прибыть со своими слугами, егерями и собаками старый генерал, богатый землевладелец, господин де Моранжье. Однако Зверя уже и след простыл. На поле боя остался лишь юный герой. Как стало потом известно, он был хорошо вооружен и именно благодаря этому и смог выйти победителем в схватке с грозным противником: к концам крепкой рогатины у него были прикреплены очень острые резцы, при помощи которых мастера, изготовляющие сабо, обтесывают брусья и вырезают столь распространенную во Франции обувку. В тот же день во всех окрестных деревнях все резцы, которые местные жители нашли у лавочников и соседей-саботьеров, как называли у нас наших «обувщиков», были насажены на длинные палки. Отец, за неимением лучшего, раздобыл где-то старый, очень источенный резец, который, вероятно, долгое время прослужил верой и правдой на мельнице, и прикрепил его к длинной ясеневой палке.
Маленький горец, хотя и видел Зверя с близкого расстояния, был в тот момент столь возбужден, что не рассмотрел его, а потому и не мог сказать о нем ничего такого, что уже не было бы известно. Но вот прачки из деревни Кеир и парнишки из Фо-де-Пер описали Зверя довольно подробно и добавили кое-какие детали. По их словам, Зверь был гораздо сильнее и крупнее всех виденных ими ранее волков, даже самых крупных. У этого животного, размером с хорошего теленка, на спине отчетливо выделялась широкая черная полоса.'Зверь был очень ловок, двигался легко и быстро, практически беззвучно. Он подкрадывался к жертве осторожно и легко, как кошка. По словам парнишек из Фо-де-Пера, на равнине Зверь выглядел тяжеловатым и даже неуклюжим, но откуда что бралось, когда он переходил от шага к быстрому бегу, – он летел как ветер! Были отмечены кое-какие особенности: заостренные стоячие уши, прямые, как рожки. Все свидетели сходились на том, что у этого чудища был необычайно длинный, пушистый и невероятно подвижный хвост. Обращали они внимание также и на огромные челюсти и жуткую кроваво-красную пасть и постоянно подчеркивали, что у него очень длинная, сильно вытянутая морда, как у борзой. Все эти признаки отличали убийцу от волка и говорили о том, что мы имеем дело с неизвестным науке представителем животного мира.
Пример, поданный нам, мальчишкам, моим сверстником из Фонтана, вселил в меня уверенность и в некотором роде даже воодушевил. Я понял, что отец был прав, когда говорил, что бежать при нападении ни в коем случае нельзя. В течение нескольких дней до нас доходили неутешительные известия: в Сен- Коломбе погибла девочка 12-13 лет, а в Сент-Альбане была серьезно ранена двадцатилетняя девушка, так что местный лекарь серьезно опасался за ее жизнь. Зверь обнаглел до того, что 18 или 19 октября был замечен неподалеку от замка в Боме. Разумеется, псари поспешили спустить с поводков всю свору. Зверя преследовали до опушки леса и как будто бы даже ранили, но он сумел уйти от погони и исчез в лесу. В наших краях осенью темнеет быстро. Спустилась ночь. На рассвете около двухсот человек тщательнейшим образом прочесали весь лес, однако поиски не дали никаких результатов: Зверь таинственным образом исчез. А в это время власти нашего диоцеза (округа) организовали настоящую травлю волков. Каждому крестьянину, принимавшему участие в охоте в качестве загонщика, платили очень приличные деньги, так что от добровольцев не было отбоя. Из Манда господином де Лафоном, синдиком и субинтендантом диоцеза, в район Сент-Альбана были направлены профессиональные охотники, которые к концу октября уничтожили, как явствовало из их донесений, 74 волка. Нашего кюре вызвали в епископат, и он нам поведал после сего визита, что синдик состоял в переписке с интендантом провинции и с командующим частями регулярной армии, чья штаб-квартира располагалась в Монпелье. Эти высокопоставленные чиновники, по его словам, в свой черед уже поставили в известность о событиях в Жеводане еще более высокопоставленных особ, а именно государственного министра и военного министра, находившихся в данный момент при дворе в Версале. Как сказал нашему кюре сам епископ, нам, несомненно, в скором времени окажут помощь.
