перед ним.
Только Ихоссар никак не участвовал в разговоре, для него всё было ясно и понятно, он, бывший бесправный, теперь и душой и телом принадлежал Неубивающему, и несказанно этому радовался.
Наш маленький отряд неспешно продвигался на север. Ман сказал, что торопится некуда, вот и пылили по дорогам, а чаще по лесу, срезая путь. Это походило больше на прогулку, чем на задание, которое требуется выполнить.
За неделю добрались до моих родных мест. Ах, как мне захотелось добежать до отца и крикнуть: «Смотри! Я воин Мана!», — но я сдержался. Негоже себя так вести, с одной стороны я оставался зол на отца, ведь он продал меня, а с другой? Смог бы я стать НСИСС и встретить Неубивающего при других обстоятельствах? Вот то-то и оно.
А моя родина встретила нас негостеприимно, в лице двух егерей. Мы устроились недалеко от дороги, шагов на сто отошли в лес, развели костёр, Хранвиль натянул лук и собрался уже прогуляться на охоту, как подошли егеря — стражи леса.
— Это земли князя Сартака! — произнёс старший егерь грозно. — Охотится с луком, дротиком, копьём и мечём запрещено.
— Здравствуйте, — не смутился Ман, и жестом показал Хранвилю, чтобы убрал оружие. — Значит, ваш князь запрещает охотиться в своём лесу? И как вы себе представляете бегать с мечом за зверем?
Егеря не ответили, только насупились ещё больше, эти слова, в какой-то степени, затрагивала и их, пусть не они создали этот глупый закон.
— Базиль! Что мы есть-то будем? — возмутился Хранвиль, убирая лук и стрелы, остальные члены отряда тоже зароптали недовольно.
— Помолчите, все, — отмахнулся он от нас и спросил ласковым таким голосом: — А если САМ Дух Леса принесёт нам дичь?
— Ха! — воскликнул второй егерь. — Вот тогда и поужинаете всласть.
Его напарник поддержал шутку:
— И позавтракаете, — они дружно захохотали.
В ответ Ман кивнул и тихо свистнул, повернув голову в сторону глухой чащи. И тут я увидел, как Неубивающий преобразился! Опять стал тем, зелёным ангелом жизни, каким я запомнил его на площадке, когда он бился с Убийцей. Но, никто этого превращения, кажется, не заметил. Мои товарищи смотрели с сомнением, а егеря откровенно развлекались.
Минуту ничего не происходило, но вдруг, из кустарника выскочил огромный, матёрый волчище и уставился на Мана удивительно умными, жёлтыми глазищами.
— Принеси нам зайца, — мягко попросил волка Ман, — и, пожалуйста, побольше, нас пять человек, эти двое не в счёт.
Волк тихо рыкнул, развернулся неуловимым и грациозным движением, и скрылся в лесу. У нас отвисли челюсти.
— Ты…, - дрожащим голосом попытался что-то сказать старший егерь, его соратник вообще лишился дара речи.
— Ну я, что теперь? — усмехнулся Ман.
— Ты…, - сделал вторую попытку егерь, но безуспешно, продолжить речь он так и не смог.
— Да, это я, что с того? Ихоссар, — обратился ко мне Ман, — покажи этим людям, где тут выход из леса.
— С удовольствием, — мне было так весело! — Я родился тут, мне все дороги и тропинки известны.
— Я знаю, — это заявление удивило меня больше, чем появление волка, ведь я никогда не рассказывал Ману о себе, — поэтому и прошу именно тебя.
Мне дважды повторять не надо, я подошёл к егерям и легонько подталкивая, стал выпроваживать.
— Кто, кто он? — спросил один егерь.
— Не задавай глупых вопросов, и не возвращайтесь сюда пока мы не уйдём.
Ещё раз слегка толкнув егерей по направлению к дороге, я вернулся к костру.
Ман продолжал сиять ярко-зелёными бликами, я молча сел рядом. Волк выскочил из кустов, положил к ногам Неубивающего здоровенного зайца, я таких больших и не видел никогда, почти по-собачьи тявкнул и скрылся в лесу.
— Хранвиль, ты самый голодный, — зелёная пелена спала с Мана, — тебе и разделывать добычу.
— Великий Дух! — воскликнул Эрет, наш спутник. — Я многое видел, многое слышал, но, Ман, ты удивил нас всех, да ещё как!
— А, — отмахнулся Мастер Неубивающий, — ничего такого. Звери, это вам не люди, с ними всегда можно договориться, главное не обманывать.
— Не скажи, — возразил Эрет, — животные слов не понимают.
— Зато они прекрасно понимают «просьбы», — улыбаясь, ответил Неубивающий, — они ведь как дети, бесхитростные, к ним просто нужен правильный подход.
— А просто позвать зайца или там оленя? — Хранвиль освежевал тушку и, нанизав её на остро заточенный кол, принялся жарить над огнём.
— Оно, конечно, можно, вот только я убить, а тем более есть приглашённую в гости зверушку, не смогу. Впрочем, можно и позвать.
Ман опять преобразился и через две минуты к нам на поляну вышел…
— Олень! — воскликнул поражённый Хранвиль.
— Какой красавчик, — Верзильфельд смотрел на оленя, как на родного сына, такой у него был ласковый взгляд.
У меня сжалось сердце от мысли, что этого красавца смогут убить у меня на глазах! Я невольно схватился за рукоять меча, готовый ценой жизни защищать оленёнка. Ман посмотрел на меня, он всех окинул изучающим взглядом, и кивнул своим мыслям. Он подошёл к оленёнку и, почесав у него за ухом, тихо спросил:
— Ну, что, Хранвиль, есть у тебя мужество убить зверька?
— Нет, — мотнул он головой.
Я расслабился, понял, что никто не посмеет причинить оленю вред. Ман потрепал за загривок красавца, а потом легонько шлёпнул его по крупу, выпроваживая обратно в лес.
— Действительно, так просто нельзя лишить жизни, — Эрет был сама серьёзность. — Это получается, словно ламу или собаку зарезать, они ведь как члены семьи, полностью тебе доверяют.
— А я о чём? — Ман сел обратно на своё место. — Вот в моём мире люди более бесцеремонные. Там режут всех подряд.
— Даже лам? — удивился Верзильфельд.
— Их, наверно, тоже, точно не скажу, не в курсе, а тех животных, которые живут рядом — запросто. Есть страны, где специально выращивают собак на съеденье.
— Какое кощунство! — Верзильфельд и верил и не верил. — Ты тоже ешь собак?
— Нет, Верзиль, я не ем, не приучен, — усмехнулся Ман.
— А что у вас, Базиль, едят? — Гунинбиль до этого всё молчал, но решил поучаствовать в разговоре. — К чему ты приучен?
— Свинина, говядина, — ответ мне был непонятен, как выяснилось другим тоже.
— Это ещё что за звери? — спросил Хранвиль, выразив общий вопрос.
— Свинья, она похожа на ваших пекари.
— Это мы едим, знаем.
— Ещё коров…
— Но корова даёт молоко! Как можно съесть Кормилицу?
— А я о чём? Говорю же, святого у нас мало. Только я, лично, ни одной Кормилицы не убил, а покупая мясо, не знаю от коровы оно или от быка.
