сплошная молочная пелена. С каждым километром сетка дождя становилась все более плотной. Участки черной, распаханной под посадки земли, ненасытно впитывавшей в себя дождевую влагу, сменились обширными плантациями африканской пальмы. Величественные растения стояли рядами, как на параде, горделиво выставив пышные гроздья семян (они используются для производства пальмового масла). Изредка мимо проносились небольшие поселки. Даже сквозь сетку дождя можно было разглядеть одну характерную особенность: на наружных стенах домов были развешаны керамические горшки и разноцветные жестяные банки с цветами. Эквадорцы вообще неравнодушны к цветам, а крестьяне побережья - в особенности. Возле каждой хижины, какой бы убогой она ни была, всегда увидишь немного цветов. Но в данном случае горшки с цветами не были данью красоте. В здешних местах цветоводство - широко распространенный промысел. Вот и вывешивают цветы в горшках прямо на стену, чтобы с дороги было видно: в доме есть цветы на продажу. И чем зажиточнее дом, тем наряднее вывешенные горшки.
- В этой зоне большое число хозяйств принадлежит отставным военным, - рассказывал Эухенио. - В 60-х годах правительство многим из них выделило земельные участки. Одним дали 'за службу', другим продали по сходной цене. Высшие офицеры обзавелись настоящими поместьями, а те, кто чином не вышел, - усадьбами небольших размеров. Высшие влились в слой латифундистов, низшие, то есть те, кому пришлось самим осваивать и обрабатывать землю, скажем сержанты, объединились в кооперативы. В сущности, произошло своего рода сращивание части командного, хотя и отставного, состава армии с местными помещиками.
Эухенио усмехнулся и закончил шуткой:
- До создания военно-аграрного комплекса, правда, дело не дошло. Да в этом и нет нужды - страной и без того заправляют генералы да латифундисты...
Проскочив речку Кининде по старинному железному мосту, под которым безумствовал коричневый поток, мы углубились в крутобокие зеленые холмы. Пейзаж, несмотря на многочисленные повороты, был довольно однообразным, и оживляли его разве что бригады дорожных рабочих, которые 'штопали' асфальтовое покрытие. И только когда мы очутились на противоположной стороне невысокой горной гряды и за одним из поворотов открылась излучина реки, выглянуло солнце, и сразу стало по-тропически жарко.
Широкая река с каждым своим изгибом становилась все более могучей и раздольной. Это была знаменитая Эсмеральдас (Изумрудная река), самая протяженная и вторая после Гуаяс по полноводности на всем эквадорском побережье. Ее питает большое число притоков, среди которых есть и крупные - Гуайльябамба, Тоачи, Бланко, Кининде. Бассейн Изумрудной реки - 20 тысяч квадратных километров. А о возможностях для судоходства сам за себя говорит тот факт, что торговый порт Эсмеральдаса, административного центра провинции, стоит не на океанском берегу, а на левом берегу реки, в двух километрах от ее впадения в океан.
Когда-то воды Эсмеральдас, может быть, и в самом деле выносили на берег драгоценные зеленые камни, от которых река и получила свое название. А может, местные индейцы просто выменивали изумруды у своих соседей - индейских племен, Населявших нынешнюю Колумбию. Но в любом случае можно понять испанских конкистадоров, назвавших реку Изумрудной: вечнозеленая растительность имеет тут столь густой зеленый цвет и так сверкает на солнце, что сравнение ее с изумрудами вполне оправдано.
Друзья Эухенио Хихона первым делом повезли нас на берег океана отведать даров моря. Мы устроились под высоким навесом из пальмовых листьев, и мое внимание тотчас привлекло висевшее на стене изображение герба провинции Эсмеральдас. Оно было необычайно выразительным и красочным, а по манере исполнения напоминало живопись художников-примитивистов. Представьте себе, читатель, зеленый берег и на нем растущий банан, с которого свисает связка плодов. Рядом с бананом - груда фруктов, похожих на манго. Тут же - рыбы, моллюски и один из типичных цветков провинции. Над всеми этими дарами земли и омывающих ее речных и океанских вод нависает рог изобилия, из которого вытекают золотые монеты. На переднем плане на фоне Тихого океана и восходящего солнца - фигура рвущегося вперед негра с факелом Свободы в руке. Венчают герб кокосовая пальма и золотая лента с девизом: 'Свободный - потому что мятежный, и потому что мятежный - великий'. Словом, в гербе нашло отражение буквально все: и природные богатства края, и этнические особенности населения, и борьба негров за свободу, и символика светлого будущего.