В день праздника Всех Святых, то есть 1 ноября, во время торжественной мессы кюре сообщил нам великую весть: к нам вот-вот должны прибыть драгуны из Лангоня. Трудно даже описать, как все этим были взволнованы. Хотя про Зверя в течение нескольких дней ничего не было слышно, все же многие были рады тому, что к нам прибывают представители властей, так сказать, официальные защитники, облаченные в красивую униформу. А уж как радовались этому обстоятельству мы, мальчишки, и не передать! Драгуны! Они ведь, верно, довольно долго пробудут у нас. И мы увидим, как они гарцуют на своих лошадях, как они за ними ухаживают, как они их кормят, как они до блеска чистят свои сияющие шлемы. Быть может, у них даже будут учения, и мы увидим, как лихо они атакуют воображаемого врага, точь-в-точь, как на тех цветных картинках, что продают на ярмарках... Я уже видел, как несётся огромный Зверь вместе с сотней маленьких злобных тварей по холмам около Мальзие, спасая свою шкуру под напором лавины драгун! Зверь делает невероятные прыжки (вообще, судя по обнаруженным на снегу следам, Зверь совершал и в самом деле гигантские прыжки, чуть ли не на 9 метров в длину), его хвост уже не колышется на ветру, а волочится по земле, ибо Зверь изнемогает, а стена всадников в шлемах с пышными султанами неумолимо надвигается! Но что только не вообразит шестнадцатилетний подросток, услышав волшебное слово «драгуны»... Как я был наивен, и каким, в сущности, я был еще ребенком!
Однако мой отец только покачивал головой:
– Не с драгунами ловить этого Зверя, не с драгунами... Прежде всего им придется спешиться... Вы можете себе представить лошадей среди наших скал и топей? К тому же драгуна легко заметить. Эти пышные султаны видны на расстоянии в тысячу туазов, а Зверя, затаившегося в густой траве, и в пяти-то можно не разглядеть.
Наши соседи, люди более осторожные, говорили, возвращаясь с кладбища, куда мы все ходили, чтобы возложить цветы на могилы наших предков, как и положено в праздник Всех Святых, что драгуны хитры и ловки и что у них, вероятно, припасены для Зверя кое-какие сюрпризы. Но потихоньку, чуть ли не на ухо друг другу, они говорили:
– Не будет от этих драгун никакого проку, напротив, одни убытки да потравы. По ночам они будут воровать и грабить, а то и насиловать... Знаем мы их! Видали! Уж лучше держаться от них подальше да смотреть в оба!
Ворчали и старухи, пятьдесят лет назад наблюдавшие за тем, как свирепствовали драгуны, преследовавшие протестантов. Одна из наших соседок, Жанна, которую все звали Жаннетон, сказала, что против такого зла, как Зверь, все средства хороши, даже драгуны. На что старухи ей тут же возразили:
– Зверь-то тебя еще не сожрал, Жаннетон, а вот драгуны вполне могут заявиться к тебе как-нибудь вечерком и поджарить тебе пятки.
– Но почему? Я ведь не еретичка, мне не в чем каяться, и мне не надо отрекаться от моей веры, потому что я добрая католичка... Почему же они станут мучить меня?
– Почему... зачем... для чего... Ну уж, конечно, не для того, чтобы получить от тебя поцелуй. Но они наложат лапу на золотые экю, что ты прячешь в своем соломенном тюфяке... Да и у наших дочек и внучек они захотят кое-что взять...
Девушки, слышавшие все эти пересуды, делали вид, что очень напуганы, хотя, сказать по правде, на самом деле они сгорали от любопытства. Те, у кого уже были кавалеры, стали поглядывать на своих деревенских ухажеров как-то странновато, словно внезапно нашли в них кучу недостатков. Ещё бы! Ведь скоро должны прибыть драгуны!
Вообще с появлением Зверя между нами, юношами и девушками, мальчиками и девочками, как будто рухнули ранее существовавшие преграды, будто по чьему-то повелению вдруг были отменены вековые запреты. С тех пор как в округе стал рыскать Зверь и угрожать всем нам, мы только и думали о том, чтобы как можно больше сблизиться, словно Зверь не только пожирал тела тех, кто попал ему в лапы, но и стыдливость всех остальных. Кстати, я заметил, как пристально посмотрела в тот вечер на кузена Жанту моя сестра Жюльена. Раньше она не бросала на парней таких влекущих, таких откровенных взоров... Следует сказать, что в Жеводане, практически полностью находившемуся под властью католической церкви, к драгунам относились довольно хорошо. Но в наших краях еще жили немногочисленные гугеноты, которые очень редко, но всё же собирались все вместе, чтобы послушать своих протестантских проповедников. Собирались они в месте, которое у нас именовали Пустыней...
Очень подходящее, надо признать, было название для столь угрюмого, мрачного, дикого места... И даже известие о появлении Зверя не помешало гугенотам в сентябре месяце отправиться туда и слушать проповеди. Я частенько встречался с детьми из семей гугенотов и отмечал про себя, что они, похоже, боялись Зверя гораздо меньше, чем мы, что меня очень удивляло.
Я уже говорил, что мои предки тоже были гугенотами, а некоторые члены нашего многочисленного
