Гаджи переживал тревожные минуты. Он прислушивался к перестрелке. Взгляд его был устремлен на телефонный аппарат.
Друзья Гаджи, 'вожди мусульманской нации', сидевшие в гостиной, разделяли тревогу хозяина. Они, как и их глава, затаив дыхание, прислушивались к пальбе. Никому из них и в голову не приходило, что именно они являются организаторами кровавой бойни, отнявшей жизнь уже у многих горожан.
Ага Бала Кулиев и другие выразили Гаджи свое беспокойство по поводу того, что в город введены войска, которые, по слухам, хотят помешать кровопролитию.
- Городским властям нельзя доверять, - ворчал Ага Бала Кулиев.
Это сообщение встревожило Гаджи. Он хорошо помнил обещания губернатора Накашидзе и генерала Фадеева не препятствовать кровопролитию.
Наконец раздался долгожданный телефонный звонок. Гаджи сорвал с аппарата трубку.
Присутствующие, можно сказать, пожирали его глазами. Каждому не терпелось поскорее узнать, кто звонит и о чем говорит.
Промелькнувшая на лице Гаджи мгновенная радость заставила загореться восторженным блеском не одну пару глаз,
Гаджи долго слушал, потом заговорил сам.
- Господин губернатор, до меня дошли слухи, будто введенные в город войска сковывают действия мусульман. Если его так, я весьма опечален. Вспомните о вашем обещании. Кроме того, мае совершенно неизвестно, что происходит в городе. Зачем таиться, скрывать от нас обстановку? Это нецелесообразно...
Гаджи умолк, слушая ответ губернатора. Прошла минута, другая. Устав держать трубку в правой руке, он переложил ее в левую. На лице у миллионера появилось мрачное выражение, которое тотчас передалось окружающим. Гости Гаджи зашептались. Но тотчас же в гостиной снова наступила гробовая тишина.
Окончив разговаривать с губернатором, Гаджи не положил, а прямо-таки бросил трубку на телефонный аппарат.
- Вам известно, я почти неграмотный человек, - начал он. - Но моя необразованность с лихвой восполняется жизненным опытом. Яркое доказательство тому - мое положение в обществе. Назовите еще второго такого малограмотного человека, который бы поднялся до вершин, которых достиг я, Гаджи Зейналабдин Тагиев! Я прожил долгую и сложную жизнь. Жизненный опыт служил мне неизменным посохом на этом трудном пути. Да, я хорошо знаю жизнь и людей. В частности, я лучше всех знаю, что представляют собой мусульмане. Всякий раз, когда я по-отечески ругаю свой народ, наши священнослужители заявляют, будто я не терплю мусульман, что я безбожник. Другие говорят, что я черню свою веру, дабы угодить русским. Я всегда, всегда говорил о никчемности мусульман, и мои слова еще раз подтвердились событиями этих двух дней. Вооруженные столкновения между азербайджанцами и армянами доказывают мою правоту. Эти нерадивые мусульмане, забыв про свою веру, переходят на сторону большевиков. Они не могут отличить друзей от недругов. Слепцы!.. И я еще решил возглавить мусульман!.. Непростительная ошибка. Глупо было думать, что этими ослами можно руководить. Иметь с ними дело значит обесчестить себя. Я говорил главе нашего духовенства, Шейхульисламу, и нашему казию Мир Мухаммед-Кериму и сейчас повторяю: от этих мусульман проку не будет, ибо это - сброд, состоящий из различных наций. Они потомки тех, кто не раз по различным причинам отрекался от своей веры и приобщался к другой. Глупец и невежда тот, кто попытается искать в мусульманах единомыслия. Они вообще лишены каких-либо убеждений. Современные мусульмане - это потомки тех, кто однажды, поддавшись соблазну заполучить много денег, а в дальнейшем избавить себя от ада и блаженствовать в раю, - принял ислам. Вот почему на этих людей нельзя положиться. Предательство растворено в их крови, предательством отравлены их мысли и взгляды на жизнь!
Друзьям Гаджи часто приходилось слышать от него подобные нападки на мусульман. Поэтому сейчас эти гневные слова не произвели ни на кого большого впечатления. Каждый думал только об одном: в чем причина гнева Гаджи? Ошарашенные его вспышкой ярости, они ждали объяснения, не смея, однако, задавать вопросы.
- Мерзавцы!.. - закричал вдруг Гаджи, обернувшись к присутствующим. Безмозглые твари! Бездарные, глупые людишки! - Сброд!
