- Сегодня - не надо! - добродушно засмеялся вождь - смотрите, ещё сколько осталось!
Собравшиеся зашевелились, зашумели и пир на ближней дачс покатился своим чередом. Ещё после одной перемены разговор нечувствительно перешёл на то, как попаданцы в своём мире дошли до жизни такой. Буржуазной по форме и антисоветской по содержанию.
Михаил спокойно пил вино, закусывал, отвечал на обращённые к нему реплики, стараясь по возможности свести к шутке или занимательному парадоксу плохо скрытые упрёки в измене делу социализма. Постепенно это начало ему надоедать и когда товарищ Микоян в очередной раз помянул о продовольственной независимости, столь опрометчиво потерянной страной в грядущее десятилетия, Щербинин достаточно резко поставил бокал на стол и заявил, обращаясь к невозмутимо пыхтящему трубкой вождю. Совершенно не учувствовавшему в общем потоке обращённых к попаданцу вопросов.
- Иосиф Виссарионович, давайте, наконец, поставим все точки над 'и'.
- Давайте - неожиданно откликнулся Сталин, спокойно выколотил трубку в глубокую пепельницу и встав, стал расхаживать по достаточно большому пространству у двух прикрытых шторами окон. Курительный аксессуар из рук он так и не выпустил.
- Я, товарищ Щербинин, не буду говорить вам о политической стороне свершившегося в вашем мире. С марксисткой точки зрения ничего нового - вождь ввернул в свою речь понравившийся ему оборот из доклада Капицы - там, у вас, не произошло. Об этом ещё Энгельс писал в 'Анти-Дюринге'. Подкуп верхушки рабочего класса крупной буржуазией. Согласны?
- В общем, можно и так сказать. Только откуда буржуазия взялась в Советском Союзе, да ещё крупная? Вы ведь, товарищи - Михаил обвёл взглядом притихшее собрание - уже лет десять как всех вывели?
- Меньше, меньше, товарищ Щербинин. Последних - только в тридцать седьмом году. Платформа троцкистской оппозиции и примкнувших к ним военных предусматривала реставрацию капитализма и эту, как у вас, 'приватизацию'. Скажете, нечего у нас приватизировать?
- Ну, как же - усмехнулся харьковский вице-премьер - есть, конечно. Все гиганты первых пятилеток и то, что от царя осталось.
- Это что же? - не удержался от вопроса Молотов
- Железные дороги, например. Порты, нефтепромыслы, да много чего ещё.
- Откуда взялась в Советском Союзе буржуазия? - Сталин, словно размышляя вслух, проигнорировал состоявшийся обмен мнениями - очень интересный вопрос. До сих пор марксистская теория и практика строительства социализма с подобным не сталкивались. Период НЭПа в качестве примера рассматривать нельзя. Это было временное отступление, буквально через несколько лет после социалистической революции. Опыт и навыки работы в частно-буржуазном обществе никуда не делись, и деться не могли. Мы сохранили господствующие позиции в сфере политической власти и основных отраслей промышленности. Фактически, НЭП был уступкой деревне, мелкому сельскому единоличнику. Именно в деревне тогда таилась основная угроза нашему делу. Социализм мог утонуть в море мелкобуржуазной стихии. Этого, кстати - Сталин остановился и посмотрел на Михаила - так и не поняли Бухарин с Чаяновым.
- 'Путешествие в мир крестьянской утопии' - Михаил вспомнил одну из прочитанных ранее книг.
- Читали, значит? - Сталин буквально ткнул в сторону Михаила трубкой - я то же. А теперь ответьте на один вопрос - могло ли то, придуманное Чаяновым государство, существовать в современной международной обстановке?
- Но такой обстановки могло и не быть - попытался возразить Щербинин - не приди Гитлер к власти ...
- Ошибаетесь - резко перебил его вождь - глубоко ошибаетесь! Гитлер, не Гитлер, какой-нибудь Рейхенау или Штрассер, всё равно! Общественные процессы в Германии всё равно бы вытолкнули наверх, к власти, политика-реваншиста. Слишком велико было унижение немцев после Версаля. Слишком глубоки разногласия между странами победившей Антанты.
