групповая цель. Идёт сюда.
— Ибрагим Магометович, сколько готовых машин?
— Четыре.
— А лётчиков?
— Я и мой ведомый.
— Меня зачем обижаешь, Ибрагим! — раздался голос Матвеева.
— Вылетаем четверкой, Матвеев – мой ведомый.
Тут раздаётся голос Филиппова, который сидел в углу и молчал.
— Андрей Дмитриевич! Мне товарищ Сталин, лично, приказал вас в бой не пускать!
Все уставились на него.
— Саша, я не могу послать одну пару против 40 самолётов. Они подойдут сюда тогда, когда наши будут садиться. Чтобы нас с тобой наказали, надо ещё вернуться. Отставить разговоры. По машинам!
Англичанин сказал, что сейчас будет взлетать дежурная пара 'харрикейнов'. Торопливо идём к стоянке.
Проходят 'харрикейны', взлетаем. Дзусов с Виктором чуть ниже впереди, мы с Никандрычем чуть сзади и выше. Ещё ниже два 'харрикейна', но связи с ними нет. Через 14 минут замечаем группу самолётов ниже нас: 'фиаты' и две девятки Ю-87.
— Дракон! Работаешь по правой девятке. Мы – по левой. Бей по ведущему.
— Понял вас, АД-2!
'харрикейны' вступают в бой с 'фиатами'. Атакую сверху сзади, экономлю патроны, очередь два снаряда, ведущий 'лапотник' складывается, боевой разворот. Вроде всеми шестью попал. На перевороте вижу, что их осталось только семь. Молодец, Матвеев. В правой девятке вижу взрыв бомбы. Три самолёта падают. Ещё один заход, от 'лапотников' тянутся трассеры, меняю угол, захожу справа, соствариваю несколько штук, очередь, один переворачивается и загорается, двое начинают дымить и снижаться. Остальные бросают бомбы и с переворотом уходят в пикирование. Теперь 'фиаты'!
— Дракон, бомбёры кончились, пошёл вниз!
— АД-2, я внизу, работаю!
Внизу каша из самолётов, 'фиаты' пробуют клевать англичан. 'фиатов' много, но у англичан выше скорость. Один из 'фиатов' уходит со снижением вниз к морю. Вижу пару 185-х. Выбрал цель, атакую. 'Ник-1! Оттянись, прикрой, атакую!' Очень быстро сближаюсь, очередь, чуть от себя, проскакиваю мимо. Их удобнее атаковать снизу. Никандрыч сбивает 'фиат', потянувшийся за мной. Успели сбить по одной машине, и итальянцы начали выходить из боя. Даю команду отходить. Пара 'харрикейнов' ниже, один дымит, второй крутится возле него. Загорелся! Летчик выпрыгнул. Англичанин начал пристраиваться к нам. Пришлось сбросить скорость. Нам на встречу две пары 'мордатых', даю команду преследовать итальянцев.
— Ад-2! Приказано сопроводить вас! — 'Ну, Саша! Всех запугал!' Жарко! И этот английский жилет здорово мешает оборачиваться. Сели. Саша тут как тут.
— Ты чего в командование вмешиваешься? — а он показывает мне две дырочки от пуль в хвосте моего самолёта. — Ну, стрелки зацепили! Вон на самолёт Ибрагима посмотри.
Все столпились возле самолёта командира полка. Ему крепенько попало осколками от взрыва бомбы. Потом все пошли в класс на разбор. Полк потерь не имел, если не считать ранение старшего лейтенанта Попова. Виктору зацепило ногу из пулемёта, когда атаковали Ю-87. Из боя не вышел. Прикрывал командира до последнего. Удар по аэродрому состоялся. И удачно! Англичане посылали 'лайтнинг', но данных разведки пока нет. Свои сбитые самолёты отдал в пользу полка, чтобы Саше не попало. Из 24 мессеров сбили 18! У немцев явно шпион на острове! Подсчитав англичан, они пропустили атаку наших! Т. е. прекратили вести наблюдение! Больше всех сбили Дзусов и Попов! Девять самолётов! Англичане потеряли 5 'харрикейнов'. Один – взорвался в воздухе. 'Мессер' сильно уступает нашим в скорости и вертикальном манёвре. Летчики первой говорят, что могли догнать оставшихся, но получили приказ на отход.
Приехало 5 англичан на джипе, те, которые вылетали с нами. Просят посмотреть 'мордатых'. Приглашают всех на пьянку вечером: 'Нас бы сегодня всех одели в деревянные бушлаты!' Отказываемся. Объясняем, что ночью будут другие 'гости'.
