не говорила Сергею. Реденькие, с обильной проседью пряди некогда, по-видимому, роскошных волос были аккуратно зачесаны с висков и затылка на макушку, прикрывая там предательски светившуюся лысину. — Ну, здравствуй! — И добавил, пожимая машинально протянутую Сергеем руку: — Или не узнаешь? Его темные угольки глаз блеснули смешинкой, а может — издевкой; сухие бледноватые губы вновь дрогнули и растянулись в усмешке, подчеркнув несимметричность хищно вздутых ноздрей.
— Свернутый Нос?! — изумленно выдохнул космический скиталец.
— Он самый, — кивнул тот и прибавил: — Вернее, остатки того, с кем ты, Серый, когда-то имел неосторожность познакомиться.
— Свернутый Нос! — горячо повторил Сергей, и снова — теперь уже крепче пожал руку своему бывшему сокамернику. Широко улыбаясь, он даже попытался обнять его — так был рад этой встрече! — но тот легонько отстранился, не без раздражения пробурчав: «Ну, ну, зачем эти бабьи нежности…»
Однако космический скиталец, казалось, не обратил внимания на эту плохо скрытую холодность и продолжал остервенело трясти ему руку, беспрерывно бормоча все на той же возбужденно-приподнятой ноте что-то вроде: «Свернутый Нос, дружище!..» Но вдруг замер и округлил глаза: — Слушай, Нос, ты почему так сильно постарел?!
Нос поджал губы, через силу высвободил свою ладонь из его горячей пятерни, отступил к столу, опустился на стул, хмуро глянул на Сергея и тихо обронил:
— Успокоился?
— Д-да, — заикнулся тот.
— Ну вот и прекрасно. Садись, Серый! — Недовольно зыркнул на жующие рядом физиономии и проворчал: — А вы когда нажретесь, ненасытные хари? Оторвитесь хоть на секундочку, как-никак, друг ваш старый к нам наконец пожаловал! Поздоровайтесь, пожалуйста!.. — И саркастически хохотнул.
Хари оторвались от тарелок, посмотрели поросячьими глазками на своего предводителя, затем довольно растянули лоснящиеся от жира губы и словно по команде выдали, глянув на Сергея:
— Здорово, браток! — И снова зачастили ложками.
— И это все? — казалось, искренне удивился Нос; ухмыльнулся, мотнув головой, и поднял глаза на Сергея: — Но ты не обижайся на них, Серый, они уже до того привыкли к всевозможным чудесам, что их, наверное, не удивит даже то, если здесь сейчас вдруг очутится сам господь Бог или, вернее, дьявол. К нему они как-то ближе. — Он вновь поджал губы, покивал своим изуродованным носом и продолжил, вздыхая: — И все же я думал, что мои умудренные жизнью соратники расскажут тебе, почему они так постарели? почему так катастрофически износились их некогда бравые тела? — Нос, кряхтя, поднялся, подошел к Сергею, взял его за грудки и, выпучив злые, с красноватыми прожилками глаза, стал говорить дальше: — Думал, может, поведают тебе, по чьей милости нам пришлось тянуть десятилетнюю лямку в том чертовом аду? — Постоял так, наверное, с минуту, напряженно всматриваясь в лицо парня, затем резко оттолкнул его от себя, сплюнул сквозь зубы прямо на пол, отступил назад к своему стулу и вновь разместил на нем зад.
— Не-е, — неожиданно враз прогудели скривившиеся в улыбочке хари, — некогда нам об этом трепаться, слишком жратва клевая, там, где мы были, такой баланды не варганят!
— Слышал? — гаркнул предводитель. — Уразумел что-нибудь? Или нет?.. — И снова метнул в сторону бывшего сокамерника испепеляющий взгляд.
Сергей часто заморгал и медленно опустился на стул.
— Ведь это по твоей милости мы попали на ту дьявольскую планетку, будь она трижды проклята! — между тем продолжал Нос все в том же духе. — А ты в это время где-то прохлаждался, нежился — вишь, рожа-то какая, нисколько не изменилась!
— И снова, уже в который раз, недобро оглядел лицо Сергея.
— А почему я должен измениться? — наконец дернулся тот.
— Ведь прошло всего несколько дней?..
