лицо, и холодные тяжелые капли смешались с ее горькими слезами. Она снова вспомнила кровь на стене, только это уже была кровь Йена. Господи, спаси и помилуй, не дай взять грех на душу.
***
Йен уснул счастливым, а проснулся от дурного предчувствия. Входная дверь хлопала, раскачивалась на петлях, впуская в комнату сырой холодный ветер.
Инстинкт, который не раз спасал ему жизнь, заставил его соскочить с кровати.
- Лора?
Ответа не последовало. Йен нашарил спички, и слабый огонек подтвердил то, что он уже знал: жены в комнате не было.
Тихо ругаясь, он зажег лампу. Одежда Лоры аккуратно лежала на своем месте. Похоже, она ушла босая, в одной ночной рубашке.
Йен торопливо оделся, выскочил на улицу и побежал по раскисшей земле к тамариндовой роще. Он проспал совсем недолго - значит, Лора не могла уйти далеко.
Йен не сразу заметил жену среди деревьев, поскольку ее белая ночная рубашка стала мокрой и грязной. Ухватившись руками за ствол, Лора вытянула пораненную ногу и тихо плакала.
Боже милосердный, что он наделал? Просто не сдержал обещание и в страсти, похоже, разрушил свой брак и потерял жену.
Йен упал перед ней на колени.
- Лора.., ты слышишь меня? - Он оторвал ее от дерева, подхватил на руки.
- Не трогай меня! Не трогай меня! - повторяла Лора.
- Я вынужден, поскольку ты не в состоянии идти, - спокойно произнес Йен. Не могу же я оставить тебя здесь одну.
Вернувшись в комнату, он положил рыдающую жену на кровать, растер ее полотенцем, затем переодел в сухое белье, добавив пару собственных шерстяных носков, и закутал в свой халат. Когда он подсел к ней с фляжкой бренди, Лора быстро отодвинулась. Йену хотелось обнять ее, прижать к себе, но, похоже, именно его тело явилось причиной всех несчастий.
- Выпей немного, - приказал он. - Пей маленькими глоточками.
Она сделала первый глоток, закашлялась, однако потом стало лучше. Отпив достаточное количество, Лора вернула ему фляжку, и Йен приложил ее к губам, ибо сам промерз до костей.
- Ты можешь рассказать мне, что случилось? Она покачала головой.
- Тогда я скажу это за тебя. Я нарушил данное слово, в порыве похоти не правильно все понял и изнасиловал тебя. - Он ударил кулаком по стене так, что с нее посыпалась штукатурка.
Закричала Лора:
- Остановись, Йен!
А совсем недавно она кричала: 'Не останавливайся'. Как быстро радость сменяется горем. Она подошла к мужу, взяла за руку, повернула лицом к себе.
- В случившемся нет твоей вины, Йен. Виновата только я, поскольку не знала о твоем выздоровлении и не понимала, что происходит. Ты не сделал ничего такого, чего бы мне не хотелось самой.
- Мне показалось, что тебе нравилось.
- Да. В темноте легко представить, что происходит во сне. Я чувствовала себя в полной безопасности, ведь это казалось нереальным.
- Неужели заниматься любовью так плохо?
- Не в том дело. Меня страшила в браке физическая близость, хотя я не знала почему. Теперь знаю. На самом деле я боялась, что она мне слишком понравится.
- Не понимаю. - Йен беспомощно покачал головой. Лора попыталась заговорить, но не смогла. Тогда Йен снова обнял ее, и теперь она не стала вырываться.
- Страсть - это безумие, - сказала она голосом обиженного ребенка. - Если я поддамся, то навлеку беду на нас обоих.
- Ты действительно думаешь, что радость близости может вызвать более серьезные проблемы, чем те, с которыми нам уже пришлось столкнуться?
Лора опять зарыдала.
- Прости, я не могу позволить, чтобы это случилось.