День прошёл спокойно, но вместо отдыха лётчики помогали готовить аэродром к ночным вылетам.
Ночь была полным сумасшествием! Немцы подняли 82 транспортника, и, несмотря на то, что мы сбили и повредили 24 из них, ночью выбросили десант в восточной части острова. Десант сильно разбросало, и бои шли почти по всему острову. Основной удар немцы направили на Ларнаку и Фамагусту, и пытались взорвать доты и капониры, прикрывающие очень удобные пляжи для высадки десанта. Особо тяжелые бои развернулись у залива Голден Бей. Весь день полк вылетал парами на штурмовку. Запас РСов таял на глазах. Очень хорошо себя проявили бойцы Стирлинга и Старинова. Илья Григорьевич выделил батальон из бригады и отправил его в Ларнаку. А я нанёс ещё один штурмовой удар по аэродромам на Крите. Зенитным огнём был сильно поврежден самолёт капитана Никольского, но английские 'каталины' успели выхватить его из воды из-под носа у немцев. Сейчас с англичанами стало работать легче, т. к. командир крыла Адамс перебрался к нам, вместе со всеми своими летчиками. В районе их аэродрома идёт обстрел из миномётов. Сгорело два капонира, к счастью, пустых. К вечеру Старинов доложил, что немцы у Ларнаки ликвидированы. Ближе к ночи организовали ещё один вылет на штурмовку аэродромов Крита. Две пары 'харрикейнов' подсветили осветительными бомбами оба аэродрома, а мы проштурмовали стоянки и солдат на погрузке. Вторую волну воздушного десанта мы сорвали, а подошедший английский отряд кораблей долго вёл артиллерийский бой в ночи с морским десантом и его прикрытием. Днем отбивали атаки итальянских торпедоносцев на отряд из двух крейсеров и шести фрегатов. А англичане добивали остатки парашютистов. Ночью бои усиливались. Стирлинг предпочитает действовать ночью. Бригада Старинова потеряла двадцать человек, и 45 ранеными. На четвертые сутки в Киренаике начали выгрузку обещанные дивизии из Бейрута.
Появились Митчелл и Уэйвелл, и от имени его Величества Георга VI поблагодарили полк и бригаду за оборону острова. Тут мы узнали ещё одну особенность службы в РАФ! Маршал Митчелл привез большой саквояж с фунтами стерлингов. Оказывается, в RAF существуют премии за сбитые, подтверждённые, самолёты.
— Я знаю, почему вы прилетели сюда: вы решили ограбить старину Джорджа! — сказал улыбающийся маршал Митчелл. — 'Каталины' не успевают возить пленных лётчиков!
Затем он прошел по стоянкам, внимательно рассматривая самолёты.
— Я таких ещё не видел! — он вскочил на крыло и уселся в кабину – А мощность двигателя?
— 2200 л/с.
— Ого! Американские? А что за пулемёты?
— Здесь три пушки ШВАК-20 и два пулемёта БК 12,7 мм. Двигатели русские.
— Поэтому 'эмили' и разваливаются!? У вас потери есть?
— Три самолёта. Лётчиков не потеряли. Один сбили зенитки, упал в море, два – вон лежат. Повреждено шасси, поэтому садились на живот. Придет следующий транспорт – починим. У нас очень большой расход ракет. Надо заказывать в Москве, но с доставкой могут быть проблемы. Скорее всего, пройти судам будет сложно.
— Да, надо бы продумать вариант быстрой доставки. Нам бы пригодились такие самолёты под Аламейном. Там дела идут всё хуже.
— Эти машины не предназначены для штурмовки. Вам больше подойдут Ил-2.
— Сюда летит большой бомбардировщик. Он сел сегодня в Тегеране. Завтра будет здесь.
Я посмотрел на Голикова:
— Это за нами! Будет нам на орехи.
Действительно, прилетел ТБ-7, привёз крылья и ЗиП. Мы оставили его в Никосии для Старинова, а сами вылетели на ПС-84, вкруговую через Иран, через два дня получили нагоняй от Сталина, за то, что оставались на острове, а не улетели сразу после переговоров с англичанами. Он обстоятельно поинтересовался успехами сводного полка и тем, как насколько отличается выучка англичан и немцев от нашей. Я доложил, что англичане заинтересовались ударной мощью наших самолётов, и что, скорее всего, перестанут вставлять палки в колёса наших отношений с американцами, т. к. теперь они заинтересованы в