— Это для тебя несколько дней! А для нас — десять лет! — прорычал бывший зек и, скрипнув зубами, замахнулся на него своим огромным кулачищем. Но не ударил — лишь пригрозил, а затем с силой саданул им по столу. После поиграл желваками и хрипло продолжил: — Одно тебя оправдывает: нас вернули на Землю, по всей вероятности, благодаря тебе, Серый. Точнее, не совсем вернули, хотя и перебросили в этот район многопространственной зоны Вселенной по спецканалу невозврата. Но мы по- прежнему будем служить ИМ. Обязаны служить, черт бы их побрал! Однако служба эта будет уже здесь, на Земле. — И вздохнув, еле слышно добавил, уронив голову: — Правда, теперь уже на другой Земле…
— Почему — другой? — Сергей оторопело выпучил глаза и заерзал на стуле.
Нос невесело улыбнулся одной щекой, поднял голову и, протарабанив пальцами по столу, кинул ему прямо в лицо:
— Скоро узнаешь!
— Только смотри не обкакайся, — тотчас вставил пухленький, абсолютно лысый мужичок. Он неспеша облизал ложку, сытно икнул и тихо добавил, заинтригованно уточнив: — Когда присмотришься, что к чему… — Тяжело выдохнул, отодвинул опорожненную тарелку в сторону, погладил свой довольно-таки внушительный животик, посмотрел на соседа — худого, поджарого старика, уже закончившего трапезу — и спросил: — Не правда ли, Гвоздь?
— Все точно! Я сам было чуть не обмишурился!.. — пропел удивительно чистым голосом тощий сосед, и вдруг полюбопытствовал, прищурив въедливые глазки: — А меня не узнаешь?
Сергей вскинул голову, подался чуть вперед, затем резко повернулся сначала к одному, потом к другому и, приподняв брови, ошалело подумал: «Господи! Да ведь это же мои сокамерники! Но как они изменились?! Неужто и вправду они были там, где время бежит быстрее?! Чудеса да и только!..»
А вслух вполне спокойно проговорил:
— Узнаю.
— Но плохо? Сильно харей преобразились, так? — продолжал ехидно щуриться Гвоздь.
— Есть немного.
— Козел драный! — вдруг взорвался толстяк, и передразнил его, скривившись: — Есть немного!.. Да мы там дошли до точки, понял?!
Свернутый Нос неожиданно улыбнулся и хлопнул толстяка по брюху:
— Кто-кто, а ты, Пузырь, это точно дошел — вон как твоя точка разбухла! — И от души расхохотался.
— Чево ржешь! — дернулся тот. — Если бы не мое ремесло татуировки — быть бы мне тоньше Гвоздя!
— А что было бы с Гвоздем? — уже спокойно поинтересовался Нос.
— А Гвоздь вообще бы исчез, так сказать, испарился б, как хреновенький парок в жаркой баньке, — ответил Пузырь вполне серьезно, и вдруг хохотнув, осклабился на друзей своими желтыми гнилыми зубами. — А тебе бы, Нос, только б подъе…вать над нами…
— Ладно, ладно, — примирительно прогудел предводитель.
— Шутка вещь серьезная и нужная в нашем деле. Но, разумеется, только тогда, когда она в меру. Ясно, братаны мои дорогие? — И развернулся к Сергею: — И ты, салажок, не сердчай на нас, это мы так, скуки ради. Кто виноват, кто прав — сейчас, думаю, не к чему выяснять. Было и прошло — травкой поросло. Ничего не изменишь. Нам выпало одно, тебе — другое. Главное, мы снова вместе, а значит — должны доверять друг другу. Только так мы сможем выжить. — Помедлил и задумчиво прибавил: — И, возможно, вернуться к себе…
— К себе? — не понял Сергей. — Куда это?
— Домой, — выдохнул предводитель и уронил голову.
— А мы где? — Парень снова округлил глаза.
— На Земле. — Нос оторвал взгляд от пола, мрачно посмотрел на своего недоумевающего собеседника и добавил: — Но не дома.
— Вы что, разыгрываете меня?! — наконец вспылил Сергей и вскочил. — А это что вокруг — не дом мой, что ли?!
— Дом, дом, — закивал головой предводитель. — Но только… в другом месте, э-э… на другой Земле, вернее — в другом времени. Но не в будущем или в прошлом, а, как нам объясняли в бланк-задании… — Он