По крыше стучал дождь, на скотном дворе протяжно ревели буйволы. Жизнь продолжалась, а жизнь Йена снова была разбита. Несмотря на попытки жены оправдать его, чувство вины глубоко засело в нем. Он не удосужился поговорить с Лорой, объяснить происходящее, хотя знал, что она боится физической близости. По-мужски самонадеянно он думал быстро разогнать все ее страхи, а в итоге нарушил слово и предал женщину, которую обязался защищать. И что теперь?
Глава 22
Леди Фалкирк взяла из рук Миры тропический шлем, повертела его в руках, словно не понимая, зачем он, потом смущенно улыбнулась служанке и направилась к лошади. Нахмурившись, Мира только сокрушенно покачала головой.
Зафир подошел, чтобы помочь ей сесть на пони. Но если хозяйку он аккуратно подсаживал, то Миру просто схватил в охапку и усадил на широкую спину лошади. В его серых глазах блеснули веселые огоньки, когда вдова недовольно посмотрела на него, однако тут же улыбнулась ему вслед. Мире нравились их игривые отношения, хотя она не собиралась губить себя ради этого человека. После враждебности сыновей Мохана такое дружелюбное заигрывание было ей приятно.
Веселое настроение Миры быстро исчезло, когда они продолжили свое путешествие. Саиб и мэм-саиб ехали рядом, но молчали и даже не смотрели друг на друга. Оба вели себя так вот уже полтора дня, с того самого момента, как покинули гостеприимный дом Хабибура.
Вечером, едва леди Фалкирк отправилась на прогулку, а муж вызвался ее охранять, поскольку Зафир водил коней на водопой, Мира поделилась своей тревогой с патханом.
- У этих двоих что-то не ладится.
- Да, - согласился Зафир. - От женщин всегда одни неприятности.
- Если от женщин одни неприятности, - сказала Мира, кладя нарезанный лук в горшок с рагу, - зачем же мужчины добиваются их расположения?
- Мужчинам нравится будоражить себе кровь, а женщины на втором месте после хорошего сражения.
- Тогда пусть Господь защитит женщин от мужчин. Кажется, мэм-саиб собирается уйти от саиба. Вчера я слышала, как она сказала, что лучше бы ей никогда не выходить замуж.
Обычное веселое выражение моментально слетело с лица Зафира.
- Не забывай, человек, которого ты сейчас оскорбляешь, спас тебя от гибели, женщина.
- Да, - ответила Мира, нарезая морковь, - саиб очень храбрый, но он делает несчастной свою жену.
- Она тоже делает его несчастным. Я служу Камерону многие годы, и он всегда был спокойным, пока не встретил эту леди с кошачьими глазами. Я-то понимаю, в чем дело, но англичане дают женщинам слишком много свободы.
- Женщинам нужно давать больше свободы, - отпарировала Мира. - Вам кажется, все мы должны быть привязаны, словно козы. Именно так вы обращаетесь с вашими женщинами.
- Наши женщины имеют свободу и влияние дома, - разумно ответил Зафир. - А вне дома они носят чадру, которая защищает их от посягательств чужих мужчин.
Мира понимала, что дразнит тигра, однако не могла удержаться:
- Женщинам не пришлось бы защищать себя, не будь мужчины таким зверьем.
- Мы такие, - согласился Зафир, сажая вдову себе на колени и целуя ее.
Хотя он и был варваром, но целоваться умел, к тому же находился в самом расцвете мужской силы. И Мира ответила на поцелуй, затем отскочила подальше, крикнув:
- Дурак! В следующий раз я воткну в тебя кухонный нож. Жаль, что не сделала этого сейчас.
- Но ведь не сделала, маленькая голубка. И в следующий раз не сделаешь.
- Только попробуй, я разрежу тебя на кусочки и добавлю в рагу.
На всякий случай Мира перешла на другую сторону костра и занялась специями. Если Зафир попытается еще раз, она докажет ему, что вовсе не курица, которую может топтать каждый встречный петух.
***
Они были в пяти милях от Манпура, когда увидели на дороге отряд всадников,
