так, — она расставила ноги, а руки вытянула в стороны.
— Это зачем такой цирк? — спросил Егорка.
— Чтобы машину остановил.
— А дальше?
— Чтобы Витьке своему сказал — пусть руки не распускает!
— Не знаешь ты его отца. Он бы и машину не остановил. Через тебя переехал бы.
От изумления серпики Наташиных бровей чуть распрямились.
— Переехал бы? Через меня? А какое имеет право?
— Ты, Егорка, в самом деле что-то не то сочиняешь, — сказала Нина Михайловна. — Кирюшина я хорошо знаю. У нас в заготовительном цехе он работает. Механиком. Специалист Василий Степанович отменный. Рационализатор, в цехком избран. Даже портрет его на Доске почета висит.
— Тетя Нина, а так тоже бывает, — словно конфузясь, проговорил почти все время молчавший до этого высокий, с коротким ежиком волос на голове Сережка. — Я рассказ читал: один тоже, на работе самый-самый передовик, премию получал, а дома дети и жена от него по соседям прятались.
— Видишь, — наставительно, как взрослый, сказал Егорка матери. — Может, и Кирюшин такой. А про Витьку своего, — посмотрев на сестру, добавил он, — это уж точно: и разговаривать бы не стал. Разбирайтесь, мол, сами.
Владик из этого разговора мало чего понял — что к чему, но расспрашивать было поздно.
— А вот и наша радуга, — сказала тетя Нина и подошла к калитке. Доски калитки были выкрашены в разные цвета: красный, синий, зеленый.
Владик очутился в небольшом дворике, где перед окнами дома росло много цветов, и лишь теперь, в эту минуту, со страхом подумал, что сейчас увидит дядю Ваню. Вспомнились слова матери: «Полный инвалид. Только и осталось, что название — человек».
Возле желтенького крыльца с, тремя ступеньками их встретила бабушка — мать дяди Вани. Была она седая и выглядела совсем старой, может быть, еще и потому, что один глаз ее был прикрыт, будто спал.
— А я все жду, да жду, — бойкой скороговоркой сказала она, — да все в окошко поглядываю. Вот и проглядела, одним-то глазом.
Тетя Нина обняла ее, быстро спросила:
— Ваня как?
— Слава богу. Ждет. Побрился.
Тетя Нина взбежала по ступенькам и скрылась за дверью. Даже про Владика ничего не сказала. Положение поправила Наташа:
— Баба Катя, а это — Владик. К нам приехал. Посмотри, какой он красивый.
Владик смутился. Он нередко слышал про себя: умник, прилежный, послушный. Но чтоб девчонка красивым его назвала…
Поддакивать внучке бабушка не стала. Зато рост нежданного дорогого гостя умилил ее:
— А какой был махонький! Вот на эти самые ступеньки руками помогал себе взбираться.
— А здесь, гляди, родинка у него, — чуть не касаясь пальцем щеки Владика, сообщила Наташа.
Егорка поморщился:
— Указку возьми — это у него глаз, это рот! — И он поднялся на крыльцо. — Идем, с отцом поздороваешься.
Иван Петрович лежал на кровати. Лицо и руки у него были очень худые. Но Владик не худобе поразился, а тому, что не увидел черных, густых усов. А вот глазам Ивана Петровича не удивиться было трудно — они смотрели весело и зорко.
— Ну и ну! — смешно оттопырив губы, протянул Иван Петрович. — Парень-то — Добрыня Никитич! В перспективе, понятное дело.
Нина Михайловна, сидевшая тут же на кровати, добавила:
— И заметь, Ваня: сплошной отличник. Питается, в основном, клубникой, рисовой кашей и книжками. Это и тебя, Егорка, касается: «Детей капитана Гранта» Владик за два дня проглотил.
— Вот такущую? — не поверил Егорка. — Страниц на шестьсот?
— Шестьсот семьдесят одна, — уточнил Владик.
— Нет-нет! — Егорка отчаянно замахал руками. — Клубнику глотать — пожалуйста! А «Детей капитана» не хочу.
Шутка в этом доме, как видно, была в большом ходу. Смеялась тетя Нина. И лежавший Иван Петрович в улыбке показал весь ряд белых зубов. А пышные банты на тугих косах развеселившейся Наташи порхали, как бабочки.
И Владику вдруг почудилось: дядя Ваня сейчас встанет и пойдет по комнате.
Голосование
Как знать, возможно, Нина Михайловна и не вспомнила бы о своем обещании приготовить шоколадную колбаску с орехами, но об этом помнила Наташа. Передник с кружевами и кармашками, который она надела на васильковое платье, видимо, очень нравился ей. Готовили колбаску на кухне, но все же Наташа несколько раз появилась в комнате, где четверо ребят сидели возле кровати Ивана Петровича.
В очередной раз забежав в комнату, она сказала:
— Мальчики! Нужна рабочая сила.
Но поскольку ни брат, ни длинный Сережка, ни даже Владик, занятые разговором, и головы не повернули, то на призыв молодой хозяйки откликнулся лишь Толик.
В дверях Наташа чуть задержалась: может, и Владик все же проявит интерес к кулинарным делам? Нет, разговором увлекся…
Вся обязанность «рабочей силы» состояла в том, чтобы помолоть на ручной мельнице орехи. Ну и работа — три минуты покрутить ручку жестяной мельницы, похожей на мясорубку! Это мясо крутить — мужская работа. Какие-нибудь жилы попадутся — такую силу приложить надо, что стол от пола отрывается. А тут и кошка могла бы покрутить, если научить ее.
Но Толика нисколько не смущало, что ему поручена такая несерьезная работа.
Покончив с орехами, он отвернул мельницу и, хотя Наташа не просила об этом, разобрал на части, вычистил все и снова собрал.
— А что еще делать? — Толик несмело улыбнулся.
— Спасибо. Сейчас ты мне пока не нужен… Но можешь посидеть здесь, — разрешила молодая хозяйка. — Посиди.
— Наташ, ты ведешь себя как наследная принцесса, — сказала тетя Нина. — Может, Толику к ребятам хочется пойти.
— Но мне надо что-то спросить у него. Садись, Толик.
Распоряжения «наследной принцессы» для Толика, как видно, не были в тягость. Он охотно оседлал трехногую табуретку.
— Спросить хотела? О чем?
— У меня руки в муке, — сказала Наташа. — Подвяжи, пожалуйста, на спине косу.
Тут Толик растерялся:
— Как ее подвязать?
— Ну, конечно, не морским узлом! Просто подвяжи, чтобы не мешала.
На это нехитрое дело Толику понадобилась целая минута.
— Бантиком завязываешь? — не поворачивая головы, поинтересовалась Наташа.
— Готово, — довольный, что она не видит, как он покраснел, сказал Толик. А что, разве он виноват? Те, у кого рыжие волосы, быстрее краснеют. — Так о чем хотела спросить?
— Я? Спросить?.. Не помню. Ах, да. Тебя Витька когда в последний раз колотил?
Толику сразу расхотелось сидеть на кухне, он с тоской посмотрел на дверь.
