'А что если попробовать усилить эффект инородности? - обожгла Илью догадка. - Каким образом? Очень просто. Берем предполагаемый жизненно важный центр системы и... воздействуем на него. Центр в данном случае пульсар. Господи, как я могу воздействовать на пульсары? Где я возьму раздражитель для звезды? Нет, это утопия!'
Зверек - тушканчик, крыса, мышь? - отчаянно пищал и теребил Илью за брюки. Так и не определив, какая живность беспокоит его, Садовник встал и пошел вслед за зверюшкой.
Серое тельце сливалось с песком, пропадало в сумерках, по зверек постоянно пищал - жалобно, призывно - и Илья определял его местонахождение 'по голосу'.
В ложбинке, под сенью колючих кустов, чернел колодец водосбора. Оттуда тоже послышался писк - еще более жалобный и тоненький. Зверек заметался вокруг колодца.
- Как же тебя угораздило, малыш, - сказал Илья, доставая из ямы крохотный теплый комочек. - Бегите домой, прячьтесь.
'Ну и что? - подумал он. - Мы в самом деле еще не экспериментировали на уровне звезд. Но это же ровным счетом ничего не значит! На Станции должны быть запасы антивещества, а через четыре дня придет 'грузовик'. Вот и прикинь...'
...ТЕМ НЕ ВЛАДЕЮТ
Грузовой корабль автоматы разгрузили за полтора часа.
Его широкий черный цилиндр был виден на всех экранах, и на Станции царило оживление: прибыли долгожданные космоботы, мощный блок неформальных аналогий для 'лунатиков', еще целая куча какой-то аппаратуры, свежие фрукты.
В командную рубку поминутно заскакивали нетерпеливые получатели грузов, торопили Крайнева, и только один человек, контрольный пилот 'грузовика' Вячеслав Ганюшкин, смотрел на эту суету безучастно и устало. Он уже знал, какая судьба уготована его верному спутнику, сотни раз битому на Наковальне и успевшему побывать во всех Обитаемых мирах. Знал, но никак не мог свыкнуться с мыслью, что еще ходовой, как говорят звездолетчики, корабль сегодня бросят на такую 'наковальню', где от него останется облачко электронного пара. Впрочем, пара тоже не будет - на борт корабля уже начали погрузку контейнеров с антивеществом.
- Не грустите, Вячеслав, - успокоил его Крайнев. - Вам, как пострадавшему, Служба Солнца выхлопочет та-а-кой лайнер... Куда там нашему 'Бруно'. Верно я говорю, брат Илья?
Илья развел руками: куда мы, мол, денемся.
Все эти дни 'Галактика' готовилась к эксперименту. Навигаторы рассчитали курс 'грузовика', специалисты защиты позаботились, чтобы корабль пробился к звезде сквозь любые скопления амеб, а Крайнев лично проверил рекомендации логического блока Станции относительно силы заряда. Пока готовились, пока ждали ни о чем не подозревающего Ганюшкина, Илья чувствовал себя сносно. Но когда Крайнев, выпроводив из командной рубки очередного 'анархиста от науки', вдруг выключил один за другим все каналы связи, прошлые опасения и дурные предчувствия вновь вернулись к Илье.
- Через два часа - старт, - сказал Федор Иванович. - Все готово.
- О транквилизаторах не забыли? - встревожился Илья.
- Сразу видно новичка, - укоризненно покачал головой руководитель Станции. - В космосе не принято забывать о чем бы там ни было. Я не разделяю ваших опасений, но тем не менее за полчаса до взрыва весь экипаж получит ваше снадобье.
Шварц, который во время их разговора что-то пересчитывал на малом логическом блоке, насмешливо хмыкнул и вышел из рубки. 'Не забыл Юрген ночной разговор. И не простил. Что ж, ему виднее'.
- А что у нас с защитой? - спросил он.
- Дадим максимум. Этого вполне достаточно, даже если на нашу 'Галактику' набросятся все амебы Окна.
- Ладно, - кивнул Илья. - Пойду проведаю больного. А то он за своих помощников распереживался. Причем совершенно напрасно.
