потребность в дополнительной аргументации, желание получить информацию (от коммуниканта или из текста)», задающиеся «условиями сферы общения, особенностями коммуникативной ситуации и исполняемых общающимися коммуникативных ролей» [Караулов 1987: 53, 54].
В тексте, устном или письменном, проявляются разные уровни как языковой системы (о чем шла речь выше), так и языковой личности. «Следы языковой личности как автора, так и адресата, „отлитые в языке“ речевого произведения, можно извлечь из текста при помощи лингвистического анализа» [Чернышева 2007: 49].
В связи с тем, что человек (в том числе и как языковая личность) действует в разных ситуациях и сферах общения, исследователи обычно говорят не о дискурсе вообще, а о какой-либо его области, которая соотносится с определенной областью человеческой жизни и деятельности.
Фрагмент статьи
«<…> Термин
Особенности построения дискурса в разных группах людей и в разных типичных ситуациях позволяют различать такие типы дискурса, как институциональный (относящийся к тому или иному социальному институту) и неинституциональный (бытовое общение) [Карасик 2002: 282].
Фрагмент книги
«С позиций социолингвистики дискурс – это общение людей, рассматриваемое с позиций их принадлежности к той или иной социальной группе или применительно к той или иной типичной речеповеденческой ситуации, например, институциональное общение. Представляется возможным выделить применительно к современному социуму политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический и массово-информационный виды институционального дискурса. Разумеется, приведенный список может быть дополнен либо видоизменен. Важно отметить, что институциональный дискурс исторически изменчив – исчезает общественный институт как особая культурная система, и, соответственно, растворяется в близких, смежных видах дискурса свойственный исчезающему институту дискурс как целостный тип общения. Например, в современной России вряд ли можно установить охотничий дискурс.
Для определения типа институционального общения необходимо учитывать статусно-ролевые характеристики участников общения (учитель – ученик, врач – пациент, офицер – солдат), цель общения (педагогический дискурс – социализация нового члена общества, политический дискурс – сохранение или перераспределение власти), прототипное место общения (храм, школа, стадион, тюрьма и т. д.). Институциональный дискурс есть специализированная клишированная разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума.
Разумеется, любое общение носит многомерный, партитурный характер, и его типы выделяются с известной степенью условности. Полное устранение личностного начала превращает участников институционального общения в манекенов, вместе с тем существует интуитивно ощущаемая участниками общения граница, выход за которую подрывает основы существования того или иного общественного института. Институциональность носит градуальный характер. Ядром институционального дискурса является общение базовой пары участников коммуникации – учителя и ученика, священника и прихожанина, ученого и его коллеги, журналиста и читателя (слушателя, зрителя). <…>
Необходимо отметить, что с позиций социолингвистики, т. е. с учетом того, кто и в каких обстоятельствах принимает участие в общении, можно выделить столько типов дискурса, сколько выделяется типизируемых личностей и соответствующих обстоятельств, например, дискурс театральной репетиции, молодежной дискотеки, психотерапевтической консультации и т. д.» [Карасик 2002: 282–283, 284].
Общий фонд знаний, ассоциаций, представлений (в число которых входят и «вечные истины») языковых личностей, которые принадлежат к одной социальной, национальной и т. п. группе, действуют в схожих «речеповеденческих» ситуациях, образует некоторую систему. В специальной литературе эту систему принято называть
Фрагмент книги
«…Можно построить <…> следующую картину роли и места концепта:
1. Каждая языковая единица в процессе своего существования в речевом общении „обрастает“ определенной совокупностью ассоциативных связей с другими единицами – она образует вокруг себя некоторую семантическую сферу, а совокупность семантических сфер, реализуемых в ассоциативно- вербальной сети речевого общения носителей данного языка, образует семантическое пространство.
2. Каждая языковая единица, будучи знаком, фиксирует и именует определенную связь между явлением действительности, значением и смыслом этого явления. Знак должен содержать – пусть виртуально, т. е. на уровне совокупности всех возможных ситуаций речевого общения, – и всю эту совокупность смыслов, проявляющихся с учетом реального процесса общения. <…> Совокупность семиотических сфер образует семиотическое пространство.
3. Совокупность семантических сфер и семиосфер, расположенных во взаимосвязанном пространстве, создает условия для возникновения сфер более высокого порядка – концептосфер, которые, с одной стороны, через семантические сферы связаны с языком, с возможностью именования их или их частей, а с другой – посредством семиосфер связаны с достаточно устойчивыми моделями восприятия и постижения мира. Совокупность концептосфер создает концептуальное пространство.
4. Взаимодействие семантических, семиотических и концептуальных пространств образует национальную языковую картину мира» [Прохоров 2008: 119–120].
3.4. Публичный дискурс
Одним из научных объектов самого последнего времени в сфере интереса лингвистов становится публичный дискурс (вбирающий в себя тексты публицистического стиля). Как пишет Е.С. Щелкунова, «обращаясь сегодня к средствам массовой информации в поисках новостей, анализа происходящих событий, а нередко и просто развлечения, реципиент сталкивается с медиатекстом[30], который может быть представлен как публицистическим, так и рекламным или PR-текстом» [Щелкунова 2004:3].
Фрагмент книги
