— Как где? — испуганно отшатнулся от меня экскурсовод, — на пагаде и снимали, на тгибуне Мавзолея…
Я оскалил киномошеннику зубы в фирменной улыбке эсэсовца из лейб-штандарта 'Мертвая голова'.
— Вы, что… хотите сказать, что товарищ Сталин нежить? Умертвие? Он там, на Мавзолее выступает перед бойцами, стоит крепкий мороз, а пар от дыхания изо рта у него не идет, так?
Наш чичероне разом взбледнул и спал с лица.
— Снимали в Кгемле… С нашими декогациями… — прошептал он. — Отпустите!
— Да я и не держу… Все очень интересно, товарищ! Продолжайте, пожалуйста!
Рядом колотился то ли в хохоте, то ли в кашле Симонов.
— Пгекгати, Виктог! Ты же совсем запугал человека!
— Товагищи! Товагищи! Сейчас пгойдем по павильонам, а потом – встгеча с агтисткой Сеговой!
Если вы видели фильм Александрова 'Весна', то вы, наверное, помните сцену, когда Черкасов (не наш Серега, а киношный актер!) ведет Орлову по студийным павильонам, да? Если не видели, то немедленно посмотрите, очень интересно. Так оно, примерно, и у нас было. Единственно – народу было поменьше, слышался громкий и бестолковый грохот молотков, под ногами путались электрокабели, а от осветительных приборов тянуло жаром. Да… вредный цех получается! И очень пыльно.
Мимо нас, в полумраке, с идиотским хихиканьем, то и дело бегали какие-то барышни. Иногда – целыми табунками. Летчики горящими от восторга глазами впитывали чистое искусство. Особенно долго их взгляд задерживался на… филейных, скажем так, частях кинодив. Самое искусство и есть! Чистый концентрат!
Наконец, нас довели до студии, где нас ждала Валентина Серова и несколько девушек.
Константин пожал мне предплечье и стал пробиваться вперед. Он ведь был сценаристом фильма. Они вдвоем с Валей стали рассказывать о съемках фильма 'Жди меня'. На экраны Москвы он должен был выйти буквально завтра-послезавтра. Может, еще и увидим.
Посыпались вопросы от летчиков, им что-то отвечали девушки, разговор сложился! Процесс, как говорится, пошел! Я несколько обеспокоенно взглянул на часы… Успеем!
— …Ну и в заключение, друзья, разрешите мне, от имени всех наших офицеров, пригласить дорогих хозяев на загородную прогулку! Купание, музыка, танцы, уха, товарищи! Машина подана, такси свободен, столы накрыты! Без всякого манерничанья, девчата! Отвезем-привезем, накормим и напоим, хм-м… Пошли в автобус.
Деятели культуры позволили воздушным бойцам разбить их стройные боевые порядки, мужики быстро расхватали девчат, и мы потянулись на солнышко. День обещал быть чудесным.
'Додж' Петровича, как и планировалось по карте предстоящей операции, ждал нас на съезде с дороги. Бибикнув, он потихоньку запылил впереди. Потом свернул, уступив неповоротливому автобусу дорогу и место для стоянки.
Двери раскрылись, и народ полез на природу.
— Да-а, красота! Что и говорить… Полковник! Вася, докладывай.
Все было готово. Летчики мигом разгрузили автобус, и девчата, выгнав из него мужчин, устроили там раздевалку.
Базиль провел Симонова и Серову по месту базирования и показал 'удобства'. Валентина тоже полезла в автобус. Девчонки было взвизгнули, но, разобравшись, кто идет, весело защебетали. Чисто сороки, право слово…
Мужики наводили последний марафет на столе, забивали в землю колья и укладывали доски сидений. Под здоровенным котлом уже горел костер. У кострища стоял столик поменьше. За столом, со смущенными улыбками, стояли 'лос бандитос', обмундированные под официантов или поваров. Даже поварские колпаки надели. Решив делать хорошую мину при плохой игре, бандиты даже как-то бравировали своим подневольным положением. Ну-ну, половые… Гиганты обслуживания. Ладно, посмотрим…
— Куртку и колпак мне! — хлопнул я в ладоши. Пулей метнувшийся Серега Парикянц притащил искомое. Я облачился во все белое.
