самолете.
— И вы больше с ним не встречались? Я имею в виду в Лос-Анджелесе.
Беатрис помотала головой.
— Какой же болван этот Марк Рассел! — воскликнул Дэвид. — Сногсшибательная красавица предложила ему свою любовь, а он в ответ нахамил. Вот и понимай после этого людей.
Беатрис промолчала. От грустных мыслей о несостоявшемся романе с Марком ее спасала только живопись. Она с головой окунулась в работу и не оставляла на раздумья ни минуты. К тому же она помогала Монике с подготовкой к свадьбе с Ричардом. Однако упрямые неприятные мысли, воспоминания о гордом Марке Расселе назойливо проникали в ее мозг, стоило ей только потерять бдительность и ослабить внутреннюю оборону. Иногда для того, чтобы попасть во власть сладостных грез и фантазий, ей достаточно было лишь взглянуть на свои босоножки.
— Бетти, что ты собираешься делать?
Она молча пожала плечами, и Дэвид продолжил:
— Не можешь же ты всю жизнь страдать из-за мужчины, который пренебрег тобой? Может быть, тебе стоит разыскать Марка. Думаю, это не составит особого труда. Мистер Флеминг наверняка знает, какую компанию он представлял на аукционе.
— Дело не в этом, Дэвид! — горячо начала Беатрис. — Просто я не привыкла навязывать свое общество людям, которым оно неприятно. А Марк дал мне это понять яснее ясного.
— Глупости! — безапелляционно заявил Дэвид. — Возможно, он просто испугался твоего напора и решительности.
— Ты правда так думаешь? — Беатрис с надеждой взглянула в глаза своему новому знакомому.
— Знаешь, мужчины издревле считают себя охотниками и завоевателями, поэтому, когда женщина проявляет инициативу, их это несколько настораживает и…
— …И они стараются как можно быстрее унести ноги, — с горькой усмешкой произнесла Беатрис.
— Вот именно, — подтвердил Дэвид. — Я и сам такой же.
Беатрис с сомнением взглянула на него.
— Значит, я снова поступила как идиотка!
— Нет, ты поступила так, как подсказало тебе сердце, — успокоил ее Дэвид. — Разве ты могла иначе?
Беатрис покачала головой.
— Вот видишь. Марк поступил так, как счел более разумным. В этом разница между вами. Для тебя на первом месте — сердце, а для него — разум.
— И что же мне теперь делать с этим сердцем?! — воскликнула Беатрис.
— Прислушайся к себе. Наверняка ты уже подсознательно приняла какое-то решение, — вкрадчиво произнес Дэвид, подталкивая Беатрис к еще большей откровенности.
— Нет, я не знаю!.. Не знаю! — Слезы брызнули из ее глаз.
Дэвид крепко обнял ее за плечи.
— Ну-ну, не хнычь. Что подумают прохожие? Решат, что я измываюсь над красивой женщиной.
Беатрис шмыгнула носом и пробурчала:
— Плевать мне, что они все подумают!
— Вот теперь я узнаю свою Бетти. Великолепную и неподражаемую Беатрис Холден, с которой меня свела судьба в один прекрасный день. Вернее, в один прекрасный вечер.
— Судьба! — воскликнула Беатрис и чуть отстранилась от утешавшего ее мужчины.
— Ты о чем? — Руки Дэвида по-прежнему покоились на ее стройной талии.
— Точно. Мы с Марком непременно еще раз встретимся. Возможно, к тому моменту он все-таки осознает, что любит меня!
Дэвид с удивлением взглянул на Беатрис. Поразительно, насколько быстро менялось ее настроение. Как будто хмурую свинцовую тучу унесло внезапным порывом ветра — и вот уже снова вовсю сияет солнце.
— А теперь угости меня мороженым! — шутливо скомандовала Беатрис, хлопнув Дэвида по плечу. — Умираю от жары.
Марка разбудил пронзительный звонок телефона. Он потянулся и взглянул на часы.
Пять часов утра!
Он еще раз протер глаза и взглянул на циферблат будильника. Все верно: короткая стрелка указывала на цифру «пять».
Черт побери, кто может звонить в такую рань?! Телефон по-прежнему трезвонил, нарушая предрассветную тишину.
— Да! Слушаю! — проревел в трубку Марк.
— Привет, дружище. — Бодрый голос Юджина О'Нила довел Марка до последней стадии бешенства.
— Привет-привет, приятель.
Юджин слегка опешил от неучтивости друга.
— Ты чего это такой злой? Не с той ноги с утра встал?
— Ты смотрел на часы?
— Черт! — воскликнул на другом конце провода О'Нил без тени раскаяния. — Я совсем забыл, что в Штатах еще раннее утро!
— И куда тебя занесла нелегкая на этот раз? — спросил Марк уже более миролюбиво. Юджин не в первый раз будил его ни свет, ни заря или заявлялся среди ночи со своими рассказами о дальних краях и заповедных уголках Земли.
— Я в Сиднее! — радостно сообщил О'Нил.
— Поздравляю, конечно, но в чем дело? Неужели я тебе так срочно понадобился, что ты забыл о разнице во времени?
— Не бурчи, как сварливый старик, Марк. Раньше начнешь день — больше успеешь достичь.
— Если не свалюсь от усталости и недосыпания к полудню.
— Настоящий брюзга! Вероника тебя что, не кормит? Почему ты такой недовольный?
— Мы с Ники уже давно не живем вместе, — резко заметил Марк.
— Как это? В нашу последнюю встречу в Лондоне ты говорил, что вы помирились и… Неужели ты снова проштрафился, приятель?
— Нет, — неохотно начал Марк, все еще не зная, стоит ли посвящать Юджина в перипетии своих личных взаимоотношений. Однако, памятуя о любви Вероники к тому, чтобы первой рассказать всему их окружению свою версию событий и тем самым настроить знакомых против Марка, он все же решил признаться Юджину — по крайней мере, хоть один человек будет изначально на его стороне. — Видишь ли, мое возвращение застало Веронику врасплох. Вернее в постели с любовником.
Похоже, Юджин был обескуражен. Нельзя сказать, чтобы он так уж любил или не любил Веронику, но они были сто лет знакомы и часто проводили в общей компании уик-энды, ходили на дружеские вечеринки, пили пиво в барах… Однако Юджин всегда интуитивно, так называемым «шестым чувством» ощущал в Веронике какую-то червоточину. Возможно, поэтому он так и не решился завести с ней роман, хотя Вероника была необыкновенно эффектной и яркой женщиной. Пожалуй, самой привлекательной среди знакомых ему на тот момент девушек.
Позже, когда Марк начал с ней встречаться и у них сложились довольно серьезные и прочные отношения, Юджин решил, что все-таки ошибся в оценке давней подруги. И вот теперь…
— Э-э-э… сочувствую, приятель, — протянул Юджин.
— Благодарю, — коротко ответил Марк. — А как твои дела?
— Лучше не придумаешь. Я встретил самую прекрасную женщину в мире, и, похоже, она тоже не равнодушна ко мне.
— Постой, ты же был без ума от Беатрис Холден, — напомнил Марк.
— Да-а, но солнечная Австралия излечила меня от ошибочной страсти.
— «Ошибочной страсти»? Что-то я не слышал раньше о подобном заболевании.
