прекратились. Я с трудом разжал одеревеневшие пальцы, силясь поверить, что на самом деле только что удушил человека. Руки, онемевшие от страшного напряжения, плохо двигались, но я как-то нашел силы встать, чувствуя, что сзади что-то кричат Света и Сашка, самостоятельно выбравшиеся из машины. И тут же упал, услышав звуки выстрелов. Стреляли не прицельно, на бегу, да еще нас защищали достаточно высокие нагромождения грязи, поднятые по краям дороги проезжавшими машинами. Закричала Света, а я успел увидеть силуэты трех или четырех человек на другой стороне дороги, под деревьями. Наверное, обеспокоенные задержкой разведчика, высунулись сами и увидели нас. Не больше двадцати метров, но первые пули прошли над самой головой, едва не зацепив. Схватив автомат убитого мною бандита, вслепую дал небольшую очередь, уткнувшись лицом в грязную траву.
– За машину! – закричал я переставшей кричать Светке и Саше, – За машину прячься, убьют! Я за вами!
Пули поднимали фонтанчики грязи и рвали траву совсем рядом со мной. Возблагодарив Бога, за то, что в моем камуфляже, да еще настолько измазанном грязью, я был почти невидим, пока не шевелился, я перевернулся на спину и часто задышал, собираясь с мыслями. Кто бы нас не атаковал, им были нужны пленные, а сейчас они просто стараются нас убить, чтобы не оставить свидетелей. Если не стесняясь лупят в молоко очередями, значит набрали с собой патронов не мерено, и, что самое противное, не бояться, что их услышат. Про полигон под боком знают наверняка, про возможную помощь оттуда тоже, и все равно не бояться.
Им приходится целиться относительно лежащего тела убитого бандита, кроме машины тут больше нечего разглядывать… Стоп! Почему два тела?!
– Сашка! – закричал я, узнавая знакомые сумки и обмундирование, какое мы носили, – Сашка! Что с тобой!
Неужели его убили! Черт! Почему… Зачем… Мысли все сразу смешались, картина мира прервалась, разбившись на отдельные куски, мигом раскатившиеся по мирозданию. Я не мог себе позволить потерять еще одного друга, и так уже с лихвой хватает смертей. Обещал им, обнадежил, повел с собой. И повел на смерть, теряя одного за другим. На глазах сами собой навернулись слезы горечи и отчаяния. Почему же все так несправедливо складывается…
И тут он поднял руку, но тут же бессильно опустил ее снова. Он еще жив, хотя его и ранили. Сильно ранили, гады, и стреляют теперь, чтобы убить. Надо прикрыть друга, затащить под защиту перевернутого корпуса машины.
– Света! Слышишь меня! – крикнул я, приняв решение, – Ты где?
– Я за машиной, – ответила она, – прямо за задним бампером, не могу до Саши добраться! Ему в грудь попали!
– Да знаю я, – рявкнул я зло и невпопад, – Сейчас прикроешь меня, а я попробую Сашку до машины дотащить. Они под деревьями, прямо через дорогу, не пытайся попасть, просто стреляй туда, на испуг. Хорошо поняла?
– Сейчас, – отозвалась она, – но у меня один магазин!
– Лови, – я вытащил один из запасных из своего разгрузника и, размахнувшись, бросил ей.
Рука как раз показалась над бруствером из комьев грязи, за которым я прятался, оставалось только надеяться, что враги не заметят.
К их гордости, они не только заметили, но и среагировали. Руку обожгло, словно по ней ударили раскаленной кочергой. Пуля просто зацепила руку, не задев кость, но боль была адская. Не удержавшись, я вскрикнул.
– Миша! – чуть не в истерике закричала Света, испугавшись, что и меня убили.
– Не кричи! Жив я, – даже зубы сводило от боли, а рука просто горела, – Стреляй!
Светка высунулась из-за машины, все бледная от страха, но уверенно держащая автомат.
Приставив его к плечу, как я и учил, она с колена принялась стрелять, зачем-то зажмурившись, но через секунду снова открыв глаза. К моему удивлению, совсем рядом раздался крик удивления и боли, гораздо ближе, чем можно подумать. Не тратя больше не секунды, я прыгнул к Саше, стараясь упасть рядом с ним. Это получилось, хотя мат позади меня показал, что и враги это увидели.