— Ассистенты, готовы к работе?
— Всегда готовы! — гаркнули ассистенты в белом, а Серега Парикянц даже попытался отдать пионерский салют.
— Кхм-м, Виктор, а ты не спешишь? Все же ты тут как бы хозяин… Положено, вроде по одной… с 'приехалом', стало быть… — это ко мне подкрался Кузя.
— Кузя! Ты ли это? Я тебя не узнаю!
— Ну… — засмущался Кузя, — для храбрости, Виктор… Девчата уж больно красивые. Актрисы все…
— А ты – летчик-истребитель, Кузя! И я думаю, это повесомее будет, поверь. Только твою мордуленцию на экране не показывают. Пока… Пока Героем не стал. А там покажут, как тебе Звезду Героя вручать будут. Вот и ты будешь звездой экрана… со Звездой Героя!
Кузя потерянно мялся…
— Ладно, уговорил. Полковник! Можно вас на минуточку!
Мухой подлетел полковник Вася. Я поманил пальцем половых.
— Полковник, командуйте…
— Так, ребята, взяли штопоры, вон ящик с вином… тащите сюда. Открываем, та-а-к, наливаем по половинке стакана… даже чуть меньше… Хорошо! Где там девушки? Девчата, к столу, к столу! Быстренько!
Я с удовольствием смотрел на недоуменные лица бандитов-официантов. Водки в принесенном ящике не было. В нем, бросая на чистый песок густые тёмно-рубиновые блики, стояли бутылки с 'Хванчкарой'.
— Да, бойцы! Не кукситесь! Поверьте, ребята, — придет еще день, когда вы будете внукам рассказывать, как Василий Сталин угощал вас вином, присланным в подарок его отцу… А водки на жаре, под солнцем – не будет! Вы офицеры, рядом – красивые девушки, вокруг – такая природа! И мне абсолютно не нужны ваши пьяные морды на фоне такой красоты.
— Девчата, разбирайте стаканы! Орлы! Смелее, смелее, подходите же… Ну, с 'приехалом'!
— Да-а, замечательное вино! — уважительно покачивая головой, Симонов с сожалением поставил опустевший стакан на стол.
Мои безграмотные в отношении 'тонкого вкуса' летуны с недоверием, но прислушались к его словам. Заглянули в свои стаканы, выпили, покатали вино на языке и, ничего не поняв, осторожно вернули их на стол. Ничего! Еще поймете и вкус, и букет! Да и припас я вам 'Московской', припас!
— Товарищ Василий, а где…
— Во льду лежит. Доставать?
— Рано, под уху и достанем. Давай, Вася, командуй. Всем купаться, потом еще по стакашке, волейбол, водные процедуры, патефон! Давай, Вася, зажигай!
Что-что, а это у Василия получалось здорово! Через минуту пустой берег реки было не узнать! Веселый хохот, брызги, мчащиеся по кромке воды молодые, красивые ребята и девчата. Со стороны низко натянутой сетки уже слышались звонкие удары по мячу.
— Так, ребятушки… — тихо обратился я к 'обслуживающему персоналу'. — Вот что я вам сказать хочу… Устали наши пилоты, вымотались. Наша задача – устроить им сегодня полноценный отдых! Чтобы они повалялись на горячем песочке, поплавали с девчатами, мяч постучали… Чтобы выпили немного, покушали вкусненького. Они – наша главная сила. Им скоро в бой, в смертельно опасную схватку с серьезным противником. И они должны к этому быть готовы! Должны помнить это мирное солнце, этот берег, лес, реку, беззащитные девичьи тела. Должны знать, что все это – Родину свою и ее людей, им надо защитить своим сердцем, жизнью своей… И нам надо сделать все, чтобы так и было! Я хочу, чтобы все было хорошо, понятно?
Официанты и солдатики молча кивнули, а водитель автобуса, зажевывая свой стакашек вина бутербродом, вдруг ахнул и побежал к автобусу.
