снегопад и видимости не было никакой.
Зато в Питере представлял фильм в старинном и красивейшем кинотеатре «Аврора». Вчера, стоя перед экраном и говоря вступительное слово, вспомнил, что в последний раз был в этом кинотеатре летом 1974 года с папой. Не помню точно, какой фильм мы смотрели, то ли это был «Фантомас», который разбушевался, то ли «Парижские тайны». В обоих фильмах снимался Жан Маре. И меня так накрыло!
Удивительно, я в этом кинозале был совсем ребёнком. И вот теперь моя физиономия на том же экране, на котором когда-то я видел Жана Маре. В родном Кемерово фильм будет идти в кинотеатрах «Космос» и «Юбилейный». Ужасно жалко, что я не смогу там в это время побывать. Всё-таки «Юбилейный» – кинотеатр моего детства, мы жили неподалеку, и именно его я описываю в книге «Реки». Как мне нравились его звонкие карболитовые сиденья! Какими они казались удобными! Как замирало моё сердце, когда на экране вставало огромное солнце и к горизонту ехали неуловимые мстители! «Юбилейный» был первым в Кемерово широкоформатным кинотеатром, и для меня он навсегда останется самым большим.
18 января
Только что прилетел из Воронежа и очень хочу успеть переодеться и не опоздать на московскую премьеру. Хочется быть нарядным, но восемь взлётов и посадок за семь дней отразились на качестве физиономии, поэтому, боюсь, очень празднично выглядеть не смогу
20 января
Вот и дожили мы до настоящей премьеры!
Предпремьерный показ в Москве прошёл суматошно. Журналистов и привыкшей к премьерам и презентациям публики, которая приходит на фильмы, чтобы отметиться, было предельно много. Жаль, те, кто делал фильм, не знают радости, которую я испытал в кинозалах вошедших в промотур городов: там были реакция и атмосфера, которых мы ждали и на которые надеялись. И как это ни странно прозвучит, оборудование в региональных кинотеатрах намного современнее и гораздо лучше настроено, чем в московском кинотеатре, где была премьера.
Но всё равно я счастлив от московского показа, потому что наконец-то пришли друзья, театральные коллеги, приятели, которые очень и очень ждали. Они волновались гораздо сильнее нас, ведь то, что касается встречи с отечественным кинематографом, всегда связано либо с перегретыми ожиданиями, либо с разочарованием. Как же боялись разочарования наши друзья и приятели и как были рады, что мы их не подвели!
На фильм пришёл очень важный и знаковый для меня зритель… Михаил Михайлович Жванецкий. То, что он сказал на вечеринке после фильма, а потом – мне за рюмочкой, наполнило меня профессиональной и человеческой радостью, гордостью и подлинным удовлетворением.
22 января
Диктую из Омска. За бортом минус двадцать пять. И опять мороз, и опять солнце. Огромная страна. Огромная! И везде одна и та же картина. С солнцем красиво, величественно и холодно, без солнца – просто холодно.
Сегодня завершается мой промотур (Калининград не считаю – там я дома). Удивительно! Как же мне повезло! График был составлен столь плотно, на пределе логистики, что достаточно было одного сбоя, одной задержки рейса и ещё какого-нибудь форс-мажора, и весь сложно выстроенный и продуманный тур был бы скомкан. Но всё, несмотря на весьма сложное и непредсказуемое время года, прошло идеально. Даже Сахалин выпустил меня в ясную погоду и только через несколько часов накрылся метелями, пургой, нелётной погодой, закрытым сообщением, – ну то есть всем тем, что показывали в новостях.
Мало в нашей гигантской стране благодатных мест, где людям не приходится по полгода носить изнурительную тёплую зимнюю одежду и считать март невесенним месяцем.
