объятиях.
Нэвил посадил ее обратно на место.
— И это благодарность за то, что я не дал тебе вывалиться, — сказал он, насмешливо улыбаясь. — Похоже, у нас сломалась ось.
Пока Нэвил не вернулся, она оглядела свою помятую одежду, разгладила костюм и поправила шляпку. Ее неприятно поразила мысль о том, что она пропустила их въезд в Париж, ужасная сырость портила ей настроение. Все это казалось плохим предзнаменованием предстоящих недель. Ей невыносимо было произнести даже про себя слова «медовый месяц».
— Мы не сможем ехать дальше, но мы недалеко от дома Андрэ. Я пошлю кучера за другой каретой.
— Должна ли я понимать так, что мы собираемся остановиться не в гостинице, а у кого-то дома?
Нэвил объяснил, что Андрэ и его сестра Рита Барро — его друзья детства.
— Меня не волнует, кто они такие, — раздраженно сказала она. — Я не собираюсь становиться объектом любопытства твоих друзей.
— Ради Бога, Колби, не будь ребенком, — бросил он ей в ответ. — Барро — очень милые люди, а я обычно занимаю комнаты на расстоянии мили от апартаментов хозяев.
— Вы могли бы посоветоваться со мной, — фыркнула она, совсем не уверенная в том, не была ли она упрямой сверх меры.
— Я был убежден, что тебе наплевать, где мы остановимся, если только я обеспечу тебе широкую кровать. И это, моя дорогая, я собираюсь сделать.
Колби пришлось довольствоваться этим ответом. Наконец-то он понял что-то из того, что она чувствовала.
— Но позвольте мне еще раз предупредить вас, мадам, — строго сказал Нэвил. — Барро и все мои французские друзья не должны знать, что это фиктивный брак. Ты будешь относиться ко мне с обожанием, независимо от того, в какой ситуации тебе придется это делать и как бы неприятно тебе это ни было.
— Многого же вы хотите от меня, — сказала она, поглаживая тонкие кожаные перчатки, лежавшие у нее на коленях, и глядя на дождь за окнами. Колби знала, что ведет себя дурно, но не могла остановиться. Они заключили сделку, и теперь она пытается изменить ее условия. И это после того, как он помог ей прошлой ночью. Она мало что помнила из того, что случилось, но, проснувшись утром, была очень взволнована, увидев, что он раздел ее.
— Меня, черт побери, очень мало волнует твое мнение, и в будущем оно будет волновать меня еще меньше, — сказал Нэвил, все больше распаляясь. — Я не позволю тебе делать из меня посмешище. Большинство французских браков столь же прагматичны, как наш, но супруги поддерживают видимость их. Ты будешь делать то же самое.
Он откинулся на подушки, вынул из кармана флягу, зажег сигару и стал с неудовольствием ждать, пока подоспеет помощь. Он кипел от негодования и не пытался это скрыть. Если и раньше у него были сомнения, то теперь Нэвил знал, что его брак был ужасной ошибкой. Будущее представлялось еще более унылым, чем прежде.
Отель Барро был парижским особняком семнадцатого века устрашающих пропорций. Колби не любила инкрустированную мебель золоченой бронзы, столь милую сердцу многих ее соотечественников. Она предпочитала работу Шератона и братьев Адаме. Тяжелые письменные столы и бюро, соперничавшие со столами с изящными, тонкими ножками, были лучшими примерами подобного рода. Бюсты мужчин из рода Барро, изваянных наподобие древнеримских сенаторов, толпились в каждом углу похожих на пещеры комнат. В этой семье явно считали, что «больше» значит «лучше», и дом был скорее похож на музей, чем любой другой из когда-либо виденных ею.
Резко контрастируя с обстановкой, Андрэ и его сестра были такими легкими по своим манерам и поведению, какими только можно было пожелать. Они встретили их теплыми улыбками и устроили им радушный прием. Встав на цыпочки, Рита обняла Колби и поцеловала в обе щеки так, как это обычно делают на континенте.
— Моя дорогая, в вас есть все, чего мне хотелось увидеть в той, на ком женится наш дорогой Нэвил, и я приветствую вас как сестру, — сказала миниатюрная темноволосая француженка, одобрительно оглядывая Колби с головы до ног.
