не говорите, что я оскорбил Вашу возлюбленную! Фу! Она оскорбила и унизила себя сама и без моей скромной помощи, потому что негоже благовоспитанной девице опускаться до насмешек, более подобающих черни… Вы со мной не согласны?
– Вы переворачиваете всё с ног на голову, – нехотя пробурчал Шэрол.
– Разве? Отнюдь! Зачем милейшая Роллена решила испортить настроение графине Агрио? По какой причине? Думается, делить им нечего и некого, встречаются они редко, да и Равель не принадлежит к числу людей, нарывающихся на зряшную ссору… Так почему же было просто не проехать мимо? Потому, что она узрела мою персону рядом с девушкой и… возможно, её самолюбие было уязвлено.
– Вы ещё скажите, что она приревновала! – фыркнул молодой человек.
– Почему бы и нет? – я от души веселился. – У меня больше шансов завоевать расположение женщины, чем у Вас, дорогой граф. О нет, я не хвастаюсь и не стремлюсь Вас унизить, просто таково теперешнее положение вещей… Очень редкие люди обращают внимание на содержание, не ослеплённые формой…
А форма, в самом деле, получилась – загляденье! То, что обычно не привлекало взгляд, вдруг приобрело значительность… Хотя, всё объясняется даже проще, чем требуется: я играл роль. Человек, который выходил на улицу… Да нет, который открывал глаза утром в доме Агрио, не имел ничего общего с Джероном. Ну, совершенно НИЧЕГО. Это был вполне уверенный в себе мужчина, хорошо изучивший не только свои собственные возможности, но и место, которое занимал в мире. Спокойный, позволяющий себе ответить ударом на удар, а не спешащий уйти в сторону, только бы не столкнуться с кем-то интересами… В общем, сильный мужчина. Сильный не столько физически, сколько… да, наверное, духовно. И вспышка интереса у Роллены, и нелепая страсть Юджи тому подтверждение. Но боги, как это больно – понимать, что люди вокруг очарованы не тобой самим, а маской, которую… ты даже не выбрал сам. Которую тебе навязали. Удачно, не спорю, но… А ведь потом её придётся снимать. И что произойдёт, когда лэрр Ивэйн исчезнет? Кто останется?
Нет, сейчас мне некогда переживать по этому поводу. У меня есть дело. И я хочу довести его до логического завершения. Продолжим задавать вопросы:
– Впрочем, мне нет никакого дела до истинных мотивов вспышки ярости у Вашей возлюбленной. Важно другое: она втянула в свою месть Вас. Почему Вы позволили ей это сделать?
– Я не позволял…
– Вас заставили?
Он отвернулся.
– Что же, граф? Что послужило достаточным поводом для Вашего отчаянного поступка?
– Вам этого не понять…
– Позвольте мне судить самому.
– Я… я люблю Роллену.
– И почему же Вы считаете, что я не смогу этого понять? Думаете, что любовь мне недоступна?
Шэрол болезненно вздохнул.
– Сначала Вы показались мне простым и открытым человеком, не носящим камня за пазухой… Но теперь я убеждаюсь, что первое впечатление было неверным.
– Это открытие для Вас? Если да, то мне жаль того времени, что Вы провели в библиотеке! Первое впечатление почти всегда ошибочно, потому что человек – самое загадочное явление природы!
– Да, наверное, так и есть… На Вашем примере это особенно хорошо видно.
– Польщён услышанным, хотя и подозреваю, что это не комплимент, – я подмигнул графу, и он растерянно расширил глаза. – Но почему я не должен понимать любовь?
– Такие люди, как Вы, никого не пускают внутрь… Не открываются перед чувствами.
– Вы так много знаете о природе отношений, и так глупо себя ведёте… Нехорошо, граф. Нужно использовать полученные знания, а не складывать их в сундук… Далеко не всегда нужно «пускать»: наступает миг, когда стены любой крепости падают. Перед завоевателем, пришедшим покорять. Можно противиться, бороться, убегать, но… Не поможет. Любовь подстерегает нас в самых неожиданных местах и, как правило, бьёт без промаха… Всего один удар, и уже невозможно вспомнить, как выглядел мир, в котором ты не пробовал вкус ЕЁ губ…
Я говорил, а передо мной, на расстоянии вытянутой руки, лениво потягивалась Мин, улыбаясь той самой странноватой улыбкой полу-женщины, полу-ребёнка, полу-меча… Улыбкой, которая предназначалась мне одному…
Шэрол вздрогнул, как от удара, когда последнее слово растворилось в воздухе камеры.
– Ну так что, граф? Вы ошиблись и на этот раз!
– Да… – признаёт он. – С Вами опасно спорить.
– Опасно? Просто необходимо! Как же иначе можно узнать, прав я или нет?… Итак, Вы действовали во имя любви. Ваша страсть к Роллене настолько сильна?
– Я… не знаю. Но я не могу жить без её взгляда.
– А что она? Разделяет Ваши чувства?
– Я очень на это надеюсь…
– Но не уверены? Вы… были близки?
– О таких вещах не спрашивают!
– Почему? – я искренне удивился. – Это очень важно. Так были или нет?
Шэрол, определённо, смутился. Наверное, и покраснел, но свет факела не позволял разглядеть всех подробностей.
– Похоже, были… Не стоит на меня обижаться, граф! Я бываю бесцеремонным, но никогда не переступаю черту… Просто я хотел уточнить, как близко она допустила Вас к телу. Следующий закономерный вопрос: Вы у неё один?
– Ну, знаете! – он возмущённо дёрнулся, зазвенев оковами.
– Это тоже немаловажно, поймите! Мной руководит не праздное любопытство, а желание докопаться до Истины.
– Можно подумать, что Вы – дознаватель, – осторожно заметил Шэрол.
– В каком-то смысле, в каком-то смысле…Вы у неё один?
– Я был у Роллены первым! – почти выкрикнул он, и я недовольно покачал головой:
– Орать совершенно незачем…
– Ваши вопросы не закончились? Я устал.
– Отниму ещё немного Вашего драгоценного времени, граф… Меня откровенно радует, что между Вами и Вашей возлюбленной такие нежные отношения, но они – не повод разрушать чужие жизни. Вы знали, чем грозит эльфу употребление «росы»?
– Да!
– ВСЕ детали?
– Что Вы имеете в виду? – молодой человек насторожился.
– Видите ли, граф, сие зелье оказывает потрясающий эффект на магические способности листоухих. Проще говоря, наделяет Могуществом самого заурядного заклинателя.
– И что?
– А то! Но кроме усиления способностей к волшбе, «роса» внушает эльфам ярость и страх, и они не могут контролировать своё отношение к окружающим… Они начинают видеть во всём угрозу. Если Вы пока не догадались, поясняю: Мэй мог убить всех присутствующих в доме. И убить весьма жестоким способом.
– Не может быть… – глаза Шэрола округлились.
– Так и было бы, если бы он задержался в гостиной, а не поднялся ко мне в комнату… В этом Вам и всем остальным повезло.
– Но… Я не мог подумать…
– Верю. Однако недостаточная осведомлённость не освобождает от ответственности, дорогой граф. У Вас есть время: посидите и подумайте над тем, что натворили… И над тем, что, к счастью, не случилось. Дабы ошибок осталось только две.
– Две?
