– Леха! – засмеялась Оксана. – Ты чего? Думал, что я буду ревновать?
– А ты, типа, не стала бы? – спросил он, глядя исподлобья.
– Мы что, в детском саду, что ли?!
– Нет, ты скажи: не стала бы? – настойчиво повторил Алексей.
– Леш! Ты свободный мужчина, ты можешь любить, кого хочешь, жить с кем хочешь. При чем здесь я?
– Вот и я начал задумываться, при чем здесь ты? – задумчиво сказал Алексей. – Раньше я боялся, что если ты узнаешь о наших с Соней отношениях, то ты либо ее уволишь, либо меня, хотя, разумеется, понимал, что между тобой и мной точно ничего быть не может.
– Ерунда какая! – возмутилась Оксана, хотя уже осознавала, что Алексей прав. И она, разумеется, уволила бы его, придравшись к какой-нибудь мелочи.
– Может и ерунда, но когда ты познакомилась с Александром, у меня появилась надежда, что наконец- то мы с Соней перестанем скрывать, что давно уже живем вместе.
Оксана почувствовала, как от лица отхлынула кровь.
В полумраке ресторана Алексей не заметил, что Оксана побледнела, и продолжал говорить:
– Но когда ты уехала к нему в деревню и фактически бросила нас с Сонькой, я вдруг понял, что мне тебя очень не хватает.
Оксана злорадно улыбнулась. Настроение испортилось.
– Поехали домой, – сказала она и встала.
В пустой квартире Оксана ощутила весь ужас одиночества. Чтобы разогнать мрак в душе, она попыталась вспомнить что-нибудь веселое из событий последней недели. «Рыжий котенок, козлята, жеребенок… они такие забавные». Нет, веселее не стало.
Оксана встала, подошла к окну и задернула шторы. Сев обратно в кресло и поджав ноги, она еще раз попыталась мысленно вернуться в деревню. Вспомнился момент, когда они с Александром только приехали. Навесной мостик скрипел и качался. Они шли в метре друг от друга, даже не помышляя взяться за руки, не говоря уже о чем-то большем. Было тоскливо, солнце садилось…
Оксана открыла глаза.
«Надо же! – удивилась она. – Я бессознательно задернула шторы, как только в воздухе появились первые закатные тона. Почему же я так его боюсь?»
Она снова встала, подошла к окну и отодвинула плотную занавеску в сторону. Красное солнце отражалось в стеклах соседнего дома. Сжав зубы, Оксана посмотрела в глаза заката. Мурашки побежали по спине, дыхание остановилось.
«Вспоминай, Оксана, вспоминай! Почему? Кто из твоих предков? Что произошло?»
Она уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза, погружаясь в память. Вспомнился сон, который часто снится. Она стоит и смотрит на закат. Красное солнце и облака, похожие на дым.
Дым! Это не облака, это самый настоящий дым! Что-то горит. Но что? В этот момент Оксана всегда разворачивалась и начинала убегать. И сон заканчивался.
На этот раз Оксана решила остаться. Она мысленно вернулась в происходящее во сне и ощутила, что стоит в толпе народа.
Судя по тому, что взгляд скользил над головами людей, она смотрела глазами высокого человека. Рядом стояла худощавая пожилая женщина. Ее тонкие губы были сжаты и растянуты в злую улыбку. В прищуренных глазах сверкала месть.
– Смотри, смотри! Чего же ты отворачиваешься? Смотри и запоминай, как карает божья десница поганых язычников!
Оксана почувствовала, как дрожат губы, и закрыла ладонью рот. Рука нащупала жесткие волосы на подбородке. Борода! Значит, это мужчина. Его всего трясло, в горле стоял ком. Усилием воли Оксана заставила себя, вернее его, поднять глаза и взглянуть туда, куда указывала женщина.