- Сами понимаете - более мягким голосом продолжил генсек - что на те решения и процессы, заложившие основы послевоенной Европы, Советская Россия влиять никак не могла. Мы могли использовать, как у вас говорят, только 'ассиметричный ответ' через Коминтерн.
'Красный Жругр был слаб, слабее уицраора Германии, не говоря уже о Стэбинге. Но щупальца имел неимоверной длинны, ими он шарил в чужих шрастрах, отвлекая силы враждебный уицраоров на 'внутренние' проблемы, вынуждая их отказаться от прямого вторжения в Друккарг'. Пронеслась в голове Михаила неточная цитата из 'Розы Мира' Даниила Андреева.
Щербинин неопределённо пожал плечами.
- Мне трудно об этом судить. Многие предвоенные архивы у нас ещё засекречены, а вокруг истинных причин, того что случилось, столько всего наворочено, что уже не разобраться где истина.
- А вы постарайтесь - порекомендовал ему Сталин - мы вам поможем. Верно, товарищи?
Товарищи горячо одобрили почин вождя. Поможем, мол, заблудшим в трёх соснах капитализма найти истинный марксистко-ленинский путь. Михаил же не стал скрывать охватившего его скептицизма
- Исторические исследования это, конечно, хорошо, Иосиф Виссарионович. Но как быть с имманентным пороком советского строя, приведшим к его гибели?
В гостиной воцарилась глубокая тишина. Даже ложки-вилки перестали брякать о казённый фарфор. Вождь вернулся к отставленному стулу, положил сжатую правую ладонь на высокую спинку. Знаменитая трубка при этом торчала вверх нелепым углом.
- Что вы имеете ввиду? - сурово спросил генсек.
- Наличие двухконтурного управления государством - хозяйственного и партийного, идеологического. Здесь вы, товарищи - в контексте речи Щербинина это слово прозвучало неприкрытой издёвкой - недалеко ушли от древнеегипетских жрецов с фараонами и гвельфов с гиббелинами средневековья.
Если про жрецов краем уха, но слышали все, то про особенности политического момента начала второго тысячелетия был в курсе только сам вождь. Судя по заданному им Михаилу вопросу.
- Кто же здесь - он слегка повёл сжатой ладонью, не убрав её, впрочем, со стула - папа римский?
- Пока его нет, но зато есть Фридрих Второй Гогенштауфен. Это вы, товарищ Сталин.
Вождь засмеялся. Это было так дико для Михаила, что он удивился этим клокочущим звукам не меньше, чем хорошо преподанному юному Сосо курсу истории в провинциальной тифлисской семинарии.
- Интересная точка зрения - вождь уселся на своё место, дал знак наполнить бокалы. За столом поднялась обычная суета, с лёгким ощущением того, что пронесло.
Пока разливалась по хрусталю 'хванчкара', он, слегка посмеиваясь в усы, спросил у Щербинина.
- Кого из присутствующих вы видите командиром монгольских туменов в том походе к последнему морю?
Щербинина охватил азарт, сходный с чувством проскочившего впереди лавины лыжника.
- Разумеется Лаврентия Павловича.
Теперь засмеялись все, даже кандидат в Батыи. Михаил решил воспользоваться моментом и провозгласил тост
- Предлагаю выпить за неразрывную связь времён и непрерывное развитие человечества!
Благодаря воцарившейся за столом весёлой атмосфере такой слегка космополитический тост прошёл на 'ура'. Больше на серьёзные темы не разговаривали и в представительство Михаил успел приехать уже к двум часам пополуночи. Хорошо, что завтра никаких протокольных мероприятий не намечалось. Несколько совещаний с командированным в Москву специалистами, разговор с журналистом и вечером возвращение в родные пенаты. Вылет домой был запланирован на двадцать один ноль ноль.
- Что скажешь? - обратился Щербинин к Олегу, когда закрылась дверь за последним, срочно