Летел из Москвы в Краснодар и в первый раз в жизни, благодаря удивительно ясной погоде и морозному воздуху, видел те самые поля, которые называются бескрайними – с высоты десять тысяч метров в обе стороны, до самого горизонта. Меня поразили красота геометрии и масштабы увиденного. Причём в самолёте все приникли к иллюминаторам, даже те, кто летает этим рейсом часто. Все восхищались и говорили, что никогда не видели такого зрелища при столь ясном и прозрачном воздухе, да и такие снега на этих полях – нечастое явление. Ещё пять минут назад реки и водоёмы были подо льдом – а тут уже никакого льда. Снег прямо на глазах исчезал, и проступали зелень и чернота мокрой земли, словно я видел наступление весны на суперускоренной перемотке. Это было невероятно. За полчаса от настоящей зимы мы подлетели к Краснодару, от которого даже сквозь иллюминатор, казалось, в салон проникают запахи мокрых полей.
В Краснодаре и Ростове люди на фильме смеялись гораздо больше, чем, скажем, в Новосибирске. Если бы кто-то стоял за дверью кинозала, он подумал бы, что идёт комедия. Юг! Южане!
Сегодня в пять утра я проехал по спящему морозным сном Омску и прибыл в гостиницу «Маяк». Её долго ремонтировали, и я не мог в ней останавливаться, но вот наконец-то! Я очень люблю это здание. Оно в любое время суток и при любой погоде – будто кадр из шестидесятых годов. В таких зданиях, за такими окнами жили и продолжают жить герои чёрно-белых культовых лент. А эти надписи, неоновые вывески… как я их люблю! Для меня с детства есть в них что-то радостное, притягивающее и чудесное.
Сибирь. Минус двадцать пять. До рассвета часа полтора. Я прилетел в Омск, увидел гостиницу «Маяк» и почувствовал себя и геологом, и учёным физиком, и лириком в одном лице, – то есть персонажем и песен Визбора, и «Девяти дней одного года».
25 января
Вчера только приехал из аэропорта – стали звонить друзья, интересоваться, где я и что я. Особенно беспокоились те, кто провожал из Омска, и те, кто знал, что у меня перелёт с пересадкой в Москве. Уже после этого посмотрел новости. Нет, я прилетал и улетал из «Шереметьева»…
Я очень хорошо знаю практически все аэропорты крупных городов страны. Все они работают по- разному, везде разные правила, установки, а главное – настроения. В каких-то немноголюдно, чисто и очень строго, в каких-то шумно, множество людей, киосков и нет никакого видимого контроля за происходящим. Могу сказать одно: совершить теракт в одном из аэропортов страны можно было без особого труда. Значит, до вчерашнего дня это просто никому не было нужно.
Но строгость досмотра при прохождении в самолёты в наших аэропортах могу оценить как довольно высокую. И проявляется она ко всем, в том числе к известным и даже любимым артистам и прочим деятелям культуры. Как проверяют руководителей и депутатов, не знаю, ни тем ни другим никогда не был.
Сейчас всех собак вешают на аэропорт «Домодедово», дескать, это они нарушали правила безопасности, и прочее и прочее. Могу сказать с полной ответственностью, что службы безопасности «Домодедова» работают много лучше, чем в «Шереметьеве». Вчера я был в зале прилёта, какое-то время провёл в зале вылета в терминале D. Никакого досмотра при вхождении в здание терминала, что в зал прилёта, что в зал вылета, не было. Ни вчера, ни на прошлой неделе, ни месяц назад. Просто входишь и всё. Тележки стоят на улице. Ставишь вещи на тележку, если их много, а если немного – несёшь в руках и проходишь совершенно спокойно.
В «Домодедове» каждый год, а то и чаще всё менялось. Он достраивался, перестраивался. Привыкнешь к одному входу – а в следующий раз надо входить в другой. То у них включался строгий подход к пропуску в здание и выстраивались очереди на улице, то они отказывались от досмотра при входе и делали его весьма формально. Но в общем и целом наземные службы и всё, что связано с багажом, регистрацией, а главное – личным досмотром, всегда было лучше, чем в других аэропортах. Это я не к тому, что «Домодедово» – идеальный аэропорт, а к тому, что в других местах ещё хуже. Но просто почему-то выбрали именно «Домодедово». Выбрали очень людное время и зал прилёта, к которому меньше всего внимания.
