 лет делала эту чистую воду - для питья и для производства, и это было здорово, и весело, и с путешествиями, и с приключениями. В этих путешествиях и приключениях я невзначай выучила пару иностранных языков, так что теперь осела дома и стала техническим переводчиком. Русский язык - это тоже своего рода чистая вода, и даже если она техническая - чем чище и прозрачнее, тем лучше. А ещё я пишу истории. Их принято называть 'фантастическими', но я сама не очень уверена: Земля очень большая, кто знает, не живут ли на ней разумные головоногие, летающие танцовщики, не плавает ли и в самом деле по океанам вавилонский корабль-библиотека.

Публикации в проекте ФРАМ ('Книга страха', 'Беглецы и чародеи', 'Жили-были', 'Шкафы и скелеты', 'Вавилонский Голландец', 'Праздничная книга', 'Куда исчез Филимор'), в сборниках издательства 'У-Фактория' в сборнике АСТ 'Последняя песня Земли', в сборниках издательства 'Снежный ком', две публикации в журнале 'Химия и жизнь'.

От издателя:

Текстам Юлии Сиромолот в полной мере присуща та особая неукротимая витальная сила, которая со времен Гоголя стала главной приметой южнорусской (малороссийской? - да как ни назови, ясно же, о какой территории речь) прозы. Что-то особенное происходит с носителями русского языка в украинских степях, то ли шальные мавки их в лоб целуют, то ли лихие ведьмы хвостами задевают по дороге к Лысой Горе, то ли дух на них нисходит знойными августовскими ночами, озаренными вспышками зарниц, то ли то ли просто сами тайную травку какую-то жуют, как кошки, а нам не признаются. Однако же напишет очередной талантливый южнорусский прозаик слово 'борщ', - и восхитительный аромат тут же защекочет ноздри читателя. А суровый северный житель хоть три третради словом 'борщ' заполнит, а все равно будет на выходе, в лучшем случае, концептуальный объект. И никакого борща.

А уж когда южнорусский прозаик берется писать о колдунах и космических кораблях, или, как в нашем частном случае, о гиперборейских свиньях и разумных головоногих, тогда благоразумному читателю впору ховаться в погреб, а неблагоразумному - напротив, высовываться по пояс в распахнутое настежь окно: ну и где они? И ведь, чем черт не шутит, тут же увидит в собственном дворе что-нибудь этакое, что будет потом ходить задумчивый и рассеянный, скрести раздумчиво в затылке, бормотать: 'Вот оно значит как'.

Юлия Сиромолот из тех счастливых авторов, у которых не бывает мертворожденных персонажей и текстов,