Так как взгляд его был устремлен на Алимардан-бека, присутствующие решили, что брань Гаджи относится именно к нему. Это поразило всех.
Сам Алимардая-бек уже готов был подумать, что ярость Гаджи нацелена именно на него. Однако последующие слова хозяина дома внесли в вопрос полную ясность.
- Я и раньше знал, что за сброд эти мусульмане, - продолжал он. Подумать только, эти болваны оберегают от кровопролития своих же врагов, гостеприимно распахивают перед армянами двери своих домов, укрывают их от расправы! Вы представляете, до чего дошло дело?! Даже господин губернатор разгневан тем, что происходит. Сам господин губернатор недоумевает, глядя на дела нашей нации!_
- Что это значит? - спросил кто-то из присутствующих. - Неужели мусульмане защищают армян?
Гаджи сдвинул папаху набок, поскреб пальцем висок и продолжая хмуриться, ответил:
- Как вы догадались, я разговаривал по телефону с губернатором Накашидзе. Он пожаловался мне на мусульман, которые впускают в свои дома армян и не дают их в обиду. Сейчас сюда приедет командир Сальянского полка полковнин Кузьминский и доложит обстановку. Вы сами убедитесь в безмозглости наших мусульман, сами признаете, что эта нация обречена на вымирание. Наши мусульмане не в состояния понять, что мы переживаем ответственные дни, когда решаются жизненно важные вопросы, затрагивающие интересы не только Баку, но и всего Кавказа. Тот, кто победит в сегодняшних боях, станет хозяином положения в Баку. Я не желаю, чтобы армяне проглотили Баку так, как она проглотили Тифлис! Я не желаю, чтобы они захватили главенствующие позиции в городе! Я не желаю, чтобы девяносто пять процентов бакинских зданий принадлежало армянам! Наши мусульмане, на которых мы пытаемся опереться, оказались глупыми ослами.
Они не в состоянии понять самых простых вещей. Им нет ни до чего дела.
Слуга доложил о приходе командира Сальянского полка.
Гаджи учтиво принял полковника Кузьминского. Пригласил сесть.
- Господин Гаджи, - начал Кузьминский, - я не буду докладывать вам о событиях вчерашнего дня. Вам известны все подробности. Если господин Гаджи позволит, я вкратце изложу события этого дня. Сегодня обстановка в городе сильно отличается от той, какая была вчера. Нынешние события никак нельзя назвать продолжением вчерашних. Вчера, как вы знаете, в городе произошли сравнительно пустяковые столкновения, заставившие обе враждующие стороны принять соответствующие меры. Нейтральная позиция, которую власти заняли в этих стычках между двумя нациями, невмешательство войск и полиции в уличные бои заставили и мусульман, и армян активизироваться. Сегодня военные действия армянских националистов выглядят более организованными и слаженными. Учтя это обстоятельство, а также всю серьезность обстановки, я направил в город отряды солдат, каждый из которых состоит примерно из десяти человек. Генерал Фадеев дал мне на это особое разрешение. Я и господин генерал пришли к убеждению, что солдаты должны обстрелять армянские дома, из которых ведется пальба. Они не будут препятствовать действиям ваших людей на улицах города. Более того, наши солдаты получили строгую инструкцию помогать мусульманам. Тем не менее хочу сказать, что в результате перестрелки убито и немало мусульман. На улицах города подобрано около пятидесяти трупов армян. В это число не входят убитые, подобранные родственниками. Трупы многих мусульман также подобраны их близкими. Однако не огорчайтесь, убитых среди мусульман не так уж много. Мы ожидали, что армяне в этих столкновениях понесут гораздо больше потерь. Мы ошиблись в своих расчетах. И причиной тому - сами мусульмане. Можно сказать, что девяносто процентов армян, проживающих в тех районах города, где нами ожидались наибольшие потери среди них; нашли себе убежище в мусульманских домах. А ведь мусульмане имели возможность полностью очистить эти районы от армянского населения. Женщины-мусульманки впускали в свои дома группы армян и не позволяли никому притронуться к ним. Должен отметить, что принадлежащие мусульманам магазины в армянских кварталах разграблены все до единого. Когда же мусульмане грабили магазины Минаса Симонянца, Мугдуси Оганесяна и братьев Айрапетян, некоторые городовые допустили оплошность, пытаясь помешать вашим людям. Проезжавший мимо офицер казачьего отряда указал полицейским на их оплошность, и те поспешили исправить допущенные промахи. Мусульманам не удалось одержать полной