Схватив друга за лямку разгрузника, я шустро, со всей скоростью на которую способен, пополз к машине, таща его за собой. Саша что-то шептал, пытаясь мне сказать какие-то слова, но пули бившие вокруг, не давали времени сосредоточится. Света снова высунулась, испуганная непонятно больше чем – то ли тем, что сама стреляет, то ли теми, в кого стреляет, то ли тем, что в нас стреляют. В любом случае, это заставило врагов прижаться к земле, прекратив обстрел. Саша застонал от резкого толчка, но остановится и облегчить его страдания я не мог. Вроде два шага, а ползком кажется гораздо больше.
– Терпи друг, только терпи, – шептал я, чуть ли не зубами цепляясь за землю.
И тут света совершила поистине героический поступок. Высунувшись из-за машины и доразрядив магазин, она схватилась за мою руку и резко потянула на себя, протащив меня по земле. Меньше секунды, но мне вполне хватило, чтобы оказаться за машиной. Пока Света снова стреляла, я втащил туда же и Сашку.
Выглядел он ужасно. Первые выстрелы прозвучали в тот момент, когда он стоял в полный рост, а значит, и целились в него. Сразу несколько пуль попали в грудь и живот. Разорвав камуфляж, пули оставили отверстия с рваными краями, как минимум в двух местах попав в легкие. Из всех ран текла кровь и я даже не знал, как ее остановить. Он даже еще оставался в сознании, не останавливая своих попыток, сказать мне что-то, но слова тонули в крови, шедшей изо рта. Бледный как мертвец, Саша отлично понимал, что сейчас умрет, на редкость стойко это приняв. У него не хватало сил даже кричать от боли, просто хватал меня за одежду, боясь остаться один. Силы не было, пальцы сами собой разжимались и я просто физически ощущал его боль и отчаяние. Помочь я ему не мог, нас не учили останавливать кровь при пулевых ранениях. Оставив Светке свой автомат и запасные магазины, я в состоянии какого-то аффекта пытался ему помочь, разорвав сразу две аптечки и закрывая бинтами раны. Жутко хотелось отвернуться и заплакать, но я заставлял себя смотреть на его агонию, разделяя с ним последние секунды жизни.
Бинты не помогали, кровь только временно останавливалась, да и потерял ее он уже слишком много. Кровь остановилось только тогда, когда встало сердце. Я не мог в это поверить, не мог осознать, что этот человек больше никогда не встанет и не заговорит со мной. Проделавший весь этот путь от самого начала, прошедший через столько опасностей, он погиб здесь, в месте, где никто не должен погибнуть, в безопасности, обеспеченной военными.
Меня ударили ботинком в лицо, едва не сломав шею. Рот мгновенно наполнился кровью, когда выбили несколько зубов. Не удержавшись, я упал на спину, увидев одного из нападавших. Он обежал машину с другой стороны, оказавшись в мертвой зоне сектора огня и не замеченный Светой. Этот уже не смеялся и издевался. Он ненавидел меня и боялся. Не дав мне и минуты на то, чтобы прийти в себя, он ударил еще раз, в этот раз в живот. Выстрел прозвучал совсем рядом, над самым ухом, и нападавший едва не упал, когда пуля попала ему в плечо. Молодец, Света, не испугалась и не растерялась, увидев, что обошли сзади, а попыталась застрелить еще одного из этих сволочей, устроивших засаду. Глухой удар приклада возвестил о том, что он не один, кто добрался.
– Мразь! – крикнул я второму нападавшему, ударившего Свету. Удар был точный и отработанный. Прикладом в шею, сразу отключив человека. Грязный и злой, он уже было опустил автомат, чтобы добить, но я успел ударить по стволу, и пуля прошла мимо. За это первый из нападавших ударил меня в спину. Волна боли прошлась по всему позвоночнику, свалил на землю и не давая пошевелиться.
– Лежи, падла, завалю, – заорал он, уперев ботинок мне в голову.
Чувствуя во рту соленый вкус земли и горькой травы, я пытался подняться, но только понимал, что все сильнее прижимают к земле. Как я их ненавидел! Меня жгло всего от ненависти и бессильной злобы, и в то же время я понимал, что не смогу сделать ничего. Только зверь, совсем недавно проснувшийся во мне, живущий инстинктами, глубоко зарытыми под всеми наслоениями цивилизации, но сейчас проснувшийся и как грязь со шкуры, стряхнувший все старые страхи и неудобства, заставлял продолжать бороться. Даже в отчаянном положении, даже без надежды на спасение, просто ради того, чтобы не дать врагам спокойно насладится триумфом.
– Лежи, тварь, хуже будет, – посоветовал один из бандитов, довольно больно ударив меня в почку. В глазах потемнело от боли, но я все же сплюнул землю и послал его вместе с его угрозами куда-то далеко и
