– Мы можем опоздать!
У меня тряслись руки. Я не могла ждать. Моя сестра в десяти метрах отсюда. Я почувствовала, что начала задыхаться, и повернулась спиной к Райану.
Все решило дерево.
Мы не проехали и тридцати метров, когда путь преградила огромная сосна. Она упала, задев трехметровыми корнями провода вдоль дороги. Дальше мы не проедем.
Райан ударил по рулю:
– Ну прямо Иисус Христос в обличье персикового дерева!
– Это сосна.
Мое сердце стучало как бешеное.
Он без улыбки уставился на меня. Снаружи завывал ветер, кидая льдинки в стекла. Райан играл желваками.
– Мы будем делать по-моему, Бреннан. Если я скажу, что ты сидишь в джипе, именно там ты и останешься, ясно?
Я кивнула. Я бы согласилась на что угодно.
Мы развернулись и направились прямо к разрушенной башне. Узкую дорогу завалило деревьями: одни вырвало с корнями, другие сломались пополам. Райан петлял между стволами. По обе стороны арками стояли, склоняясь под тяжестью льда, тополя, ясени и березы.
Деревянный забор начинался как раз за хижиной из имбирного пряника. Райан снизил скорость и осторожно покатил вдоль заграждения. В нескольких местах доски раскололи упавшие деревья. Потом я заметила первое живое существо после Монреаля.
Автомобиль ткнулся носом в сугроб, окутанные облаком выхлопных газов колеса крутились вхолостую. Дверь со стороны водителя открыта, на земле видна нога в ботинке.
Райан остановился и поставил машину на ручной тормоз.
– Оставайся здесь.
Я хотела возразить, но передумала.
Райан вышел и направился к автомобилю. С моего места не было видно, кто там – мужчина или женщина. Когда Райан начал разговаривать с водителем, я опустила стекло, но ничего не услышала. Дыхание Райана вырывалось облачками пара. Через минуту он вернулся в джип.
– Не самый подходящий объект для расспросов.
– Что он говорил?
– Oui и non[37]. Он живет чуть дальше, но этот кретин даже папу римского не заметил бы.
Мы доехали до места, где забор заканчивался дорожкой из гравия. Райан свернул на нее и выключил мотор.
Перед ветхим зданием расположились два фургона и полдюжины машин. Они походили на округлые холмы или замерзших бегемотов у серой реки. Лед падал с карнизов и подоконников, окрашивал стекла в молочный цвет, не давая рассмотреть, что внутри.
Райан повернулся ко мне:
– Теперь слушай. Если мы попали туда, куда надо, нам обрадуются примерно как тараканам. – Он дотронулся до моей щеки. – Обещай, что останешься здесь.
– Я...
Райан прижал пальцы к моим губам.
– Оставайся здесь.
Его глаза сияли ослепляющим голубым светом.
– Черта с два! – сказала я в его ладонь. Он убрал руку и ткнул в меня пальцем.
– Жди в машине.
Райан надел перчатки и вышел в буран. Когда он захлопывал дверцу, я уже искала свои варежки. Подожду две минуты.
То, что происходило дальше, запомнилось отрывочными образами, перепутанными во времени. Я видела все, но мозг отказался воспринимать картину целиком, только разложил фрагменты в отдельные ячейки памяти.
Райан уже сделал несколько шагов, когда послышался выстрел. Его тело дернулось, руки взметнулись вверх, он начал поворачиваться. Новый выстрел, и снова спазм. Потом Райан упал на землю и застыл.
– Райан! – закричала я, распахивая дверцу.
Когда я выпрыгнула наружу, боль пронзила ногу от коленки.
– Энди! – призывала я его недвижимую фигуру.
Потом в голове взорвалась молния, и меня поглотила ледяная тьма
34
Сознание пришло тоже вместе с темнотой. Темнотой и болью. Я медленно села, не в состоянии
