индейца Колорадо. Она стоит в окружении густозеленых кустов и цветущих олеандров в скверике, в центре треугольной площади, которую впору назвать пустырем.
Сама скульптура выглядит необычно. Высокий квадратный столб из розового камня заканчивается площадкой, тоже квадратной, на которой стоит фигура индейца Колорадо. Сине-белая набедренная повязка, красный платок на шее, красно-желтый шарф, перекинутый через плечо, - вот и вся его одежда. Волосы красно-оранжевого цвета подстрижены 'под горшок' и накрывают голову этаким 'блюдцем', перевернутым донышком кверху. Яркие 'одежды' дополняются тонкими черными полосками, пересекающими поперек лицо, грудь, живот, лодыжки. Упертая в бок правая рука придает фигуре индейца оттенок независимости и горделивости. В левой руке он держит посох, словно приглашает отправиться вместе с ним в дорогу. Случайно или нет, но именно тут, рядом с памятником, установлен дорожный указатель: 'До Кеведо - 25 километров. До Портовьехо - 30 километров'.
Еще в Кито Барон Идрово все уши прожужжал мне, твердя, что я непременно должен побывать у 'крашеных' индейцев. И вот теперь, когда мы были уже у цели, по его настоянию мы сокращаем до минимума знакомство с Санто-Доминго-де-лос-Колорадос и выруливаем на шоссе, ведущее в Кеведо.
На седьмом километре Хорхе неожиданно тормозит, съезжает на обочину и останавливается возле придорожной рекламы. К нетесаному столбу приколочен большой лист фанеры, выкрашенный в желтый цвет. На светлом фоне красуется изображение индейца в профиль: на шее - красно-зеленый шарф, поперек лица - черные линии, на голове - 'блюдечко' красно-оранжевых волос; тут же текст: 'Хуан Агуабиль. Альфонсо Каласакон. Добро пожаловать'. Черная стрелка целит вправо: дескать, хотите увидеть индейцев Колорадо Агуабиля и Каласакона, сворачивайте с дороги и следуйте, куда я указываю... Подобную рекламу позже я видел на обочинах шоссе и в других местах. Она позволяет туристам самим решить, поехать ли к Агуабилям и Каласаконам или же выбрать иное семейство.
Проезжаем еще два километра. Снова Хорхе останавливается возле придорожной рекламы. Теперь она выглядит иначе. Накрытый 'крышей' серо-голубой щит висит между двумя длинными и тонкими столбами, что делает все сооружение похожим на ворота для игры в регби. Текст, составленный из букв наполовину красных, наполовину белых, под стать сооружению: 'Въезд. Сеньор Хосе Амадор Агуавиль. Типичный колорадо по распоряжению сеньора Губернатора'. На фоне яркой зелени, в которой выделялись листья-полотнища бананов и тонкие серые стволы папайи, голубая реклама, признаться, смотрелась неплохо. Короткий обмен мнениями - и единодушное решение: едем к Агуавилю, тем более что он не просто 'типичный', а 'по распоряжению сеньора Губернатора'...
'Лэндровер' съезжает с шоссе и по узкой ухабистой дороге буквально продирается сквозь заросли. Вплотную к дороге подступают могучие деревья, с ветвей которых свисают лианы, все остальное пространство заполняют мощные раскидистые кусты. Дорога только кажется сухой. Судя по следу, который оставляет 'лэндровер', совсем недавно прошел ливень. И действительно, в первой же низине мы вязнем. Вытолкнуть сразу машину не удается, при каждой новой попытке она все глубже увязает в рыхлой, как пух, бурой почве. Хорхе отправляется назад, на шоссе: 'Авось кто-нибудь вытянет...' А мы с Бароном идем пешком, и вскоре дорога приводит нас на просторную поляну, где стоит хижина 'сеньора Хосе Амадора Агуавиля, типичного Колорадо по распоряжению сеньора Губернатора'.
Знакомимся с хозяином. Коренастый, ладно сложенный, смуглокожий - индеец как индеец. Впрочем, как выяснилось, слова 'по распоряжению сеньора Губернатора' имели особый смысл: Хосе Амадор Агуавиль оказался касиком общины Чигильпе, одной из семи общин индейцев Колорадо. Выглядел 'типичный Колорадо', надо полагать, тоже типично: один кусок ткани был намотан на бедра, другой накинут на плечи, лицо, грудь и живот пересекали три поперечные полоски красно-оранжевого цвета, в тон волосам.
