оказавшийся палкой сырокопченой колбасы. Все очень смеялись, особенно счастливый обладатель, заплативший тройную цену.
«А почему бы не разыграть вареные яички, пару картофелин или что там еще осталось в холодильнике…» — стелились дальше злые мысли. Настроение было минорное. Болели ноги, суставы сводило, превращая в пытку каждый шаг, сердце точило беспокойство: Толик дома, без надзора, мало ли…
Вечную тревогу растворяло только сытое умиротворенное благодушие «хоть поем вкусно, праздник все-таки…» и почти старушечья благость. Из мягкого кресла было удобно наблюдать за танцующей молодежью, из кухни доносились бодрящие запахи жареного мяса, на видном месте полыхал кремовыми розами праздничный торт. У каждого возраста свои радости. Осознав это, Ира заодно признала и свое полное и окончательное поражение. И ошиблась. Судьба подарила ей шанс.
Первыми рухнули стены служебной тюрьмы.
После очередного категорического требования родного руководства повысить производительность труда, Ира, на удивление спокойная, хотя испуганная — ей пригрозили увольнением — вышла в обед прогуляться. Сентябрьскими золотыми куполами искрились на солнце шапки деревьев, догорало последнее тепло, в душу вкрадывалась тревога: «Кто меня возьмет на работу, мне 47, что я умею?»
— Надо купить газету, почитать о вакансиях.
Новая жизнь началась с маленького, запертого в синюю рамку, прямоугольника объявления, убедительным шрифтом приглашающего в развивающуюся компанию бренд-менеджера. Подавшись порыву, Ира тут же набрала указанный номер и тем же вечером отправилась на собеседование.
— У вас есть опыт работы по специальности? — спросила молодая ухоженная кадровичка.
— Нет, но в объявлении написано: опыт не обязателен.
— Вам 47-мь?
— В объявлении не указаны ограничения по возрасту.
— Кем вы работаете?
— Менеджером по продаже.
— И что получается?
— Конечно.
— Почему тогда хотите уволиться?
Неожиданно для себя Ира призналась:
— Надоело, сил нет, все время одно и то же.
— Вы не любите монотонный труд?
И снова позывы к немотивированной откровенности оказались сильнее благоразумия:
— Терпеть не могу.
— Боюсь, вы нам не подойдете.
Сотрудница отдела кадров полагала, что имеет право судить и рядить. Однако, решение в данной ситуации принималось в инстанциях более высоких, чем скромный кабинет ОК.
— А вы не бойтесь. Я подойду. Я буду классным бренд-менеджером, — неожиданно заявила Ирина.
— Простите? — Кадрочика вскинула надменные брови.
— Да, — впечатала новоявленная хозяйка собственной жизни. — Я умею продавать, разбираюсь в рекламе, умею придумывать и разрабатывать проекты, которые приносят деньги… — Перечень талантов увенчало совсем уже наглое заявление. — Я уверена, что подниму доходы вашей фирмы.
Далеко не все о чем говорила Ирина, было правдой. Но она свято верила в свои слова и очень хотела их реализовать.
— Я уверены, что подниму доходы вашей фирмы, — Ирина почувствовала: собеседница слушает с все большим интересом, и ослепительно улыбнувшись, вкрадчиво проворковала: — Мне нужна эта работа, и ради нее я готова поделиться с вами будущими доходами.
— Если таковые появятся, — последовало уточнение.
— Если таковые появятся, половина моего оклада в первый месяц работы ваша.
— А у вас есть определенные организаторские способности. Да и коммуникативный навык развит неплохо, — все еще сомневаясь, признала кадровичка. — И вопросы вы, очевидно, умеете решать. Доложу- ка, я о вас руководству.
Последнее, оценив по достоинству претендентку на должность, приняло правильное решение. На следующий день Ира уволилась с прежней работы. Это был первый раз, когда она взорвала за собой мосты и шагнула в неизвестность.
