они и названивают со вчерашнего дня.
- Пол с тобой?
- Да.
- Дай ему, пожалуйста, трубку.
Я протянул трубку Полу и сказал:
- Тебя. Сюзан.
- Алло, - пробормотал Пол.
Потом несколько секунд молча слушал. Затем сказал:
- О'кей.
Потом еще немного помолчал.
Потом снова сказал:
- О'кей, - и положил трубку.
- Она говорит, в Графтоне есть подготовительная школа, где специализируются в драме, музыке и танце, - объяснил он мне. - Говорит, что, если я хочу, она может прямо сегодня съездить со мной туда и взглянуть, что к чему.
- Ну а ты хочешь?
- Не откажусь.
- Хорошо. Обязательно нужно съездить. Это интернат?
- В смысле, что там же и живут?
- Да.
- Она не сказала. Так мне придется жить там?
- Может быть.
- Вы не хотите, чтобы я жил с вами?
- В конечном итоге тебе все равно придется куда-то уехать. Жить автономно - это значит надеяться только на самого себя, а не просто сменить родителей на меня. Я, как говорят политики, всего лишь координатор переходного периода.
- Мне не очень-то хочется уезжать в эту школу.
- А ты не спеши. Подумай, посмотри там все хорошенько. А потом поговорим. Я же не буду заставлять тебя делать то, что тебе противно. Но только откровенно, хорошо? И помни, что иногда мне приходится бывать в не очень-то приятных местах, где в меня стреляют. Так что жизнь со мной имеет и отрицательные стороны.
- Ну и что?
- И у меня самого тоже есть отрицательные стороны.
- Ну да?
- Но запомни только одно: если один из нас вдруг начнет бояться, что честность причинит другому боль, мы сразу же откатимся в наших отношениях назад. Сейчас я просто пытаюсь разобраться, что будет лучше для нас обоих. И для Сюзан тоже.
Он кивнул.
- Если уж мы зашли так далеко, то знай: я не собираюсь вышвыривать тебя из гнезда, пока ты не научишься летать. Понимаешь?
- Да.
- И когда я говорю тебе, что нужно делать, можешь доверять мне. Ты знаешь это?
- Да.
- Хорошо. Ну что, хочешь еще раз прогуляться под дождем?
- Да.
- Знаешь, я помешан на ореховых пирожных. Если ты сбегаешь на Бойлстон-стрит и купишь парочку, да еще захватишь пару стаканчиков кофе, а потом поторопишься сюда, чтобы кофе не остыл, тогда я может успею закончить до обеда.
- В общем-то, насколько я знаю, вы помешаны на здоровой пище, ухмыльнулся Пол.
Я дал ему пять долларов. Он надел желтый дождевик, который я ему недавно купил, и ускакал.
Я позвонил в Чикаго своему старому приятелю Флэерти из страховой компании 'Колтон'. Он сообщил, что они страховали имущество Элейн Брукс, но спустя полгода дом сгорел, и, хотя все и догадывались, что это самый настоящий поджог, никто ничего не смог доказать. Поэтому они выплатили страховку, но между собой решили больше не страховать у себя эту Элейн Брукс.
- Дело в том, - объяснил он, - что если там был поджог, то наверняка было и убийство. В доме находились двое людей, скорее всего нищих, их заперли, и они так и не смогли выскочить из огня. Нашли только обуглившиеся кости да обгоревшую бутылку из-под муската.
- Спасибо, Джек, - поблагодарил я и аккуратно записал информацию.
- Спенсер, может у тебя есть что-то по этому делу? - спросил он.
- Нет. Я занимаюсь совсем другим случаем, это просто побочная линия, понимаешь?
- Слушай, а почему бы тебе не поработать на нас? Хоть сегодня дам тебе кучу дел.
- Ага. И все такие же интересные, - усмехнулся я.
- Зря шутишь, деньги очень приличные.
- Деньги - это еще не все, Джек.
- Может и не все, но их постоянно приходится тратить. Как сперму во время секса. А значит и постоянно пополнять запасы.
- Что-то у тебя не стыкуется в этом аргументе. Но я сейчас не могу думать. Лучше позвоню позже, хорошо?
- Не пропадай, - сказал Флэерти и повесил трубку.
Убийство. Ничего себе. Все лучше и лучше. Или хуже и хуже, смотря с какой стороны смотреть. С той, на которой стоял я, информации было вполне достаточно, чтобы зажать Мэла Джакомина в угол.
Пол приволок кофе и пирожные. Мне простые. Себе - с кремом. Я позвонил еще по нескольким номерам. Все складывалось как нельзя лучше. Джакомин был замешан в серии поджогов. Не вызывало сомнений участие в этих же делах и Коттона, хотя пока у меня еще не было доказательств.
В половине третьего прибыла Сюзан. На ней была легкая фетровая шляпа с опущенными полями, широкий кожаный плащ и туфли на высоком каблуке. Я бы и сам с удовольствием поехал с ней в эту школу.
- Это будет проверка, - улыбнулся я. - Если преподаватели не попытаются соблазнить тебя, значит они и вправду все педики.
Сюзан поморщилась.
- Я скажу им, какой ты у нас крутой парень. Может они задумаются, прежде чем приставать. А мы тем временем и удерем.
- А если они захотят соблазнить меня? - ухмыльнулся Пол.
- Ну, тогда это будет еще одним доказательством, - кивнул я.
Они уехали, а я снова уселся за телефон. По-прежнему никаких неожиданностей.
Я сделал последние пометки, достал несколько листков чистой бумаги и аккуратно перепечатал все имеющиеся сведения. Потом спустился в копировальную контору, сделал две копии и, вернувшись, подшил оригинал в дело. Вторую копию запечатал в конверт и отослал самому себе по почте. Третий экземпляр сунул в карман, чтобы он был постоянно под рукой. А может еще и для того, чтобы показать Мэлу Джакомину, когда буду выдвигать свои требования.
Я взглянул на часы. Двадцать минут пятого. Пора кончать ковыряться в бумажках.
Я запер контору, сел в 'Бронко' и поехал в порт. Генри Чимоли сидел в своем кабинете в спортивном клубе 'Харбор'. На нем были белые брюки, кроссовки и белая майка. Он походил на жокея мирового класса. На самом же деле он был лучшим в штате боксером легкого веса и однажды продержался целых пятнадцать раундов против самого Уилли Пепа, проиграв только по очкам. Под майкой бугрились тугие узлы мускулов, а все тело напоминало сжатую пружину.
- По-моему, малыш, сегодня ты успел только к шапочному разбору, усмехнулся Генри.
- А что, уже так поздно?
- Вообще-то, да.
