Мне кажется, мы даже находили в этом какое-то удовольствие... «Если Зверь заявится сюда, – говорили мы, потрясая нашими самодельными средствами защиты, – он получит по заслугам! Его здесь хорошо встретят! Пусть только сунется!» И, да простит меня Господь, мне помнится, мы даже иногда играли в Зверя, ведь мы не знали тогда, что. нас ждет. Короче говоря, один из нас, натянув на себя козлиную или лисью шкуру, прятался в сумерках за углом дома или ограды, а потом выскакивал и пугал девочек и маленьких мальчуганов. И все отчаянно визжали... Даже когда мы точно знали, что это игра, злая шутка, мы делали вид, что трепещем от страха. Свойство человеческой натуры таково, что иногда чувство страха доставляет удовольствие...
Иногда приятно делать вид, что боишься...
Кстати, до нас в то время доходили новости, которые должны были бы нас успокоить. В борьбу с неведомым убийцей вступили лучшие охотники края со своими собаками. В Жеводан прибывали богатые и знатные вельможи из Виваре и Оверни, а вместе с ними прибывали и их егеря, конюшие, псари со сворами натасканных на хищных зверей собак. Сколь бы ни был свиреп и хитер зверь, мог ли он ускользнуть от погони? Мог ли он долго обманьюать таких высокопоставленных особ, как граф де Мораньжье, маркиз д'Апшье и господин де Шометт? Было, однако, одно большое «но»... Все эти знатные господа любили ездить верхом или в экипажах, а не сбивать себе ноги на наших каменистых кручах. А мы лучше чем кто бы то ни было знали, что всадник не может преследовать зверя среди скал, глубоких ущелий, пропастей, быстрых ручьев и речушек, по берегам которых огромные валуны чередуются с участками, усыпанными мелкой галькой. Но разве могущественным сеньорам не служили проводниками и загонщиками тысячи крестьян, уроженцев наших краев? На охоту они выезжали с многочисленными егерями, ловчими, псарями, людьми отважными, ловкими и опытными, да к тому же вооруженными ружьями.
Ружья... Вот в этом и заключалось самое главное их преимущество! Ах, если бы у браконьеров, у этих отчаянных сорвиголов из наших деревень были ружья! Да они тотчас же расправились бы со Зверем сами. Однако, возможно, первая пуля из ружья, попавшего в руки браконьеру, досталась бы не жуткому монстру, а одному из егерей, слишком уж рьяно охранявшему охотничьи угодья своего господина. И егерям это было известно так же хорошо, как и их хозяевам. Вот почему ружей в руки крестьянам не дали даже в столь экстраординарных обстоятельствах. Когда началась Великая Революция, то есть 25 лет спустя, во всем Жеводане вне стен замков аристократов нашлось, наверное, не более сотни старых мушкетов. И все же, для того чтобы мы, крестьяне, могли хоть чуть-чуть успокоиться, были и другие причины. В округе только и было разговоров о том, что в результате облав около Манда, Лангоня и в высокогорном районе у Рандона было уничтожено огромное количество волков. До нас дошли слухи, что один из этих убитых хищников отличался от своих собратьев прямо-таки гигантскими размерами и явно принадлежал к какому-то неизвестному науке виду. Все сочли, что это и есть виновник всех кровавых злодеяний. Чуть позже я узнал, что кюре деревушки Люк, расположенной около Лангоня, выдал охотникам особое свидетельство о том, что волк, убитый а землях его прихода, был намного крупнее любого другого волка. Однако кюре все же проявил осмотрительность, а потому сделал следующую приписку: «Многое свидетельствует о том, что именно это животное и пожирало детей, но с уверенностью это утверждать не представляется возможным. Вскоре мы сможем узнать это точно, если нападения и убийства, многократно повторявшиеся в окрестностях, прекратятся». Но мы тогда ничего не знали ни об оговорках, содержавшихся в свидетельстве священника, ни о том, что Зверь многократно нападал на людей в районе деревушки Люк. И никто об этом не знал... А сколько еще кровавых «подвигов» Зверя остались незарегистрированными?! О скольких жертвах так никто никогда и не узнал?!
И вдруг до нас долетела ужасная, леденящая душу весть. Ремесленники, возвращавшиеся с ярмарки в Манде, рассказали, что 26 сентября тринадцатилетняя девочка из деревни Торе, что в приходе Рокль, была убита, причем обстоятельства ее смерти походили на те, когда жертвами Зверя становились маленькие дети. И как же это следовало понимать? Либо Зверь был не в единственном числе, либо он вовсе не был убит около деревни Люк... И то и другое предположение сулили в будущем нечто ужасное. Люди и прежде ощущали беспокойство, теперь же всеобщий страх нарастал день ото дня. Однако это были еще цветочки по сравнению с тем, что случилось позднее. Рокль находился от нас довольно далеко. Но 1 октября Зверь оказался совсем рядом. Он был буквально вездесущ. Началось все 7 октября, когда хищник убил и разорвал на части двадцатилетнюю девушку из деревни Апшье, что под Прюньером. Итак, всего за несколько дней Зверь перевалил через горный хребет Маржерид. Таким образом, он как бы выпрыгнул из неведомого далека и оказался у нашего порога, ведь до Прюньера было рукой подать, я сам не раз ходил туда пешком и возвращался в тот же день. Бедствие обрушилось уже на наших ближайших соседей... И Зверь был не только дик, свиреп, гнусен и даже нечист, как нечист дьявол, но он был еще и быстр, как ветер, и, как ветер, неуловим. Да, Зверь мог быть одновременно в разных местах, обладал «даром вездесущности», как говорил наш кюре. Быть может, это и был сам дьявол, принявший облик огромного волка?
