Через минуту Райан вернулся, молча застегнул ремень безопасности, завел мотор и нажал на педаль. Колеса завертелись, но мы остались на месте. Он перешел на задний ход, потом опять включил первую передачу. Машина закачалась, Райан повторил все снова. Джип высвободился, и мы медленно поползли по улице.
Я молчала, пока мы тащились на юг по улице Христофора Колумба, потом на запад по Рейчел. У Сен- Дени Райан повернул на юг, повторяя путь, по которому мы только что ехали.
Черт! Он везет меня домой. От мысли о поездке в Энджел-Гуардиан у меня похолодело в груди.
Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, чтобы успокоиться. 'У тебя есть цепи, Бреннан. Закрепишь их и поедешь так же, как Райан'. Чертов Райан!
Тишина вторглась в мои размышления. Я открыла глаза в кромешной тьме. Льдинки больше не барабанили по лобовому стеклу.
– Где мы?
– Туннель Виль-Мари.
Я промолчала. Райан пронесся, как космический корабль по пространственно-временному туннелю гипотетической вселенной. Когда он свернул к мосту Шамплейн, я испытала и облегчение, и опасение одновременно.
Да! Энджел-Гуардиан.
Через десять световых лет мы уже пересекали реку Святого Лаврентия. Река выглядела неестественно густой, на фоне неба чернели здания Ile des Soeurs. Неоновые вывески не горели, но я знала, что на них написано. 'Нортел'. 'Кодак'. 'Ханивелл'. Так обычно. Так знакомо в мире на закате второго тысячелетия. Жаль, что я еду не к их блестящим офисам, а к ждущему впереди безумию.
Атмосфера в джипе была тяжелая. Райан сосредоточился на дороге, я терзала большой палец. Глазела в окно, избегая мыслей о предстоящих событиях.
Мы ползли по холодному неприступному миру, словно луч жизни по замороженной планете. Дальше на восток льда становилось все больше, предметы теряли очертания и краски. Края таяли, сливались, как части гигантской пластиковой скульптуры.
Указательные столбы, знаки и рекламные щиты онемели, стерлись сообщения и границы. То тут, то там в темноте виднелись струйки дыма, вьющиеся над трубами; если бы не они, город казался бы вымерзшим. Прямо за рекой Ришелье дорога поворачивала, и я увидела перевернутую машину, похожую на морскую черепаху. С бампера и покрышек свисали сосульки.
Мы ехали почти два часа, когда показался знак. Рассветало, небо из черного становилось грязно-серым. Сквозь лед я разглядела стрелу и буквы '...джел-Гуарди'.
– Туда.
Райан отпустил педаль газа и повернул. Когда дорога привела нас к перекрестку, надавил на тормоз, и джип, дернувшись, остановился.
– Куда?
Я схватила скребок, вылетела наружу и кинулась к знаку, поскользнулась и ударила колено. Я бежала, а ветер поднимал волосы дыбом и жалил глаза ледяной крошкой. Он свистел в ветвях над головой и со странным треском раскачивал электропровода.
Я била по льду как ненормальная. Постепенно пластик трескался, но я не унималась, пока не доломала его совсем. Потом взяла деревяшку и наконец соскребла лед со стрелки и букв.
Пробираясь обратно к джипу, я поняла, что повредила левое колено.
– Туда, – указала я.
За скребок не извинилась.
Райан повернул, задние колеса заскользили, и мы дико завертелись. Я давила ногой вперед, вцепившись в кресло. Райан справился с управлением, я разжала зубы.
– С твоей стороны тормоза нет.
– Спасибо.
– Это квартал Рувиль. Отсюда недалеко до полиции. Вначале мы поедем туда.
Я не стала спорить, хоть и не хотела терять время. Собираясь в логово зверя, следует позаботиться о подмоге. А в джипе Райана, незаменимом на льду, не было радиосвязи.
Через пять минут я увидела башню. Или то, что от нее осталось. Металл треснул под весом льда, балки и брусья валялись вокруг, будто детали гигантского набора конструктора.
Сразу за рухнувшей башней дорога поворачивала влево. Через десять метров показалась хижина из имбирного пряника, которую описывала Анна.
– Здесь, Райан! Поворачивай!
– Мы делаем по-моему или вообще никак.
Он ехал не останавливаясь.
Я сходила с ума. Убедить его, любым способом.
– Светлеет. Что, если они собираются начать на рассвете?
Накачанная наркотиками беспомощная Гарри наблюдает, как фанатики зажигают костры и молятся своим богам. Или выпускают собак на жертвенных ягнят.
– Вначале надо подстраховаться.
