вызванным в представительство, специалистом.
Мирошниченко задумчиво барабанил подушечками пальцев по краю массивного стола и ответил после небольшой паузы.
- Странно. Всё вроде идёт по плану, но тут неувязка, здесь заморочка. Нас как будто в сторону отодвигают. Мягко-мягко.
- Вот именно - подтвердил его опасения Михаил - первоначальный энтузиазм у советских товарищей пропал и теперь они начинают потихоньку борзеть.
- Странно было бы ожидать другого - высказал своё мнение Мирошниченко - им от нас не надо ничего кроме технических достижений. Общение с потомками на другие темы развращает товарищей и вообще противопоказано советскому человеку. Хотя они и держатся, но всё-таки футурошок потихонечку- полегонечку разъедает советскую действительность. В личной сфере особенно.
- А - усмехнулся Щербинин - тебя то же спрашивают, что с ними дальше случится?
Олег кивнул.
- Даже коллеги - он тонко улыбнулся - стараются о себе узнать. Слухи-то и в НКВД ходят.
Одним из многих мемов, вброшенных в СССР поднаторевшими в информвойнах пиарщиками, был активно циркулирующий в стране слух о якобы хранящихся в харьковских архивах 'списках жизни' чуть ли не любого советского гражданина. Изустно передавалась небывалая весть о том, что там, в отдалённых пределах времени научились записывать основные вехи жизненного пути на особые грампластинки. Световые или магнитные и даже (даже!) выдавать их любому желающему. Как 'краткий курс' в городской или даже сельской библиотеке. Буде на то желание, любой мог узнать о любом очень многое - когда родился, где, как и на кого учился, работал и как обустраивал семейную жизнь. Если, она конечно была. Для сорокового года запись того, что ещё не случится в этом мире, но давно прошло 'по соседству' была своего рода гороскопом. Вариантом гадания в бане или на кофейной гуще и в придавленном атеизмом стране вызывало самый жгучий и яростный интерес. Особенно среди гражданок определённого возраста. Доходило до курьёзов - в соответствующих органах уже вели несколько дел оборотистых цыганок, выдававших себя за приобщившихся к будущим тайнам. На вопрос, откуда ромалы узнали то, что НКВД не под силу, смуглолицые гадалки шёпотом отвечали, что там, за кордоном, то же оказываются, цыгане есть. Вот они и продали собственным предкам то, что в будущем никакой тайной не является. А хочешь узнать, то позолоти ручку, яхонтовый! В качестве последнего аргумента клиенту демонстрировались компакт-диски разной степени потёртости. Сражённый таким артефактом клиент, а чаще клиентка, безропотно золотил, а иногда, как это случилось с известной актрисой, и бриллиантил. За что неудачливым предсказателям уже маячил нехилый срок за мошенничество.
В рукописи уже ходил краткий дайджест грядущих биографий знаменитых на то время людей. Благоразумно ограниченный, правда, известными актёрами, писателями и композиторами. Из видных политических деятелей там упоминался только безобидный Будённый и прошествовавший через весь двадцатый век Каганович. Но даже за этот, в общем-то достаточно пресный для начала двадцать первого века сборник исторических анекдотов, семейных хроник и слегка жареных фактов вполне можно было загреметь по этапу. Но на данный момент республиканские власти подобными фактами не располагали.
- Если нас всё больше и больше заталкивают в нишу узкоспециального консультирования - начал вслух размышлять Щербинин - то это может значить, кроме всего прочего ...
Он замолчал и внимательно посмотрел на Олега. Мирошниченко скривился, как от зубной боли, но фразу продолжил
- Что у них есть поток футур-информации помимо наших официальных структур. Так?
- Вполне. Ещё - Михаил отлистнул в своём блокноте пару страниц назад - смотри, что получается. Вот здесь, здесь и здесь - он с нажимом подчеркнул выделенные записи - новых планов совместной работы после десятого ноября просто нет. Ещё пара позиций отрабатывается до пятнадцатого и дальше то же пустота. Ничего нового, что каждую неделю появлялось эти три месяца. Как будто советским вдруг стало ничего не надо, а?
