такая слава, не так ли? В общем, конечно, переживём и такое, но мне бы не хотелось, чтобы подобное обсуждалось у меня в империи, а уж тем более за границей. Во вторых, хочу, чтоб дети на меня не обиделись, если вдруг всплывёт истинная причин отправки этих двоих на войну. Аальсту этот поход дорого обошёлся. Он потерял способности. Вполне могу представить реакцию Сюзанны, если кто нашепчет ей на ушко, что это из-за меня…
В третьих, мы с тобой договорились, что посмотрим, как оно будет, если их разлучить. Мне кажется, время пришло. Скоро полгода, как они перестали видеться. Пора посмотреть, что вышло из этой затеи. И в четвёртых…
— Ты хочешь, чтобы они опять встречались? — резко перебила его жена.
— Мы договорились, — император, не мигая, смотрел на жену, — дать им время. Срок вышел. Договорённости нужно соблюдать.
— … А в четвёртых? — скривилась та.
— Мне вдруг пришла в голову одна забавная мысль… Эта Терская… Судя по докладам — очень сильна. Первый курс только закончила, а уже такие результаты! А что будет, когда она выучится? Не зря же Хель ей цветок презентовала! Такой силы маг в семье… не так уж плохо… опять же, наконец-то дар может детям передаться… да и связи с магами станут крепче… Войдёт в их совет… Помогу… Вот тебе и ответ на твой вопрос, — «а случись, что, кто Динию на помощь придёт?» — император, закончив рассуждать глядя в угол кабинета, повернулся к жене.
— … Что-о? Ты хочешь, чтобы
— Мда… — побарабанил пальцами по столу император, — это она как-то зря сделала… хотя, вспоминая, как она смотрела на сына, мне кажется, что вряд ли она что-то Аальсту позволяла… Ну если только из желания отомстить. Тогда она просто дура и значит тем более, нам нужна определённость в ситуации. Пусть встретятся и поговорят…
— Тогда я им всё расскажу! Я всё им расскажу! — вскочила сидевшая в кресле императрица.
— Ничего не имею против, — ответил Хайме.
— … Чем скорее все переругаются, тем лучше… — спустя несколько секунд пробормотал он себе под нос, оставшись один, — быстрее всё закончится. Хватит тянуть! Скандал так скандал. Переживу… Мне нужно делами империи заниматься, а не семейные дрязги разбирать…
… Может на охоту уехать? — ещё несколькими мгновениями спустя пришла ему в голову заманчивая мысль, — всё одно не поработаешь… В лесу тихо… А ведь эльфы должны любить охоту! Или нет? Нужно подумать об этом… Но уж на лес то они точно с удовольствием посмотрят! Отдохну, да и заодно посмотрю, что там у егерей? Есть что гостям показать, или нет? Да! Нужно будет ещё магистра Белого Ордена пригласить на беседу. Как бы чего они не выкинули. Эльфы ведь не люди… Сплошные заботы!
— Всё же едешь? — спросил я Стефи, стоя рядом с ней, у кареты, заложив руки за спину.
Она хмуро кивнула. Стефания собиралась во дворец. Решила расставить точки над
— Смотри, — предупредил я тогда, когда она пыталась узнать моё мнение — как ей быть? — это может быть больно. Лучше напиши, что не можешь. Занята. Голову мыть будешь!
… Голову? — свела брови к переносице Стефи, пытаясь понять услышанное, — что за ерунда?
— Вот именно ерунда! Зато прекрасно даст ему понять, насколько ты ценишь его приглашение. И что для тебя в жизни важнее.
— Так нельзя! Он же принц… Это неуважение к императорской семье.
— Ну, если ты считаешь, что использование тебя в качестве комнатной собачки, которую можно пнуть под диван, если надоела, а потом свиснуть, когда захочется поиграться, это нормально — то нет вопросов! — индифферентно пожал плечами я, — а что ты мне тогда плела, в походе?
Стефания долго молчала, опустив вниз голову. Наконец она произнесла: Я хочу видеть его глаза. Я сразу всё пойму, когда в них посмотрю…
Ну-ну, мазохистка… Письмо тебе в руки! В общем, она решила ехать.
