хотел одного: увести Джуди подальше отсюда и положить конец снедавшей его ревности.
— Том, что ты делаешь?! — Она сделала безуспешную попытку высвободить руку из тисков его пальцев. — Что за дикость?
— Заткнись! Ведешь себя как потаскуха!
На миг она лишилась дара речи, а потом сузила глаза и с расстановкой произнесла:
— Да как ты смеешь, сукин ты сын!
Тому захотелось ударить ее. Сумочка соскользнула у Джуди с плеча и пребольно стукнула его по ноге острым краем, но он даже не поморщился. Появилась Барбара и попыталась отвлечь его внимание, кто-то из гостей заговорил с ним. Но он прошел мимо, не удосужившись ответить.
Вытащив Джуди в холл, он поволок ее к лифтам и только сейчас заметил, что у нее в руке откупоренная бутылка шампанского. И сирена торжествующе захохотала. Ну вот, ты опять проиграл!
Том стукнул кулаком по кнопке и втолкнул Джуди в лифт. Сердце неистово колотилось в ребра. Двери закрылись, он надавил на кнопку и, опустив руку, стиснул в кулак.
Джуди смотрела на него не отрываясь.
Лифт стремительно понесся вверх, и она прижала бутылку к груди. Несмотря на изрядную дозу выпитого, Джуди чувствовала исходящую от Тома угрозу. Лицо белое, взгляд суровый, и этот стиснутый кулак…
— Зря я взял тебя с собой! — с тихой яростью произнес он.
Алкоголь придал ей смелости.
— Конечно, зря! Ты же весь вечер в упор меня не видел!
Двери открылись, Джуди вырвалась и выскользнула в коридор, но Том снова схватил ее за руку.
— Да ты пьяна! — Глаза у него стали как две льдинки.
— А тебе-то что за дело?
Он выхватил у нее сумочку, нашарил ключ и, открыв дверь номера одной рукой, другой затолкал ее внутрь.
— Убирайся отсюда! — выкрикнула она.
Том вошел и закрыл дверь.
— Уйду, но сначала заберу у тебя бутылку.
Джуди только сейчас вспомнила про шампанское, которое стащила со стола. Пить ей больше не хотелось, но и уступать этому типу она не собиралась. С какой стати? Он не сказал ни слова, когда Барбара усадила их за разные столы, а потом весь вечер танцевал с кем угодно, только не с ней. Джуди обиделась не на шутку и слишком захмелела, чтобы рассуждать здраво.
— Еще чего! Что хочу, то и делаю!
— Отдай бутылку, а то пожалеешь! — пригрозил Том и шагнул к ней.
Джуди попятилась и оказалась в спальне. Выражение лица Тома не предвещало ничего хорошего.
— Я кому сказал, отдай бутылку. Сию секунду!
И тут Джуди поняла, что наконец-то добилась его безраздельного внимания. Сердце у нее бешено забилось, и она рассудила, что лучше уж сносить его гнев, чем терпеть безразличие.
Прижав бутылку к груди, Джуди сбросила туфли и перешла в наступление:
— Ты меня достал своей заботой, Том Джонсон! Проваливай ко всем чертям!
— Джуди, последний раз говорю: отдай мне бутылку.
Джуди отступила, и ее ноги уперлись в кровать. Чувствуя, что затевает опасную игру, Джуди вскарабкалась на нее: остановиться она уже не могла. И не хотела.
— Попробуй, отними!
Том резко подался вперед и вырвал бутылку у нее из рук.
Всецело поглощенная своими переживаниями, Джуди напрочь забыла о пристрастии Тома к алкоголю. И лишь сейчас, увидев у него в руках откупоренную бутылку, похолодела от ужаса.
Прошло несколько томительных секунд, потом его лицо исказила гримаса отвращения, и он швырнул бутылку в корзину для мусора с такой силой, что она опрокинулась и шампанское пролилось на ковер.
Том повернулся к Джуди и сурово сдвинул брови. Она инстинктивно отступила, пока не уперлась спиной в изголовье кровати. Стараясь не потерять равновесия, прижалась к стене плотнее, отчего грудь подалась вперед.
И тут она перехватила его взгляд и замерла. Его глаза жадно скользили по ее телу. Кровь застучала в ушах, и Джуди охватило опасное возбуждение. В нее словно вселился бес. Опершись ладонями об изголовье, она стояла, не сводя с него пристального взгляда. А потом подалась бедрами вперед, согнула колени и подол тесного платья пополз вверх.
— Прекрати, — хриплым голосом велел он.
— В чем дело, ковбой? Ты что, не хочешь немного развлечься?
— Соплячка! Ты же не ведаешь, что творишь!
— Бедный папочка! — с издевкой протянула она. — Заботливый такой папашка…
— Не называй меня так! — оборвал он ее.
— Не нравится? — Оттолкнувшись от стены, она двинулась к нему, утопая ногами в матраце. Шампанское бродило в крови, придавая отвагу и разжигая доселе дремавшие инстинкты. — Славный такой папик…
— Никакой я тебе не папик! — взорвался Том. — Хватит!
— Значит, ты мне не отец? — Джуди сделала еще один шаг и, впервые посмотрев на него сверху вниз, наклонилась и обхватила руками за шею. — А вот мы сейчас проверим.
Том молчал, и тогда Джуди завладела его ртом, жадно целуя, словно она была многоопытной женщиной, а он — желторотым юнцом.
Том словно оцепенел, но Джуди уже ничто не могло остановить. Уж если ей выпал этот миг, она выжмет из него все до капли и заставит длиться целую вечность. Теперь их разделяют лишь те барьеры, что Том сам воздвиг в своем сознании. И она еще глубже проникла ему в рот.
9
Том застонал и запустил руку ей в волосы. Притянул вниз, она стала падать, и он схватил ее и, разомкнув губы, перешел в наступление.
Его поцелуй был грубым и ненасытным. Джуди захотелось утонуть в нем. А еще захотелось стать больше и сильнее — чтобы суметь овладеть им и заставить его полюбить ее так, как она любит его.
Том снова застонал и усилием воли оторвался от ее губ.
— Ты хоть понимаешь, что вытворяешь?
Джуди опустилась на колени и, обхватив его за бедра, прижалась лицом к его животу.
— Понимаю. — Она подняла на него глаза и с расстановкой произнесла: — Я делаю то, что хочу.
Схватив за плечи, Том оттолкнул ее.
— Ну хватит! Ты заходишь слишком далеко, детка!
Джуди откинулась назад и тихо сказала:
— Я тебе не детка.
— Нет, для меня ты детка! — резко возразил он. — Ты годишься мне в дочери.
— Лжец! — шепнула она, не отводя от него пристального взгляда.
Его глаза потемнели от боли, но в ней не было ни капли жалости. Сегодня ее ночь. Может, единственная, что ей достанется. Джуди завела руки за спину и дотянулась до замочка молнии. В напряженной тишине молния, взвизгнув, раскрылась, и платье соскользнуло с плеч.
Джуди встала на ковер рядом с кроватью. Платье сползло на пол, и она осталась в черном кружевном лифчике, тончайших чулках и ажурных трусиках.
— Ты пьяна! — произнес Том севшим от волнения голосом. — И не ведаешь, что творишь.
— Ведаю.