— Теперь моя очередь, — настойчиво потребовал Андрэ Барро, отталкивая сестру локтем. — Мой дорогой мальчик, ты всегда понимал толк в красоте.
Нэвил покраснел. Он ожидал неумеренно радушного приема, но когда так и произошло, ему это не понравилось.
— Извините меня, леди, но я должен увести Андрэ, — сразу же сказал он. — Нам многое нужно обсудить.
Рита взяла Колби за руку, чтобы проводить ее в их покои, а мужчины удалились в кабинет Андрэ.
— Я понимаю, ты чего-то недоговариваешь, мой друг? — спросил Андрэ, наливая изрядные порции бренди. — Ведь это твое свадебное путешествие, не так ли?
— Конечно, но на самом деле это несколько больше, Андрэ, — сказал Нэвил. — Я здесь по важному поручению министерства иностранных дел.
— Ох уж эти англичане, никакой романтики, — улыбнулся Андрэ. — Лямур. Французский вариант мне нравится намного больше.
«Мне тоже, — сказал себе Нэвил, — но только не с этой ужасной женщиной, к которой я прикован цепями». Он не стал развивать тему и углубился в детали своей миссии.
— По данным МИДа бонапартисты недовольны, за этим может последовать насильственное свержение короля Луи, — объяснил Нэвил. — Ты слышал что-нибудь об этом?
Андрэ молча расхаживал по большой комнате, отличавшейся от остальных в доме своей простотой. Помещение в основном занимали полки из простого дерева с бухгалтерскими книгами, имеющими отношение к огромным поместьям и финансовым делам семьи Барро.
— Как ты знаешь, я ненавижу политику, но, конечно, и до меня доходят слухи, — сказал он, наконец. — Луи делает все возможное, чтобы нейтрализовать оппозицию, но ему не всегда это удается. Последователи Наполеона никогда не будут довольны и не дадут королю достичь этого.
Нэвил достаточно хорошо знал Андрэ, чтобы понять, что его друг не останется в стороне и не позволит своей любимой Франции пасть без борьбы. Барро были оплотом старого режима и приветствовали возвращение Бурбонов с распростертыми объятиями. В свое время они тайно перевезли семью и значительную часть своих капиталов в Англию. Андрэ и Нэвил познакомились в школе, между ними возникла дружба, неподвластная ни времени, ни расстоянию.
— Что ты слышал, Андрэ? — спросил Нэвил, возвращаясь к вопросу, больше всего беспокоящему его. — Лондон стремится к миру и стабильности. Луи в опасности?
— Тронуть его было бы сумасшествием, — ответил Андрэ, наполнил доверху стаканы и подошел к своему столу. Он достал какие-то бумаги. — Просмотри это до обеда, если, конечно, сможешь удержаться от любовных утех со своей очаровательной женой.
— Ты неисправимый романтик, Андрэ, — сказал, вставая, Нэвил.
Андрэ не понравились тон и вид друга. Будь то англичанин или кто другой, но с женщиной, подобной Колби, ни один мужчина не будет в свой медовый месяц заниматься политикой.
Прежде чем отвести Колби в комнаты, приготовленные для них с Нэвилом, Рита Барро провела короткую экскурсию по дому. Спальня для гостей была такой же величественной и так же обставлена тяжелой мебелью, как и приемные покои внизу. Практически всю комнату занимала громадная деревянная кровать, богато украшенная резьбой и покрытая малиновым с золотой росписью вельветовым покрывалом.
Колби остановилась, пораженная ее размером. Она отвела глаза, скрывая свои истинные чувства и рассыпая комплименты по поводу жилья. Колби молилась о том, чтобы не выдать себя.
Проницательная француженка увидела достаточно, чтобы почувствовать жалость к своей новой подруге. Если она не ошибалась, то по всем признакам Колби была невестой, со страхом ожидающей своей первой брачной ночи. В Рите шевельнулась характерная для французов приверженность к романтике и к физической любви. Будучи настолько везучей, чтобы заполучить Нэвила Браунинга, нужно быть
