дверях.
– Боря, – сказала она вечером мужу, – его совсем не интересуют девочки. Понимаешь, он их – да, как я поняла, а они его совершенно… Послушай, ведь он большой парень… Это ненормально… Его надо к врачу- сексологу или хотя бы эндокринологу!
Морозову было неудобно рассказывать о чужой интимной жизни. Как-то аморально. Хотя с другой стороны, если вдуматься, какая интимная или личная жизнь у пылесоса или телевизора? И он все ей рассказал.
Милочка была потрясена. Сослуживицы ей ничего не рассказали.
– А я думала, что он от твоей первой, второй или третьей жены. – Она была убеждена, что чем больше жен было у мужчины, тем это для него почетнее. – Вот, значит, ка-ак!
И она удалилась на кухню поразмышлять в одиночестве.
Борис Алексеевич долго боялся этого разговора и выводов жены. Он с трудом понимал этические и моральные установки молодого поколения. Правда, он считал, что суть человеческих отношений сейчас та же, что и при его родителях, и что только формы меняются, но к формам-то он и не мог привыкнуть.
Например, к непринужденности. Конечно, некоторая сдержанность и, может быть, чопорность приходит к людям с возрастом; молодость контактнее и свободнее в обращении. Но Милочкина непринужденность была для Морозова просто непостижимой. Она могла у его старого друга, с которым только что познакомилась, спросить, сколько он зарабатывает и где взял деньги на автомобиль. Может, и правильно было, что она так прямо и беззастенчиво спросила у этого приятеля, к слову сказать, с не очень-то понятными его доходами, но все равно прямота Милочки показалась тогда Борису Алексеевичу грубой и инфантильной, что ли. Или могла перекинуться с незнакомым попутчиком в транспорте двумя-тремя репликами по поводу личной жизни известного певца. Вопросы морали существовали, но где-то в какой-то параллельной жизни, и не для нее, а для таинственных 'для них'.
Для Сашки это не имело никакого значения, он относился к Милочке неизменно хорошо. По-видимому, он уже был знаком с тяжелой реакцией сверстников на развод родителей и воспринимал женитьбу отца как пополнение семьи до полного комплекта и, в некотором роде, как победу Морозова.
Милочка же, когда узнала, что ее пасынок – электронный робот, сначала долго подвергала его тестам, которые добывала неизвестно где, а затем, поняв, что он знает неизмеримо больше, чем она, и вовсе охладела к нему. То ли по этой, то ли по другим причинам, но отношения в семье начали портиться.
Усугубила семейный разлад ссора по совершенно ничего не значащему, по мнению Морозова, поводу. Как-то, возвращаясь с работы, они зашли в магазин, в котором обычно покупали гастрономию. Магазин отличался разнообразием ассортимента и сдержанностью, если не благожелательностью продавцов. Внезапно над самым его ухом раздался знакомый зычный голос:
– Альбина, зайди ко мне в кабинет!
Он обернулся и увидел Музу. Это была та же его напарница, которая таким же громовым голосом командовала тремя вечно полупьяными мужиками. Только теперь вместо грязного клеенчатого фартука на ней был белоснежный да еще и подкрахмаленный халат, а на голове вместо вязаной шапочки была солидных размеров шляпа из серебристой норки.
– Борька, – сказала она, вдруг увидев его, и засмеялась.- Боря!-но, заметив рядом с ним Милочку, вцепившуюся в его рукав, еще раз повторила: – Борис Алексеевич?
– Надо же, – растерянно сказал он, – Муза! Ты что, здесь работаешь? – вопрос был лишним.
– Директором, – сообщила она, поправляя шляпу.- Как ты ушел, я тоже скоро уволилась и в торговый техникум. Алкаша своего выставила. Вот теперь директором! Ну, а ты-то, ты-то как? Боря? Красивый! Смотрю, шапка дорогая, одет богато. Все нормально?
– Седины не хватает! – вторглась в разговор уже оправившаяся Милочка, заправляя выбившуюся прядь мужниных волос под шапку.
– Седина еще будет, насмотришься! – фамильярно, на 'ты' бросила Муза.
– Знакомься, Милочка, – засуетился Морозов. – Это Муза, о которой я тебе рассказывал. Муза, это моя жена, Милочка!