Мирошниченко выпрямился, слегка побледнел.
- Может надо, но уже без нашего участия? Что вам сказал Берия?
- Спросил всё ли в порядке с нашим оружием.
Долгие секунды они смотрели друг другу в глаза, пока Олег не хряпнул кулаком по столу.
- Бл .. ! Они кого-то завалят из наших стволов, а отвечать придётся нам!
Щербинин встал, направился к выходу.
- В аппаратную, быстро! - бросил он Олегу, распахнул дверь, приказал дежурному бодигарду.
- Срочно вызвать полпреда! Начальника охраны в кризисный центр!
Буквально бегом спустившись в надёжный подвал, встретив по дороге начальника охраны представительства, ранее отставного полковника СА Мелентьева, они прошли коротким коридором к прикрытой стальной дверью большой комнате, громко называемой 'кризисным центром'. На самом деле это помещение с экранированными мелкой металлической сеткой стенами и потолком служило дублирующими узлом связи и хранилищем всякого разного неприкосновенного запаса - от продуктов до уложенных в металлические шкафы оружия и боеприпасов. В случае крайней необходимости в нём можно было пережить даже химическую атаку или краткосрочное радиоактивное заражение местности - стоящая в дальнем углу громоздкая фильтровационая установка с запасом регенерирующих патронов позволяла продержаться около двух суток. Но это были такие крайности, о которых Михаил предпочитал не задумываться. По крайней мере, пока.
- Срочно видеосвязь с Харьковом - едва войдя, бросил он дежурному оператору.
Усевшись рядом на стандартное офисное кресло, Щербинин с нетерпением смотрел на манипуляции молодого сотрудника с парой компьютеров.
Судя по затянувшемуся набору команд, пожелание вице-премьера становилось всё менее и менее выполнимым.
- Что там? - с начинающим закипать раздражением спросил он слегка растерявшегося оператора.
- Канал упал, Михаил Анатольевич - не глядя на него ответил оператор, продолжая набирать непонятные вице-премьеру команды - скорее всего, повреждён оптико-волоконный кабель. Харьковский сервер не пингуется.
- Так - сказал стоящий за спиной Щербинина Мирошниченко - какая связь у нас осталась?
- С Харьковым? - уточнил оператор - только радио и обычная телефонная. Московская сеть работает нормально. Но выхода за неё сейчас нет.
- Так - ещё раз сказал Олег - не нравится мне это.
Сидевший молча Щербинин потёр подбородок и приказал оператору проверить доступность республиканского представительства в Горьком. Ответом было короткое 'нет'. Все современные для попаданцев каналы связи за пределами Москвы вдруг прекратили свою бесперебойную доселе работу. Остались только аналоговые радио - и проводные каналы. Если отбросить проходящие через советские АТС телефонные линии, единственным независимым и более-менее закрытым каналом связи представительства осталось только радио.
Мирошниченко развернулся и внимательно посмотрел на Олега с Мелентьевым. Оба 'силовика' растерянно молчали. В углу негромко шуршала система вентиляции, прогоняя кубы ещё чистого московского воздуха.
- Оч-ч-чень интересно - зло протянул Щербинин, повернулся к столу, снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер из висящего на стене списка.
- Щербинин. ... Где Сергей Михайлович? Уже едет? Хорошо.
- Михаил Анатольевич - обратился к вице-премьеру Мелентьев - необходимо задействовать режим 'крепость'. Разрешите выполнять?
- Действуйте - согласился Щербинин и бывший хозяин и начальник одного их Харьковских ЧОПов отправился переводить представительство в особый режим работы.
- Андрей - обратился Михаил к настороженно прислушивашимуся к начальственным словам