— Что ж… Удачно повеселиться, — напутствовал я её, подавая руку и помогая взобраться в карету.
Испорченный вечер
Небольшой полукруглый зал. Узкие окна, с «навороченными» гардинами розового цвета. В окна смотрят синие сумерки. Большой чёрный рояль, на котором лежит три гитары. Грифы гитар украшены пышными разноцветными бантами. По всему залу расставлены небольшие диванчики и банкетки с яркой обивкой. Красной, синей, зелёной. Светлые деревянные стеллажи делят пространство зала на множество уютных уголков, каждый из которых выдержан в одной цветовой гамме. У стен приткнулись два столика под белыми скатертями с лёгкой закуской: ломтиками — сыр, буженина, рыбка, свежий хлеб. Вазы с фруктами. Бутылочки со сладким ликёром и прозрачного стекла кувшины с холодным фруктовым морсом. Ещё один стол, «сладкий», стоит уже не у стены, а по центру. На нём, на низких стеклянных блюдах несколько видов пирожных, сахарные «тянучки» и ириски. В зале уже есть человек пять приглашённых гостей, которые стоя в неком отдалении, смотрят, как хозяйка на входе, принимает ещё одну гостью.
— Добрый вечер, баронесса.
— Добрый вечер ваше высочество… Добрый вечер, ваше высочество принц…
Стефания повернулась и сделала поклон, вышедшему, сбоку, из-за стеллажа принцу, по всем правилам этикета приветствуя высоких особ. Особы, в свою очередь ответили скупыми кивками и уставились на неё, разглядывая. Во взглядах их была холодность и неприязнь.
— Прошу простить ваше высочество, но Эриадор Аальст не смог ответить на ваше приглашение… он просил передать вам письмо с его извинениями…
Озарившая было лицо Стефании радость при виде принца, потускнела, увидев выражение с которым он смотрел на неё. Нахмурившись, она протянула принцессе маленький узкий конверт. Молча приняв его, принцесса чуть кивнула и продолжила хмуро разглядывать баронессу, не спеша его вскрывать. Стефания была в блестящих чёрных сапогах, до колена, на высоких тонких каблуках. Сверху — не застёгнутая штуковина, классифицируемая Эри как «пиджак длинный, женский, до бёдер», под ним белая шёлковая блузка с салатовым шейным платком, заколотым серебряной брошью с фиолетовым камнем. Чёрного лёгкого шёлка широкие короткие штанишки, чуть заправленные в сапоги. Чёрный пояс с большой круглой пряжкой, по которым разбежалась россыпь мелких прозрачных камней и висящий на нём, на толстой серебряной цепочке, небольшой кинжал. Тоже в ножнах чёрного цвета, с серебряными кольцами по ним и рукоятью кинжала тоже из серебра. Плюс — строгая причёска, помада на губах и тушь на ресницах. На лацканах пиджака — значки тёмного и целительского факультета и орден. Стефи была в образе воительницы. А именно — «боевая магесса в строгом костюме». Отцом образа был Эри, маявшийся бездельем в промежутках между состояниями беспамятства. Стефания, получившая из имперской канцелярии деньги, положенные ей за орден, оплатила материал и работу портного. Она конечно понимала, что приглашена она во дворец не на официальное мероприятие, а на домашние посиделки, но другого наряда, достойного того чтобы появиться на глаза принца, у неё не нашлось. Конечно, она заказала себе два новых платья, но в никакое сравнение с Эриной «концепцией» они не шли. Нет, они конечно очень миленькие и ей очень идут, но сейчас это было не то. Для выяснения отношений, костюм с элементами мужской одежды и военными атрибутами подходил лучше. Стефи чувствовала себя в нём гораздо уверенней. Да и выглядела она в нём… Как сказал Эри на генеральной примерке — «отпад обалденный». Студенты, случайно попавшиеся навстречу, по пути до кареты, стали ярким подтверждением правдивости его слов. Да и сейчас, приглашённые гости, заметив Стефанию, прекратили разговоры и, выстроившись в шеренгу, молча, разглядывали её наряд.
