обернулось бы крахом всех надежд. Императрица благоволила к Антемию и пользовалась взаимностью, а потому ждать от нее поддержки в борьбе с коварным Ратмиром не приходилось. Требовалось во что бы то ни стало опорочить Верину в глазах патриарха и божественного Льва, но сделать это оказалось гораздо труднее, чем мнилось Оресту поначалу. В Риме дела складывались еще хуже, чем в Константинополе. Орест потерял одного из самых преданных своих сторонников. Префект Вечного Города сиятельный Афраний был уличен императором в крупных хищениях и с треском снят со своего хлебного поста. Эти новости вместе с письмом Дидия привез в Константинополь старший сын божественного Антемия высокородный Маркиан. Маркиан тоже оказался каким-то боком замешанным в финансовые махинации Афрания и поплатился за это высылкой из Рима. Сам Маркиан утверждал, что он чист как слеза младенца, а виной всему коварный Ратмир, который оговорил родного брата своей жены, дабы устранить с пути сына опасного соперника. Ибо многие римские патрикии именно в Маркиане видели преемника божественного Антемия, что, конечно же, не понравилось всесильному префекту Галлии. Высокородный Маркиан довольно долго изливал душу перед Пергамием и Олибрием, с интересом внимавшим изгнаннику, а Орест тем временем читал письмо Дидия. Комиту финансов удалось, к счастью, пересидеть бурю. Гнев императора его не коснулся, скорее всего, потому, что казна империи в последние годы не пустовала, и Дидий мог с полным основанием поставить это обстоятельство себе в заслугу. Разумеется, комит не был до конца откровенен в своем послании старому знакомому, но все же намекнул ему, что сиятельный Афраний зарвался. И причина его опалы не в происках Ратмира, а в неуемной жадности бывшего префекта Рима, который с помощью распутника и транжиры Маркиана провернул несколько весьма сомнительных финансовых операций. В конце письма сентиментальный Дидий ударился в воспоминания о днях, проведенных в Константинополе, о своем знакомстве с божественным Антемием, в котором он с первого взгляда разглядел мудрого правителя. Славословия по адресу императора занимали в письме едва ли не половину места, и Орест их поначалу пропустил. Однако упоминание о Верине заставило патрикия вернуться к началу послания и перечитать его еще раз.
– А кому сейчас принадлежит дом комита Андриана? – спросил Орест у Маркиана, увлеченного разговором с сенатором Олибрием.
Старший сын божественного Антемия с первого взгляда производил очень хорошее впечатление. И ростом, и осанкой, и благородством лица он являл собой тип истинного патрикия, каковым он, собственно, и являлся по факту своего рождения. К сожалению, умственные способности Маркиана оставляли желать много лучшего. Причем с годами его глупость становилась все более заметной. Орест, не видевший сына императора почти четыре года, отметил это с тихим злорадством. Надо отдать должное Антемию, благо империи он поставил выше отцовских чувств, отстранив Маркиана от ведения государственных дел.
– Отец продал дом какому-то купцу, – наморщил лоб Маркиан. – Не помню его имени. Мы почти не жили в этом дворце, предоставив его в распоряжение сиятельной Верины. Императрица иногда встречалась там с нужными людьми.
О своих отношениях с Вериной Маркиан даже не заикнулся. Будучи от природы болтуном, он почему-то сразу же замолкал, как только речь заходила об императрице. Создавалось впечатление, что он до икоты боится своей бывшей любовницы. Если, конечно, Верина ею была. В чем Орест в последнее время стал сомневаться. Зато у него уже не было сомнений в том, что императрица достаточно долгое время использовала дворец комита Андриана, предоставленный в ее распоряжение услужливым Антемием, для тайных свиданий, причем не только любовных. Именно в этом доме она заключила с Дидием договор, обернувшийся для империи страшным поражением.
– В дом ведет подземный ход? – наседал на растерявшегося Маркиана Орест.
– Откуда же мне знать? – попробовал увильнуть от прямого ответа старший сын императора.
– Но ведь все знают, что ты пользовался благосклонностью Верины, – поспешил на помощь зятю Пергамий.
– И что с того? – нахмурился Маркиан.
– Ничего, – пожал плечами Пергамий. – Просто божественный Лев в последнее время хворает, и многие здесь в Константинополе полагают, что до конца года он не доживет.
Маркиана прошиб пот то ли от выпитого вина, то ли от переживаний. Для того чтобы понять, куда клонит Пергамий, не требовалось большого ума. И уж конечно, Маркиан сообразил, чем для него лично может обернуться этот мирный разговор в кругу друзей.
– У тебя есть возможность, дорогой друг, доказать своему отцу, божественному Антемию, как глубоко он ошибся, назначив своим преемником младенца, а не мудрого и хорошо знающего жизнь человека.