– Значит, рассказывал! – ее красное лицо даже посветлело, т- Значит, заняла я в твоей жизни какое- никакое место! Ну, что ж, когда чего нужно будет, колбаски твердокопченой, рыбки красненькой, заходите по старому знакомству! – и, легко неся свое полное тело, она пошла в соседний торговый зал. Перед тем как исчезнуть за стеной, она обернулась и как-то даже изящно помахала рукой.
Когда пришли домок, разразился грандиозный скандал. Милочка указывала на уровень его 'бывших любовниц', которым она 'вынуждена улыбаться' и так далее. Морозов сначала оправдывался, потом начал возражать. Александр, призванный обоими на роль арбитра, с присущим ему вниманием выслушал их и в пять минут логически доказал, что Милочка не права. Но какое может иметь отношение логика к ссорам молодых супругов. К ссорам, которые вырастают не из ошибок разума, а из чувств, только из чувств. О чувствах же компьютерный подросток не имел точного представления, а если бы даже имел, то не счел бы необходимым с ними считаться. Он наблюдал, и Морозов вдруг понял, что это для Саньки тоже школа.
Несмотря на весь прогресс, на всю эмансипацию, женщины продолжают жить в мужском мире. В мире, где законы существования придуманы мужчинами, в одних странах более великодушными, в других – менее. Кто знает, если бы продолжался матриархат, какими путями развивалась бы логика. Может быть, женская логика приводила бы к тем же самым выводам, что и мужская, но в совершенно другой, женской системе мышления и рассуждений. Может, в женской логике есть какие-то свои закономерности – ведь никто из мужчин не пытался этого выяснить, остановленный простой несхожестью.
Безусловно, женская логика должна быть не менее плодотворна, чем мужская. И хотя до сих пор на основе ее применении не создано сколь-нибудь значительных открытий или, хотя бы, рационализаторских предложений, это можно отнести к тому, что никто указанный творческий прием не использовал в соответствующих целях. Когда-нибудь человечество, наигравшись с бионикой, эргономикой и другими новейшими техническими увлечениями, использует женскую логику в целях стимулирования прогресса, и мужчины, окончательно научившись думать по-женски, доведут общество до сверкающих вершин, Итак, жизненные программы двух Морозовых заурядно не сошлись на проблеме 'чужой ребенок'. После ссоры Милочка неожиданно сразу потеряла интерес к хозяйству, стала готовить супы из пакетиков, как в недобрые времени морозовского люмпенства, и жарить готовые котлеты. Санька пытался возражать в интересах отца, но Борис Алексеевич попросил его не вмешиваться. Милочка же, не получившая достаточного воспитания в родительском доме и учебных заведениях, все чаще в разговорах с подругами по работе называла мужа 'мой тюфяк' и рассказывала подробности о своей семейной жизни. Как говорила ее подруга Вера, она 'соскочила с защелки'.
Морозов все это знал и чувствовал себя обманутым. В обмен за свою любовь он не получил обещанного. Его надули… ему подсунули… Он начал было задумываться о принципиальной невозможности семейного счастья и стал принуждать себя 'философски смотреть на жизнь'. Однако, окончательно стать вторым Сенекой или Конфуцием ему не дала судьба, в просторечии именуемая 'производственная необходимость'.
В один из ближайших к памятной ссоре и, может быть, удачнейших дней его вызвали в кабинет директора. Кроме 'самого' сидели главный инженер (или 'шеф') и какой-то сравнительно молодой, около тридцати пяти, человек в прекрасно сшитом костюме и модном импортном галстуке; обычно такие хорошо одетые и коротко, по-деловому подстриженные молодые люди выступают в роли заказчиков из солидных московских ведомств.
– Позвольте вам представить нашего ведущего конструктора, – сказал директор молодому человеку. – Борис Алексеевич Морозов.
– Очень прекрасно! – промолвил молодой человек, ослепил Морозова улыбкой и крепко пожал ему руку. – Петров Арсений Иванович, из… – и он назвал влиятельную организацию, связанную с космическими исследованиями.
– Мы можем начать наше маленькое совещание? – спросил директор у представителя.
– Да, мы в кворуме!
По-видимому, он хотел сказать, что все необходимые люди собрались.
– Видите ли, Борис Алексеевич, – молодой человек произнес его имя и отчество так, будто они не менее пяти лет проработали вместе, – в настоящее время готовится освоение Луны, для жизни на ней и