Смелость не осталась безнаказанной. Неожиданный поступок выбил из привычной колеи Толика. Он запил в самую неподходящую минуту.
— Мне некогда тобой сейчас заниматься, — попросила Ира. — Мне надо показать чего я стою. Пожалуйста, возьми себя в руки. Дай мне возможность использовать свой шанс.
— Я понимаю, — супруг согласно кивнул, но призыву не внял.
Спустя неделю, измотанная дневной рабочей суетой — компания готовилась к выставке и кошмаром, в который превратил Толик ее вечера, Ира сказала в сердцах, не думая, не планируя перемен. Сказала лишь бы сказать, а вышло, будто приговор объявила многолетнему браку.
— Все! Считай, что я от тебя ушла. Моя жизнь тебя больше не касается.
— Почему? — Дражайшая половина, в тоскливой похмельной скорби, сидящая на кровати, удивилась. Толик привык грешить, привык каяться, привык получать прощение, и не видел оснований для столь радикальных выводов.
— Все! Моя жизнь тебя больше не касается, — повторила Ирина.
Наверное, в этот миг, по комнате пролетал ангел. И не простой, а наделенный властью вершить судьбы и творить чудеса. Услышав категорическое «все», он проникся отчаянием, звучавшим в женском голосе, и сказал «аминь», замкнув, новую цепь причин и следствий. А может быть фраза: «Моя жизнь тебя больше не касается» являлась паролем, открывающим дверь в новую прекрасную, полную чудес реальность? Так или иначе, свершилось невозможное, и клерк в небесной канцелярии переложил личное дело Ирины Лужиной из папки «Текущие» в папку «Новый этап».
С памятного разговора в спальне прошло не больше месяца, а между Ирой и мужем будто выросла стена. Глухая, высоченная, она отгородила от прожитых вместе двадцати четырех лет, от любви, жалости, даже сочувствия. Оставалось только диву даваться, неужели так может быть. Были чувства и пропали. Накатила волна ненависти и исчезла, унеся с собой раздражение, злость, нетерпение. Кто-то будто ластиком стирал пласт за пластом отношение к мужу. Анатолий просил, умолял, обещал исправиться, бросить пить. Ира слушала и не слышала. Этому человеку не было места в ее жизни, и он переставал его занимать. Опять свершилось чудо: после развода Анатолий переехал к родителям и…словно забыл о существовании жены и сына. Не звонил, не приходил. И, слава Богу, радовалась Ира. Она наконец-то жила спокойно, постепенно отпуская от себя горькое ощущение обреченности, ожидание очередного предательства (так воспринимались запои), страх и ущербность бытия.
Впрочем, спокойствие Ириной жизни другому показалось бы бурей.
Едва устроившись на новое место, Ира стала худеть. А, выяснив отношения с Толиком, еще молодеть и хорошеть. Через два месяца она весила на пуд меньше прежнего и выглядела на десять лет моложе. Так бывает, написано в умных книгах. После развода многие женщины начинают выглядеть лучше. Способствуют расцвету и занятие любимым делом.
Но мало ли что пишут в книжках. Глядя, на отражавшуюся в зеркале, стройную эффектную даму неопределенных лет, Ира недоумевала: «Неужели это я?» Она не узнавала себя. Не верила, что ЭТО случилось с ней. Не верила, что шквал, обрушившихся комплиментов, не шутка, не насмешка окружающих, а самая настоящая правда.
Не узнавание и неверие вызывали сильнейший дискомфорт. «Так не бывает. Время назад не повернуть», — утверждал ум. Бывает! Повернуть! Противоречила новая реальность, вытворяя очередные чудеса. Кроме перемен внешних трансформации подверглись чувства и мысли. Вдруг появились смелость, тяга к эпатажу, неуемное желание реализовать себя и просто феерическая предприимчивость. Откуда, хотелось бы понять, все это взялось? В прежней жизни подобному не было места.