Про себя же подумал: 'Больше всех распереживался ты сам. Нехорошо, брат. Вон даже. Шварц заметил...'
В холле медотсека он встретил Полину и обрадовался ей так, будто расстались они не утром, а по крайней мере год назад.
- Поль, - прошептал Илья, обнимая ее маленькие плечи. - Я начинаю бояться своей затеи. Плохие предчувствия.
Полина на миг прижалась к нему.
- Все будет хорошо, милый. Станция защищена, психику людей мы тоже защитим. Все будет хорошо.
- Да, да, защитим, - встрепенулся Илья. - Проследи, пожалуйста, Поль, чтобы все приняли препарат. Лоран и Шварц - максимальную дозу.
- Будет тебе командовать, - Полина потерлась подбородком о его плечо. Крайнев уже предупреждал.
Она ушла, а Илья в который раз подумал, что не будь здесь руководителем Крайнев, кто знает, не свернули бы работу Станции еще несколько месяцев назад. Из-за кажущейся или явной - опять же, кто знает? несостоятельности исследований, из-за враждебности Окна, которое уничтожает все земное... Плохо, правда, что Крайнев воспринял идею эксперимента так схематично: взрыв - раздражитель - ответная атака амеб. Ну и что?
'А чего бы ты хотел? - кольнул его внутренний оппонент. - Чтобы все поверили в твое смутное, страшное предположение? Ну, допустим, поверили. Допустим, что Боль в самом деле естественная реакция системы на инородное тело, то есть на наше присутствие, на нашу 'Галактику'. Но ведь это шаг в сторону. Есть огромное болото непонимания. И есть маленький, зыбкий островок наших представлений о сущности Окна. Шаг в сторону ведет к мысли о живой материи. А ведь даже тебе кажется нелепостью усмотреть в Окне жизнь. Пульсар, амебы, Питатель и... жизнь? Ты запутался, брат'.
'Нет, нет, - ответил воображаемому сопернику Илья. - Как бы там ни было, но Боль - суть реальность, а я слишком хорошо знаю боль в лицо. И сбросить ее со счетов, отнести к разряду курьезов восприятия 'лунатиков' я не могу. Никак не могу!'
Станция вздрогнула. Это был не толчок, а скорей всего легкая дрожь освобождения: громадина 'грузовика' сорвалась с магнитных захватов и, ведомая автоматикой, устремилась к Скупой.
Разговоры в рубке затихли.
Илья, посидев в кресле минут десять, не выдержал:
- Пойду в народ, - объявил он.
Федор Иванович кивнул. Взгляд его говорил: понимаю, мол, но все же напрасно твое беспокойство.
На смотровой палубе негде было повернуться.
По ярким нарядам женщин, радостному возбуждению, сквозившему в каждом взгляде, Илья понял: эксперимент в самом деле интересен исследователям и только дисциплина мешает им сейчас вернуться к своим приборам - там работали только дежурные.
С Ильей дружески здоровались, незнакомые люди улыбались ему. 'А меня, оказывается, приняли, - смущенно подумал он. - Я - свой. Уже свой, несмотря на все их опасения относительно моих пресловутых полномочий'.
- Садовник, - позвала его смуглая девчушка в форме медработника. - Ваше снадобье. Примите, пожалуйста, при мне.
- Уговорила, глазастая, - рассмеялся Илья и разгрыз кисленькую таблетку.
Над головами людей в объеме большого экрана привычно кипело желтоватое варево туманности. Черная иголка земного корабля в этом беспредельном пространстве казалась чем-то игрушечным, особенно в сравнении с огромным шаром Скупой, пылавшим в правой полусфере экрана. Илья знал, что это ощущение обманчиво - в 'грузовике' до поры таилась огромная мощь.
Шло время.
Вокруг корабля на экране уже кружился вихрь черных полотнищ. Амебы пока не нападали, но число их множилось с каждой секундой. Зонд-наблюдатель следовал за 'грузовиком' на постоянном удалении, и перспектива в объеме изображения почти не менялась. Только вырастал и вырастал беспокойный лик