Слова Ореста пролились бальзамом на душевные раны Маркиана. Перед ним вдруг замаячила возможность превратиться из презираемого всеми изгоя в повелителя огромной империи. А почему бы и нет? В конце концов, почему бы вдове божественного Льва не отдать руку и сердце человеку, которому она вверяла свое тело еще при жизни супруга.
– Вверяла или нет? – прямо спросил Орест.
– Было, – буркнул краснеющий Маркиан.
– К сожалению, у тебя есть соперник, – вздохнул Пергамий, давно уже разгадавший замысел зятя и теперь усердно помогавший ему обвести вокруг пальца несчастного Маркиана. Конечно, хитроумные патрикии не собирались устраивать заговор в пользу глуповатого сына божественного Антемия. Но почему бы не вселить в душу человека несбыточную надежду, дабы потом использовать его в своих целях.
– Кто? – нахмурился Маркиан.
– А вот это мы надеемся узнать с твоей помощью, – развел руками Орест. – Мы выведем наглеца на чистую воду. У сиятельной Верины не будет иного выбора, как только принять условия, которые мы ей продиктуем.
– И какими будут эти условия? – спросил наивный Маркиан.
– Ты станешь мужем императрицы после смерти божественного Льва.
– Но у императора есть наследник!
– Ты что же, высокородный Маркиан, собираешься во второй раз уступить свое место младенцу? – насмешливо спросил молчавший до сих пор Олибрий. – В таком случае у тебя будет возможность стать его опекуном. Чем ты хуже сиятельного Ратмира?
Еще сегодня утром Орест даже не предполагал, что проблема, мучавшая его последние месяцы, может разрешиться столь успешно. Спасибо Дидию, приславшему письмо старому другу. И горячая благодарность божественному Антемию, родившему глупого, но честолюбивого сына. Теперь Орест точно знал, где сиятельная Верина встречается с нужными людьми. Более того, у него появилась возможность проникнуть в этот дом, дабы выведать сердечные и политические тайны загадочной женщины. Конечно, был велик риск нарваться на крупную неприятность и стать нечаянной жертвой сторожей, охраняющих покой императрицы. Но Орест верил в свою счастливою звезду, а потому без колебаний двинулся вслед за Маркианом к неприметному лазу в заборе, окружающем усадьбу. Кроме бывшего префекта, принять участие в рискованном предприятии согласились ректор Пергамий, сенатор Олибрий, а также ничем не примечательный инок, присланный сиятельным Зиноном. Патрикиев и монаха в налете на чужой дом поддерживали десять расторопных молодцов, нанятых Пергамием специально для этого непростого дела. В их задачу входила нейтрализация сторожей, охранявших дворец в отсутствие хозяйки. С чем наемники блестяще справились, повязав без большого шума шестерых ветеранов бесчисленных войн, нашедших в конце жизни приют под крылышком щедрой хозяйки. Кроме сторожей за домом присматривали четыре немолодые рабыни, два повара и управляющий. Но если рабынь и поваров довольно быстро скрутили и заперли в подвале, то с управляющим пришлось повозиться. Он ни в какую не хотел отвечать на вопросы Ореста и все время пытался криком привлечь внимание соседей, что было совсем глупо, ибо дом комита Андриана стоял на отшибе и был окружен довольно большим садом. К тому же заговорщики не собирались давать потачки преданному слуге сиятельной Верины, и за каждый вскрик тот расплачивался своими боками. Управляющий был немолод, явно не отличался хорошим здоровьем, а потому на долгое сопротивление ему не хватило сил.
– Нам повезло, – усмехнулся Орест, выслушав откровения избитого управляющего. – Верина придет сюда сегодня ночью.
– Но ведь ее надо встретить, – забеспокоился Пергамий, поправляя маску, скрывавшую его расплывшееся за последнее время лицо.
– Не надо, – покачал головой Маркиан. – В тайную комнату ведет отдельный ход, где он начинается, я не знаю. Верина появлялась внезапно и звонила в колокольчик. К сожалению, его не всегда было слышно, и я, на всякий случай, проделал отверстие в потолке, чтобы не пропустить ее появление. Императрица страшно сердилась, если я не сразу откликался на ее зов.
– И где находится это отверстие? – спросил Орест.
– Наверху, в моей спальне.
– Надо отдать должное комиту Андриану, – усмехнулся Олибрий, – он был большим затейником.
– Нам следовало обыскать соседние дома, – досадливо крякнул Пергамий. – Наверняка вход в тайную комнату расположен в одном из них.
– Необязательно, – покачал головой Орест. – Императорский дворец всего-то в двух тысячах шагов от этого места. Возможно, подземный ход был прорыт еще при Константине Великом. Не исключено, что это сделал один из его преемников, опасавшийся за свою жизнь. Андриан и Антемий, похоже, были лишь хранителями чужих тайн. Признайся, Маркиан, – императрица в этой комнате встречалась не только с тобой?
Орест, как всегда, попал в точку. Это стало понятно по