В первое воскресенье октября в нашей деревенской церквушке прозвучали слова молитв и песнопений. Мы просили Господа защитить нас, мы молили Пресвятую Деву о помощи. Мы истово крестились и осеняли крестным знамением наши самодельные «штыки». И как нам было не бояться?! Ведь деревня Апшье была расположена у подножия холма, на котором стоял старинный замок, и донжон ( Донжон – главная, отдельно стоящая башня в средневековом замке, служившая убежищем при нападении врага.– прим.ред.) этого замка возвышался над всем нашим краем, словно бдительный страж. В замке жил маркиз д'Апшье (когда он не был при дворе), и у него были большая свора прекрасных породистых собак, куча лакеев, множество егерей, ловчих и конюхов, надежная охрана, ружья и даже пушка! Выходило, что Зверь никого и ничего не боится! Чуть ли не в понедельник, 8 октября, в приходе Фо-де-Пер Чудовище напало на моего ровесника, пятнадцатилетнего мальчишку из деревни Пуже. К счастью, на сей раз жертва отделалась лишь содранной кожей на голове да тремя глубокими царапинами на груди, оставленными острыми когтями. Один приятель моего отца, погонщик мулов, сходил в Пуже и проведал паренька. Бедняга рассказал, что Зверь налетел на него сбоку, когда он шёл по извилистой тропинке, что вела через плоскогорье, поросшее уже пожухлой травой, к деревне. Зверь как бы распластался по земле и даже не полз, а скользил на брюхе к своей жертве. Парнишка уверял, что он, вероятно, и не заметил бы зверя, если тот, продвигаясь вперед, не принялся бы помахивать своим толстым, пушистым хвостом. Хищник издавал низкие угрожающие звуки, он даже не рычал, а глухо ворчал. Сначала мальчишку, по его признанию, обуял неимоверный, неописуемый ужас. ин хотел оыло пуститься наутек, но, как только он пошевелился, Зверь бросился на него. Голова бедняги мгновенно оказалась в огромной яркокрасной пасти. В ту же секунду он почувствовал, как острые когти раздирают ему грудь и бок. Мальчишка упал, но, к великому счастью, своей палки с самодельным штыком из рук не выпустил. Острый нож взмыл вверх, а конец палки уперся в большой камень. Вероятно, Зверь сам напоролся брюхом на острие ножа и бросил свою жертву. На помощь мальчишке пришли его друзья. Маленькие пастухи не растерялись и не разбежались кто куда, а обрушили на чудище град камней.
Все эти жуткие подробности мы узнали 9 октября от погонщика мулов, который побывал в Пуже и зашел к нам перед тем, как отправиться в Сог. В тот же вечер отец уселся у очага и завёл с нами очень серьезный разговор:
– С завтрашнего дня вы будете выходить из дому только все вместе: ты, Жаку (это я), твои сестры (Жюльене было 18, а Жанне – 12) и твой младший братишка (Сильвену было 10). Держитесь, по возможности, на открытой местности. Лучше всего на небольших холмах и плоскогорьях, с которых можно обозреть окрестности. Один из вас должен обязательно залезть куда-нибудь повыше, на скалу или валун, на гребень оврага, но ни в коем случае не спускайтесь на дно. Не пытайтесь спрятаться от Зверя в лощинках, ущельях и на опушке леса. Именно там-то вас и поджидает беда, там таится главная опасность. Конечно, коров необходимо пасти до холодов, да и зимой придется пасти овец и коз. Не будет у нас нашей скотинки, так не будет ничего: ни молока, ни сыра, ни шерсти. Нас ждет нищета... Итак, вы будете пасти скот как обычно.
Но вы будете ходить все вместе, со всем стадом, а не разбредаться в разные стороны, кому куда хочется. Это менее удобно, но зато гораздо более надежно. Не выпускайте из рук ваши палки с ножами. Надо молить Бога, чтобы Зверь не напал на вас. Но если он все же нападет, надо защищаться, а не покорно ждать смерти. Моему отцу в то время было 45 лет. Я как сейчас вижу его загорелое, обветренное лицо с короткой черной бородой от одного виска до другого, проколотые уши с маленькими серёжками в виде колечек, широкие плечи, сильные руки. Он не был ни худым, ни толстым, высоким его бы тоже никто не
