ностальгией.
Вот что-то такое пронеслось в голове. У всех нас.
И готовились, вроде, и понимали отлично, что такое, рано или поздно, произойдёт — всё едино шок. 'Двенадцать дней' никак не отложилось. Всё место в оперативной памяти заняли самые главные слова Сотникова: 'Канал закрыли'.
Вот такой нарастающий гул и заполнил просторную залу донжона.
Первой отреагировала Зенгер.
— Извините, Алексей Александрович, — уже в совершенно интровертном состоянии начмед смотрела куда-то в пространство. — У меня сейчас как раз фармкомплектация идёт, мне нужно срочно… Да, срочно.
И, не дожидаясь разрешения, пошла к выходу, опустив голову к 'мыльнице' с короткой антеннкой; у каждой службы свой канал связи. Так, не поднимая головы, она чуть и не упала, в первый раз споткнувшись о медвежью лапу. Шкура огромная, всегда лежит возле камина. Когда мужики таскают из операторской что-то громоздкое, шкуру сворачивают и убирают, в остальное время бывший Миша греется у огня. Если выходить из-за стола, проходишь без последствий. Если же идешь от ряда стульев у стены — смотри под ноги. Кстати, левая лапа медведя вся плоская и вытертая, оттоптали.
Маргарита Эдуардовна всегда спокойна, собрана и внимательна. И всегда осуществляет традиционный блистательный выход, передвигаясь уверенно, значимая, загруженная — все смотрят. Но, увы, не сегодня, стоящий у двери Якуб, тёзка стеклодува и молодой нукер Сотникова, еле успел поддержать врачиху. По-моему, она этого и не заметила.
Это был пример правильного действия; многие тут же начали доставать из карманов рации. В первый раз приглашённая на совещание, Павидла — наш главкондитер и главпекарь, проявила похвальную резвость. Поняв суть, сорвалась с места, подлетела к окну, спокойно отодвинув Главного, и, высунувшись наполовину, прокричала на весь замок:
— Зинуля!! Зин!
— Чиво?! — раздалось с улицы.
— Раскладку задержи! Задержи, говорю! Ох, тетеря… Щас бегу!!
Сотников, пожалуй, тоже внутренне готовился к последствиям такого объявления, но явно недостаточно, растерялся мужик.
— Куда! Нионила Дмитриевна, да вы что, в самом деле, вывалитесь ведь! — он двумя руками эротично обхватил её за талию и рывком втащил обратно.
— Фурх-х, — жарко выдохнула Павидла, взбив воздухом прядь волос на лбу, быстро оправила халатик. — Спасибо, Алексей Александрович… Я побежала!
И белым ароматным смешариком выкатилась на лестницу.
Тут Главный всё понял и успел скомандовать:
— Хорошо, все свободны, давайте внутреннюю оценку, полный анализ, отрабатывайте оперативные… Главам посёлкам остаться! Совещание с начслужбами тут же, в двадцать один час!
Это правильно. Сейчас всем… Ну, никак не до совещаний.
Двенадцать дней. А потом, в следующий раз, на двадцать четыре? Или сразу на все сто сорок четыре?
Такое мощное известие имеет последствия. Они как волны, побегут из глубины на мель, набирая высоту. Дальние последствия плохо предсказуемы, это только со стороны кажется, что их легко представить. Средне-ближние просматриваются, на эти уже возможно влиять. А вот самые очевидные, оперативные, можно смягчить или вообще нейтрализовать, если немедленно принять меры. Народ потянулся к выходу. Но далеко не все спешили уйти, многие разговаривали по рациям прямо тут, по углам, торопясь что-то отменить, что-то переиграть. Дугин отдавал распоряжение своему завскладу: ничего не выдавать, даже по собственноручно подписанным требованиям, о то же самом инструктировала своих Лагутина.
Первой к шефу подошла Эльза Благова.
— Алексей Александрович, как же так!
— Что такое?
— Как быть с полётами?
— Что с полётами? Говори яснее.
— По плану сегодня рейс вместе с Демченко на 'пакистанку', контроль вывода. Получается, что топлива сегодня я не получу, значит, завтра сорву опыление в Заостровской.
Сотников несколько секунд помолчал. Все замерли — очевидно, аналогичная ситуация складывается у многих: что скажет Главный, как отреагирует?
— Эльза… Вот скажи. А ты что думала?
— В смысле?
— В смысле, сама что думала, своей головой! — Командор пристально глядел в глаза лётчицы. — Где твой личный неприкосновенный запас, уважаемая? Конечно же, ты вовремя подумала и его создала? Пару- тройку бочек-то припасла?
Благова растерялась, мне её сразу жалко стало. Что он, не понимает, что ли?
— Но я считала, что централизованное…
— Что, централизованное? Я один на вас всех всего нужного припасу? Да быть такого не может, это невыполнимая задача! На такое не способны даже Госрезерв с Центроспасом! Даже в обществе с развитой рыночной экономикой такого быть не может, современная логистика запасов не любит. Даже в армии не бывает! Да, у старшины есть одна 'ваша' граната и банка тушёнки, но в своём сидоре что лежит? Одни письма от девочек? Каждый на своём месте обязан подумать заранее, — назидательно закончил он.
Ну, вот, слёзы.
— Отставить сопли! Всё поняла? Остальные всё поняли? Даже если у меня и есть авиатопливо — не дам! Никому ничего не дам, — взорвался Командор. — Смотри-ка, всего пять минут прошло, а уже началось! А ну-ка, все по рабочим местам! Вскрывайте, изыскивайте, заменяйте, изготовляйте, взаимодействуйте. Кто не может руководить — на лесоповал шагом марш, лес пилить, там всё просто, думать не надо, пил хватит! Сначала изыскиваем резервы, предлагаем пути решения, схемы и методы. Только потом задаём вопросы.
Прозвучало неслаженное хоровое:
— Понятно…
— Да всё ясно, чё там.
— Обсуждали уже!
— Секунду, Алексей Александрович, я не вполне согласен, вы ведь сами…
Сейчас начнётся танец с саблями. Всегда есть кто-то, кто считает, что именно он услышанное усвоил покамест… плоховато. Что именно ему нужно персонально добавить, с перчиком и стальной щёточкой.
Ой, мля, пора линять.
Схватив Благову за руку, я вытащил её наружу. Двор Замка изменился.
И дождя нет, и небо ясное, а кажется, что сама природа почувствовала случившееся: у всего окружающего — вид мрачный, напряжённый, нервный.
— Успокойся, Элли, — попросил я. — Сама понимаешь, общий стресс, первые минуты.
— Да я понимаю…
— И чё тогда полезла?
— Полёты всё равно на мне! Как же не сказать руководителю?
— На тебе. И один дельтик не спасёт. Что, действительно ничего нет?
— Да есть литров семьдесят, Наворовала… — всхлипнула Эльза.
— Ну и молодец! Вот и держи в закромах, и никому не говори.
— Почему, Серёжа?
Мимо прошли строители.
— Потому что коллективный шок сейчас! — громким шёпотом сообщал я на ухо лётчице. — Неизбежно будут непродуманные решения. А вдруг санрейс? Вдруг ЧП или налёт? Пока стой на земле, и подожди, пусть все оглядятся, а планы устаканятся. Второй заканчивают? Для него всё есть?
