Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

челов?ка; то ктожъ можетъ над?яться когда нибудь найти хотя мал?йшей признакъ честности въ людяхъ сего свойства?

Естьли ты почитаешь себя неизвинительною, учиня такой поступокъ. которой подвергаетъ тебя развращенному челов?ку, хотя ни мал?йшаго нам?ренія не им?ла съ нимъ б?жать; то что же должны думать о самихъ себ? вс? т? безразсудныя д?вицы, которые не им?въ и половины твоихъ причинъ, и не уважая нимало благопристойности, скакиваютъ со ст?нъ, спускаются изъ оконъ, и переходятъ въ тотъже день, изъ отцовскаго дому на ложе своего обольстителя?

Естьли ты укоряешь себя съ такою жестокостію, что воспротивилась запрещеніямъ самыхъ безразсудныхъ родственниковъ, но притомъ такимъ запрещеніямъ кои не им?ютъ въ себ? достаточнаго основанія, то чтожъ могли бы сд?лать т? жестокосердыя дочери, которыя уклоняютъ ухо свое отъ мудр?йшихъ сов?товъ, и можетъ быть въ такихъ обстоятельствахъ, въ которыхъ ихъ гибель очевидно бываетъ плодомъ предумышленной ихъ нескромности.

Наконецъ, ты будешь служить для вс?хъ т?хъ, которые узнаютъ твою исторію, преизящнымъ прим?ромъ той неусыпности и предосторожности, коею благоразумная особа, почитаемая н?сколько уклонившеюся отъ своего пути, старается усильно исправить свое заблужденіе, и ни мало не теряя изъ виду своей должности, д?лаетъ все то, что зависитъ отъ нее, дабы вступить паки на ту стезю, отъ коей можно сказать, что она больше отреяна, нежели сама отъ оной отступила.

Ободрись, любезн?йшая моя пріятельница, занимайся единственно сими разсужденіями; и не только, чтобъ вдаваться въ прискорбіе, старайся непрестанно вс?ми своими силами оправдать, то, которое по мн?нію твоему можетъ теб? нанесть укоризну. Случится можетъ, что при окончаніи сего д?ла твое заблужденіе не будетъ достойно имени нещастія, наипаче когда твоя воля въ томъ не им?ла участія.

И я должна теб? сказать, по истинн?, что естьли употребляю слова заблужденіе и осл?пленіе; то единственно для того, дабы сообразиться съ т?мъ разположеніемъ, которое побуждаетъ тебя самую столь вольно себя обвинять, и изъ уваженія къ мыслямъ той особ?, которой я весьма оное отдавать должна: ибо я ув?рена во глубин? моего сердца, что твое поведенье можетъ быть оправдано во вс?хъ случаяхъ, и что въ твоемъ приключеніи т? только хулы достойны, кои не могутъ иначе оправдать себя какъ обратя всю оную хулу на тебя.

Однако я предвижу, что т? печальныя размышленія, которыя весьма часто оказываются въ твоихъ письмахъ всегда будутъ см?шиваться съ твоими удовольствіями, когда ты будешь женою Ловеласа, и когда ты въ немъ найдешь лучшаго изъ мужей.

Ты была не въ прим?ръ щастлив?е, когда его не знала, и столь щастлива, что превышала всякое благополучіе. Вс? люди им?ли къ теб? н?коего рода обожаніе. Самая зависть, которая въ посл?днихъ сихъ временахъ, подняла ядовитую свою главу противъ тебя, пребывала въ молчаніи и удивлялась превосходству твоихъ достоинствъ. Ты была душею во вс?хъ т?хъ собраніяхъ, въ кои ни являлась. Я видала довольно особъ гораздо л?тами тебя превосходящихъ, но отказывающихся прежде подавать свои мн?нія на какой нибудь предм?тъ пока ты не объявишь своего, да и часто для того чтобъ свободиться стыда отреченіемъ отъ своихъ словъ, когда тебя выслушаютъ. Однако со вс?ми сими преимуществами, тихость твоя, ум?ренность, и благоув?тливость придавали той отличности, которую вс? люди оказывали твоимъ чувствованіямъ и превосходству, искренность и уваженіе. Съ чувствительностію взирали, что ты нимало не старалась всемъ симъ торжествовать. Ты ум?ла, во вс?хъ т?хъ случаяхъ, въ коихъ преимущестовала, сказать н?что пріятнаго, которое успокоевало сердце того, коего ты принудила къ молчанію, такъ что всякой оставался довольнымъ самъ собою, уступая теб? поб?ду.

Естьли когда говорили о прекрасныхъ рукод?ліяхъ, то всегда превозносили твои или показывали ихъ въ прим?ръ. Никогда не хвалили молодыхъ особъ прежде тебя, въ тщательности, домостроительств?, чтеніи, въ письм?, въ краснор?чіи, во вкус? и упражненіи въ свободныхъ наукахъ да и въ самыхъ пріятностяхъ украшающихъ видъ и одежды, по коимъ усматривали въ теб? неподражаемыя пріятности.

