Просторная комната с ковром на полу, мягкие кресла, низенький столик с бутылками и сифоном. Только что здесь курили дорогую сигару, у Карла даже запершило в горле.
– Прошу садиться, – предложил ему спутник. А сам остался у дверей, как часовой. Кремеру показалось это подозрительным. Остановился посреди комнаты, недовольно осматриваясь.
– Где мистер Гарленд?
– Не волнуйтесь, – услышал за спиной вкрадчивый голос, – вы еще успеете сегодня увидеться с мистером Гарлендом.
Карл оглянулся и отступил на шаг. Что это – дешевая мистификация или западня? Тот самый лысый незнакомец, на которого он обратил внимание в вестибюле своего отеля. Тот же немигающий взгляд, узкие черточки бровей и блестящий черен.
– Мистер Гарленд? – спросил Карл машинально. Лысый покачал головой. Кремер опустил руку в карман пиджака.
– Оставьте… – спокойно сказал лысый. – Джон стреляет быстрее и лучше любого чикагского гангстера! – и кивнул в сторону дверей.
Его провожатый стоял уже с пистолетом в руке. Черное дуло не шевелится, а сам он подался вперед, напоминая пружину, готовую распрямиться от малейшего прикосновения.
– Кто вы такой и что вам нужно? – спросил Крамер чужим голосом.
Лысый склонился в любезном поклоне, указал на кресло возле столика с бутылками:
– Прошу вас…
Погода менялась несколько раз на неделе. То падал мокрый снег, то выглядывало солнце. Прошел даже дождь, смыв с полай тонкий пласт снега. Потом вдруг морозы сковали голую землю.
Ульман был бы рад сегодня и метели, но, как нарочно, распогодилось. Слава богу, хоть ночь безлунная – в десяти шагах ничего не видно.
Они ехали по краю шоссе, не включая фар, и заранее съезжали на обочину, лишь только заслышав шум мотора. Гибиш – впереди, Ульман – в нескольких метрах за ним. Ехали быстро, насколько позволяла темнота и профиль дороги.
– Съезжай, Людвиг! – крикнул Ульман, услышав рокот машины позади. Из-за поворота выскочил легковой автомобиль. Обогнав велосипедистов метров на шестьсот, внезапно остановился. Хлопнула дверца.
– Не нравится мне этот «опель», – подъехал к Ульману Гибиш. – Второй раз уже обгоняет нас…
– Может, мотор неисправный?… – предположил Ульман.
– Странно… – не сдавался Гибиш. – Пропускает нас, а потом снова догоняет…
– Вот что, – решил Ульман, – нам уже недалеко, сразу за этим поворотом спрячем велосипеды в кустах и будем пробираться по тропинке.
«Опель-капитан» стоял на обочине. Шофер, подняв капот, копался в моторе. Проехав мимо машины, Ульман оглянулся и заметил: шофер смотрит им вслед.
– Быстрее, – почти шепотом сказал Гибишу, – кажется, это гестапо.
За поворотом они оставили велосипеды и пошли по узенькой тропинке. С холма увидели, как «опель- капитан» проехал с километр и, не видя велосипедистов, на бешеном скорости помчался назад. Остановился на повороте. Из машины вылезли люди, замигали карманными фонариками.
Ульман заволновался.
– Они следили за нами, – сказал тихо. Оглянулся вокруг. – В чем-то мы оплошали, и гестапо заподозрило нас.
– Теперь нам капут! – прошептал Гибиш. Он тяжело дышал, и голос его дрожал.
– Очевидно, канут! – согласился Ульман. – Ты испугался?
– Страшно… – застучал зубами старый шахтер. – Но это не имеет значения. Давай быстрее, пока они не подняли тревоги.
Ульман пробирался, прячась за кустами. Гибиш не отставал, дышал ему в затылок.
– Мы им устроим прощальный фейерверк, – сказал хрипло. – Я свое уже отжил, так хоть умирать будет не жаль…
– Не каркай! – рассердился Ульман. – Может, еще обойдется…
Он сказал это для успокоения. Знал: конец. Гестапо теперь не выпустит их.
«А что, если взяли людей, доставивших взрывчатку? – мелькнула мысль. Почувствовал предательскую слабость в ногах. – Что, если в пещере никого нет и они с Гибишем напрасно пробираются туда? Но вряд ли тогда гестаповцы выпустили бы их из поселка. Наверное, они надеялись, проследив за ними, напасть на след других товарищей. Поэтому – скорее в пещеру, пока гестаповцы не перекрыли все пути».
Колючий кустарник рвал одежду, больно стегал по рукам и лицу. Но они не обращали внимания на боль, взбирались по крутому склону – подальше от тех, кто обшаривал придорожные кусты. Вот ужа перевалили вершину холма, теперь будто полегче: пологий спуск и не такой густой кустарник. Старики постояли несколько минут, переводя дыхание, и собрались уже трогаться, как вдруг Ульман молча дернул Гибиша за руку и упал на землю.
– Чего ты?… – начал недовольно Людвиг, но не договорил и плюхнулся в кусты рядом с Ульманом. Сквозь кустарник пробирались два солдата, тяжело ступая по мерзлому грунту.
– Здесь получше, Ганс, – сказал один из них тонким голосом. – Вверху ветер, прохватывает до костей.