Горел дом. Огонь гудел, взвиваясь над крышей. Деревья, растущие рядом, превратились в обугленные коряги, а те, что росли поодаль, тлели, источая живыми ветками сизый дым.
«Почему никто не пытается тушить?» – удивилась Оксана, но почувствовала, что тот, чьими глазами она сейчас смотрит, не ощущает по этому поводу ни малейшего удивления. В его душе сейчас кипит горчайшая смесь других эмоций.
Самая яркая из них – это ужас от потери любимой, ужас от внезапного вселенского одиночества. Но самым страшным было то, что это из-за его трусости, из-за его сомнений и метаний она сгорела заживо. Он ненавидел себя за эту слабость, за то, что не смог пойти наперекор этой дикой безумной толпе. Для них это зрелище – демонстрация гнева Божьего, хотя в руках у зачинщиков еще дымятся смоляные факелы.
Оксана открыла глаза. Что это за видение? Кто этот мужчина? Что произошло? А главное – как изменить эту ситуацию? Ответов не было. Она хотела еще раз взглянуть на закат, чтобы вновь погрузиться в глубину памяти, но солнце село, и окна соседнего дома почернели. В душе остались только пустота, как на пепелище, и вопросы.
«Вопросы были заданы, поэтому ответы на них обязательно придут», – успокоила себя Оксана и легла спать.
На следующий день она пришла в офис после обеда. Сухо поздоровавшись с Соней, вошла в кабинет директора без стука и приглашения.
Алексей сидел за столом и читал какой-то журнал явно не делового содержания.
– Чем это ты в рабочее время занимаешься? – как бы в шутку спросила Оксана, но по интонации было заметно, что такое поведение своего преемника ей не по вкусу.
Алексей пожал плечами и закрыл журнал.
– Когда ты в рабочее время составляла гороскопы, тебя никто не упрекал, – тоже, как бы в шутку, сказал он.
В комнате возникли вибрации раздражения и взаимного недовольства друг другом.
– Да ладно, все нормально! – разрядил обстановку Алексей. – У меня обеденный перерыв, решил немного отвлечься. Ну, рассказывай, как там Елена Сергеевна? Как Аленка? Что врачи говорят? Анализы сдала?
Оксана села, грустно подперев голову рукой.
– Анализы сдала, маме лучше, у Аленки никаких видимых изменений. Лежит, смотрит в потолок, молчит. Врачи, правда, говорят, что состояние стабилизировалось…
– А что ты тогда такая?
– Какая?
– Сама знаешь какая. Что случилось? Ты чего психуешь?
– Я? Психую? Хм…
– Ксюха! Видно же, что ты не в духе. Я, конечно, не психолог, но тут не надо специального образования, чтобы понять, что тебя что-то гложет.
– А мама в больнице, этого не достаточно для отсутствия душевного равновесия?
Алексей захлопал глазами, понимая, что крыть ему нечем.
– Как хочешь! – пожал он плечами. – Но сама ты знаешь, что причина не в маме и не в Аленке.
Оксана сжала губы и покачала головой.
– Я с удовольствием поделилась бы с тобой причиной, но…
– Конечно! Где уж мне понять?
– Да, ты тут ни при чем, просто у любого состояния всегда множество причин, понимаешь?
– Увы, нет…
– Каждая причина сама по себе не достаточна для того, чтобы повергнуть человека в депрессию. А вот множество мелких… – Оксана вздохнула. – Логически болезнь мамы – это самая серьезная причина, – продолжила она свои размышления, – но на самом деле, ты прав: состояние тоски создает вовсе не она. А то, что реально гложет, если это озвучить, покажется абсолютным бредом, и даже более того – жутким эгоизмом. Любой нормальный человек, услышав правду, скажет, что у меня нет никакой совести. Переживать о такой ерунде, когда у меня мама в больнице…
– И что же это за ерунда, если не секрет? – Алексей был неузнаваемо серьезен.
– Да… вчерашний закат душу растравил.