Б?дныя при каждомъ твоемъ шаг? тебя благословляли. Богатыя вм?няли тебя въ свою славу, и тщеславились что не были обязаны оставлять свое званіе, дабы подать такой прим?ръ, которой бы принесъ ей честь.

Хотя вс?хъ желанія были обращены къ теб?, хотя ихъ глаза единую токмо тебя искали; но не находилось изъ оныхъ ни одного, которой бы быль одобряемъ какими ниесть порочными нам?реніями, и осм?лился бы простирать до тебя свою над?жду и требованія.

Въ столь щастливомъ состояніи, и составляя благополучіе вс?хъ т?хъ, кои н?которое отношеніе къ теб? им?ли могла ли ты думать, чтобъ не случилось чего такого, которое бы въ состояніи было тебя уб?дить, что ты не была изъята отъ общаго жребія; что ты еще не со вс?мъ совершенна, и чтобъ ты не должна над?яться провесть свою жизнь безъ опыта безъ искушенія и безъ нещастія.

Должно признаться, что на тебя не могли прежде напасть ни съ такою силою, ни съ искушеніемъ тебя достойнымъ; ты превозмогала вс? простыя искушенія. На сей конецъ долженъ быть нарочно созданной, или какой нибудь весьма злобной духъ, подъ видомъ челов?ка, которой присланъ къ обладанію твоего сердца, между т?мъ какъ множество другихъ духовъ, и такого же роду, и въ такомъ же числ? сколько находится особъ въ твоей фамиліи, им?ли бы позволеніе въ мрачной часъ овлад?ть сердцами вс?хъ твоихъ родственниковъ, а можетъ быть поселиться въ нихъ, и управлять вс?ми движеніями къ опроверженію замысловъ обольстителя, дабы тебя раздражить, возбудить, и привести къ пагубному свиданію.

И такъ, разсмотря все, кажется, какъ я то часто повторяла, что есть н?кая судьба въ твоемъ заблужденіи, естьли только такое быть можетъ, и что можетъ быть она для того токмо теб? наслана, чтобъ подать твоими оправданіями прим?ръ полезн?йшій, нежели какой могла ты подать въ лучшей жизни; ибо нещастіе, любезная моя, составляютъ наилучшее твое время, и я вижу ясно, что откроетъ теб? т? пріятности, т? красоты, коихъ никогда бы не вид?ли въ теченіи благоденствія, которое ты препровождала съ самой колыбели, хотя оно весьма теб? сродно и хотя вс? почитаютъ тебя онаго достойною.

Къ нещастію сей опытъ по необходимости будетъ весьма прискорбенъ. Онъ будетъ таковымъ для тебя, любезная моя, для меня, и для вс?хъ т?хъ, которые тебя столько же любятъ какъ и я, усматривая въ теб? совершенной прим?ръ вс?хъ доброд?телей, предм?тъ удивленія, противъ коего удивительно, чтобъ зависть осм?лилась обращать свои стр?лы.

Вс? сіи разсужденія должна ты уважить такъ, какъ они того заслуживаютъ. Тогда, поелику пылкія воображенія бываютъ не безъ возторговъ, тогда, говоритъ твоя Анна Гове, читая свое письмо, мнитъ въ немъ вид?ть бол?е возвышенности нежели въ обыкновенномъ своемъ штил?, и будетъ ласкаться т?мъ, что какъ бы по вдохновенію ут?шала страждущую пріятельницу, которая, въ послабленіи своихъ силъ, и въ глубокой горести, не проницаетъ мрака сокрывающаго отъ нея зарю прекрасн?йшаго дня.

Письмо CLXXII.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН? ГОВЕ.

Въ пятницу 12 Маія.

Я должна молчать, благородная моя пріятельница, слыша т? похвалы, кои весьма живо даютъ мн? чувствовать, колико я ихъ недостойна, хотя въ самое то время великодушное твое нам?реніе есть только то, чтобъ возбудить во мн? бодрость. Весьма усладительно вид?ть себя почитаемою теми особами, коихъ любимъ, и находить чувствительныя души, простирающія дружество свое превыше челов?ческихъ нещастій, превыше крови и родства. Какое бы время, любезная моя, не должно было назвать наилучшимъ моимъ временемъ; но нещастіе пріятельницы бываетъ и твоимъ нещастіемъ. Я не знаю позволено ли мн? будетъ сожал?ть о моихъ печаляхъ, когда они не дадутъ теб? случай оказывать съ такою славою качества, кои не токмо прославляютъ нашъ полъ, но и превосходятъ челов?ческую природу.