Из раскрытых настежь дверей ресторана далеко разносились гулкие звуки маримбы. Меня познакомили с музыкантами, и они показали инструменты, на которых играли. Главным инструментом в оркестре была маримба - ксилофон с брусочками из пальмы чонта, древесина которой отличается твердостью и особым звучанием, снизу к клавишам был приделан резонатор из трубок толстого бамбука - гуадуа. Ксилофон как две капли воды был похож на тот, что я видел у 'крашеных' индейцев.
- Этот инструмент мы называем гуаса, - объяснял руководитель оркестра, вертя в руках короткий кусок бамбука. - Внутри у него семена ачиры. Эти деревянные палочки - кунуно, а обтянутый кожей оленя барабан - бомбо...
Были среди инструментов и еще более экзотические, скажем высушенные полые тыквы, листья апельсинового дерева, лошадиная челюсть. И звуки из них извлекались тоже самые неожиданные. Зато в целом создаваемый музыкантами ритм так и звал пуститься в пляс. Шелест листьев кокосовых пальм, легкий морской ветерок, гулкие, застывавшие в воздухе звуки маримбы - все это создавало атмосферу безмятежности, настраивало на лирический лад.
- Жизнь без маримбы - не жизнь, - улыбнулся один из наших гостеприимных хозяев, школьный учитель Хосе Гомес. - Ее звуки бодрят, зажигают, обволакивают, они придают нашей жизни неповторимый привкус Африки.
Да, 'привкус Африки' ощущается в Эсмеральдасе на каждом шагу. Он - в музыке и танцах, в цвете кожи местных жителей, среди которых преобладают негры и мулаты, в нравах и обычаях населения, в хранимых легендах и традициях. Жители Эсмеральдаса с гордостью напоминают о том, что в свое время там существовала 'негритянская республика', что 5 августа 1820 года население провинции провозгласило в приморском поселке Рио-Верде независимость от Испании, что один из кантонов носит имя легендарного Элоя Альфаро...
Если полистать справочник для туристов, составленный Провинциальной комиссией по туризму, то может показаться, будто речь идет о самостоятельном, независимом от Эквадора государстве. Касаясь географического положения провинции, авторы пишут: 'Эсмеральдас находится на крайнем северо-западе Республики Эквадор. Граничит: на севере - с Колумбией, на юге - с провинциями Манаби, Пичинча и Имбабура, на востоке - с провинциями Карчи и Имбабура, а на западе - с Тихим океаном. Площадь - 15029 квадратных километров, население (1982) - 236 150 жителей'. Из того же источника узнаешь, что у провинции, оказывается, есть собственные, официально утвержденные местными властями флаг, герб и, разумеется, гимн.
В далеком прошлом коренное население провинции - индейцы племен кара, теаона, атакама, тола и каяпа - занималось подсечным земледелием и рыболовством. А в северных районах, в бассейне реки Сантьяго, существовала довольно развитая культура Толита; ее мастера славились искусством обработки самородковых металлов - меди, золота. Ценные образцы их мастерства в области обработки золота, а также изделия из керамики были не так давно найдены на острове Толита, в дельте реки Сантьяго, после чего остров был объявлен национальным заповедником. И сегодня небольшие группы индейцев каяпа обитают по берегам рек Рио-Верде, Муисне, Канаде, Кохимиес. Но основные их поселения разбросаны вдоль реки Каяпас. Ее воды и воды ее притоков золотоносны, потому-то на их берегах испокон века находили и мыли золото - сначала индейцы, потом старатели, а в 30-40-х годах там действовала английская компания 'Плайя де оро майнинг', имевшая концессию на добычу золота во всем бассейне реки Сантьяго.
Еще в стародавние времена обитатели провинции Эсмеральдас вели широкий товарообмен с другими индейскими племенами. Этому благоприятствовали природные условия: сравнительно ровная поверхность, отсутствие высоких горных хребтов, разветвленная речная сеть, а особенно то обстоятельство, что крупные реки, например Сантьяго, Эсмеральдас, Матахе и Мира, зарождаясь на западных склонах Анд, несли свои воды к Тихому океану. Их долины и служили основными торговыми путями. Индейские племена поддерживали торговые связи и с империей Чиму, существовавшей в районе нынешнего перуанского города Трухильо. Жители Чиму были хорошими мореходами и на своих бальсовых плотах приплывали в Эсмеральдас за хлопком и драгоценными камнями.