Следуя рекомендациям Хорхе и Барона, обращаюсь к Агуавилю 'на ты' и закидываю его вопросами:
- Почему ты одет таким образом? Что означают эти полосы на лице и на теле? Почему ты красишь волосы в красно-оранжевый цвет?..
Хосе Амадор ничуть не смущается. Да и чего смущаться? К туристам он давно привык - не проходит буквально дня без визита, случается принимать гостей и два, а то и три раза в день. Заученные фразы наготове, и Хосе Амадор неторопливо отвечает на вполне сносном испанском:
- Чтобы подстричь и побрить голову, пользуемся ножницами и бритвой. Красим волосы с помощью жидкости, которую мы называем 'ачоте', она служит и приправой к еде. Одеваемся мы так, как одевались наши предки. А наносить полосы на лицо и грудь - это древний обычай, такой же древний, как само наше племя.
Диктофон фиксирует рассказ Хосе Амадора, а я внимательно разглядываю его самого и членов его семьи - их черты лица, одежду, наблюдаю за их поведением...
'Колорадо' в переводе с испанского означает 'цветной', 'крашеный'. Понятие же 'индеец Колорадо' нужно, по-видимому, переводить расширительно, объясняя саму его суть, поскольку главная отличительная особенность этих индейцев вовсе не в том, что они какие-то особые, 'цветные', а в том, что мужчины у них красят волосы в красно-оранжевый цвет краской, которую добывают из растений. Прическа у мужчин Колорадо весьма своеобразна: волосы с затылка зачесываются на лоб и подрезаются 'под горшок', затылок и виски подбриваются почти наголо, свисающая на лоб челка красится в ядовитый красно-оранжевый цвет. Женщины Колорадо волосы вообще не красят - их длинные и густые, черные, как вороново крыло, пряди, разделенные надвое ровным пробором, свободно ниспадают на плечи.
Чертами лица женщины Колорадо очень похожи на женщин индейских племен, обитающих в амазонской сельве. Мужчин же Колорадо спутать с индейцами других племен трудно. 'Крашеные' хорошо сложены, у них отлично развита мускулатура торса; для них характерны широкий рот, крупный нос, монголоидный разрез глаз, четко выраженные надбровные дуги и высокий лоб; скуластыми их, пожалуй, не назовешь, хотя овал лица и приближается к этакому боксерскому 'квадрату'.
А вот к одежде Колорадо вполне применимо слово 'цветная'. Когда к нам вышла жена Хосе Амадора, я поразился яркости ее наряда: на плечах - розовая накидка, на бедрах - красно-желто-зеленая полосатая ткань. Совсем иначе были одеты дети. На малышах - обычные рубашонки и штанишки, причем в их одежде, как и в одежде взрослых, преобладал красный цвет. На четырехлетней девчушке были красные брючки и ботиночки, а ее братишка и вовсе выглядел 'горожанином': рубашка в красных цветочках, джинсы, резиновые сапожки. Тот, что постарше и уже ходит в школу, как и его родители, 'одет для туристов': на нем только набедренная повязка из полосатой сине-белой ткани.
...Хосе Амадор любезно соглашается (за доллар) показать свое жилище и хозяйство. Беседа наша идет своим чередом:
- Сколько у тебя детей?
- Пятеро. Один уже ходит в школу.
- Как вы, 'крашеные', создаете семью? Соблюдаете ли при этом какие-нибудь обычаи своих предков?
- Мы католики. Мы женимся в церкви, у священника.
- В Сьерре индеец, случается, уходит жить в другой дом, к другой жене. А у вас?
- У нас так не случается. Жену можно потерять, только когда умрешь сам.
Дом Хосе Амадора Агуавиля - это типичная индейская хижина на сваях со степами из неровных серых досок, изготовленных из распиленных стволов пальм. Она состоит из двух частей: 'спальни' - небольшого помещения с квадратным незастекленным окошком, где семья проводит ночь, и примыкающей к ней открытой террасы. Стены террасы в метр высотой сделаны из тонких, сплетенных между собой жердей, пол
